ищещь жестокой смерти и сейчас ты найдешь ее без промедления», – сказал на это возничий.
Тогда из крепости вышел Фойл, сын Нехта, но, увидев перед собой мальчика, рассердился. Однако Кухулин потребовал, чтобы он принес оружие, «ибо я не убиваю возничих, гонцов и безоружных», и Фойл отправился обратно в крепость. «Ты не сможешь убить его, ибо магическая сила защищает его от любого острия и лезвия», – сказал возничий. Но Кухулин вложил в свою пращу шар из чистого железа, и, когда Фойл вновь появился, шар пробил его лоб и прошел насквозь через мозг и череп; и Кухулин взял его голову и прикрепил ее к борту колесницы. Он сразился и с двумя другими сыновьями Нехта и убил их, мечом и копьем; а затем поджег крепость и удалился, торжествующий. На обратном пути он увидел стаю диких лебедей, и сбил из пращи живыми шестнадцать из них, и привязал их к бортам колесницы; а увидев стадо диких оленей, которых не могли догнать его лошади, он бегом настиг их, изловил двоих и прикрепил к ремням и оглоблям колесницы.
А в Эмайн-Махе королю Конхобару сообщили: «Одинокая колесница быстро мчится через равнину; дикие белые птицы бьются над ней, и дикие олени привязаны к ней; по бортам ее висят окровавленные головы врагов». Конхобар взглянул, кто это, и понял, что это Кухулин, охваченный неистовством битвы, и что он принесет смерть каждому, кого встретит; и тогда он приказал всем женщинам Эмайн выйти за ворота, снять одежду и ждать его обнаженными. Так они и сделали, и когда мальчик увидел их, то опустил голову от стыда. Тогда люди Конхобара схватили его и бросили в заранее подготовленный чан с ледяной водой, но вода в нем вскипела, и обручи и клепки лопнули и разлетелись; в три чана окунули Кухулина, и наконец ярость оставила его, и к нему вернулся прежний облик. Тогда ему дали новое платье и пригласили на пир в чертог короля.
На следующий день он отправился к крепости Форгала Своенравного, отца Эмер, и, совершив «прыжок лосося», которому научился у Скатах, перескочил через стены, ее ограждавшие. Тогда на него кинулись люди Форгала, и он обрушил на них три удара, и каждым ударом убивал восьмерых; сам же Форгал, спасаясь от Кухулина, перепрыгнул через вал и пал бездыханным. Юноша забрал из крепости Эмер и ее молочную сестру, да еще немало золота и серебра. Но сестра Форгала снарядила против него отряд, и его охватило неистовство битвы, и яростны были его удары, так что брод Глонад окрасился кровью, и земля холма Круфоть обратилась в кровавое золото. Он убил по сто человек у каждого брода от Олбине до Бойн, и Эмер была добыта так, как она того желала, и он привел ее в Эмайн-Маху и сделал своей женой, и они не расставались до самой его смерти.
Один знатный муж Ульстера по имени Брикриу Злоязычный устроил однажды пир, на который пригласил Конхобара и всех воинов Красной Ветви, а поскольку ему всегда доставляло радость сеять раздоры между мужчинами или женщинами, он заставил воинов спорить между собой за звание героя Эрин. Наконец все согласились, что это звание должно принадлежать или Кухулину, или Коналу Кернаху, или Лойгайре Победителю. Тут из глубин озера является демон. Он предлагает воинам испытание смелости. Любой из них, говорит он, может сегодня срубить ему голову с условием, что завтра этот храбрец сам положит голову под топор. Конал и Лойгайре трусят, но Кухулин принимает вызов, и, прочитав заклятие над мечом, срубает демону голову; тот немедленно встает, берет окровавленную голову в одну руку, а топор – в другую и погружается в озеро.
На следующий день он появляется вновь, целый и здоровый, и требует исполнения договора. Кухулин, дрожащий, но решительный, кладет голову на колоду. «Вытяни шею, – восклицает демон, – она слишком коротка, чтобы попасть по ней!» Кухулин делает как ему сказано. Демон трижды взмахивает топором над своей жертвой, с грохотом опускает обух на колоду и предлагает Кухулину, герою Эрин и самому смелому из ее мужей, встать.
Теперь мы переходим к повести, в которой Кухулин не принимает никакого участия. Это главная из саг, предваряющих «Похищение быка из Куальнге».
Среди знатных мужей Ульстера был некто по имени Федельмид, сын Далла, и однажды он устроил для короля большой пир. Вместе с Конхобаром были там и друид Катбад, и Фергус Мак Ройх, и многие воины Красной Ветви, и, когда они веселились над жарким, и хлебом, и вином, из женского покоя принесли весть Федельмиду, что его жена только что родила ему дочь. Тогда все знатные мужи и воины выпили за здоровье новорожденной, и король попросил Катбада предсказать будущее ребенка. Катбад посмотрел на звезды и сильно опечалился; наконец он сказал: «Она станет прекраснейшей среди женщин Эрин и выйдет за короля, но из-за нее смерть и разрушение постигнут Улад».
Тогда воины пожелали тут же убить девочку, но Конхобар остановил их. «Я отвращу судьбу, – сказал он, – ибо она станет не женой чужого короля, но моей возлюбленной, когда войдет в возраст». Он забрал дитя и передал его своей кормилице Леборхам, и нарекли девочку Дейрдре. Леборхам наказано было воспитывать дитя в крепости посреди большого леса и помнить, что ни один юноша не должен увидеть ее и она не должна увидеть ни одного мужчины до тех пор, пока не повзрослеет настолько, чтобы разделить ложе короля.
Однажды, когда уже подходил срок свадьбы Дейрдре и Конхобара, девушка и няня смотрели вдаль с крепостного вала. Была зима, ночью выпал снег; деревья в тихом, морозном воздухе казались сделанными из серебра, и лужайка перед домом была первозданно белой; разве что там, где повар заколол теленка на обед, на снегу алела кровь. И пока Дейрдре глядела на эту картину, с дерева слетел ворон и начал пить кровь. «О няня, – вскричала вдруг Дейрдре, – таков, а не как Конхобар, будет человек, которого я полюблю, – волосы его как вороново крыло, щеки его – цвета крови, кожа – бела как снег!» – «Ты описала одного из воинов Конхобара», – сказала няня. «Кто же это?» – спросила Дейрдре. «Это Найси, сын Уснеха, герой Красной Ветви» – был ответ. С тех пор Дейрдре стала упрашивать Леборхам помочь ей поговорить с Найси; и поскольку старушка любила девушку и не хотела, чтобы та сделалась женой немолодого уже короля, та наконец согласилась. Дейрдре принялась уговаривать Найси спасти ее от Конхобара; он поначалу отказывался, но в конце концов не смог устоять перед ее красотой. И вот однажды ночью он явился вместе с двумя братьями, Андле и Арданом, за Дейрдре и Леборхам; они избежали погони и отплыли в Шотландию, где Найси поступил на службу к королю пиктов. Но и здесь они не обрели покоя, ибо этот король положил глаз на Дейрдре и пожелал отнять ее у Найси; однако братья спаслись от него и поселились в глуши у озера и с тех пор жили среди лесов, охотясь и ловя рыбу, не видя никого, кроме собственных слуг.
Годы шли, и, хотя Конхобар ничем не напоминал о себе, он не забыл Найси и Дейрдре, и соглядатаи сообщали ему обо всем, что с ними происходило. Наконец, рассудив, что братья уже устали от одиночества, он послал лучшего друга Найси, Фергуса Мак Ройха, чтобы тот уговорил их вернуться и заверил их, что все прощено. Фергус с радостью отправился в путь, и с радостью братья выслушали весть, хотя Дейрдре предвидела недоброе. Но Найси пристыдил ее за подозрительность, напомнил ей, что они находятся под защитой Фергуса, против которого не пойдет ни один король Ирландии; и они собрались в путь.
В Ирландии их встретил Барух, воин Красной Ветви, крепость которого располагалась неподалеку, и пригласил Фергуса на пир. «Я не могу, – отвечал Фергус, – ибо должен сперва сопроводить Дейрдре и сыновей Уснеха в Эмайн-Маху». – «И тем не менее, – сказал Барух, – ты будешь у меня сегодня, ибо на тебе лежит гейс не отказываться от приглашения на пир». Дейрдре умоляла Фергуса не бросать их, но того соблазняла перспектива пиршества, а вдобавок он боялся нарушить гейс и потому попросил двух своих сыновей, Иллана Прекрасного и Буйно Красного, позаботиться о его подопечных.
Так путники добрались до Эмайн-Махи; их поселили в доме Красной Ветви, но Конхобар не принял их. После ужина он сидел и пил, мрачно и молча, и наконец призвал к себе Леборхам. «Что с сыновьями Уснеха?» – спросил он. «Все хорошо, – сказала она. – Ты заполучил ко двору трех самых доблестных героев Ульстера. Поистине, король, за которого сражаются эти трое, может не бояться врагов». – «Что с Дейрдре?» – спросил Конхобар. «Все хорошо, – отвечала няня, – но она много лет прожила в чаще, и труд и заботы изменили ее – немного осталось от ее прежней красоты, о король». Тогда Конхобар отпустил ее и продолжил пить. Через некоторое время он вызвал слугу по имени Трендорн и велел ему пойти к Дому Красной Ветви и посмотреть, кто там и что там происходит. Но когда Трендорн пришел, выяснилось, что покои заперты на ночь; он не смог найти входа и наконец взобрался на лестницу и заглянул в высокое окно. Он увидел внутри братьев Найси и сыновей Фергуса: они разговаривали, чистили оружие и готовились ко сну; и Найси сидел там и играл в шахматы с прекраснейшей из женщин. Но пока Трендорн глядел на благородную пару, один из воинов заметил его и испуганно вскричал, показывая на лицо в окне. Найси поднял глаза, схватил фигуру с доски, швырнул ее в подглядывающего и вышиб ему глаз. Трендорн
