сказать.
— Вы мне семью вновь подарили, — еще громче зарыдала она. — Что может быть важнее для женщины?
— А вы — мне, — тихо проговорил Николай. Но его никто не услышал. Рябинушка, крепко прижавшись к вздрагивающей спине Анастасии Викторовны, тихонько подвывала, проводница целовала ее руки и бормотала что-то невнятное. Силы окончательно покинули Николая. Он тяжело поднялся со стула. Еле донес свое тело до дивана, рухнул в его крепкое пружинистое нутро и тут же уснул.
Два дня на даче пролетели быстро. Свежая, счастливая Рябинушка целыми днями проводила на озере. Она почти не вылизала из воды. Даже, когда начал накрапывать мелкий дождь, девушка отказалась идти домой. Она звонко смеялась, плавно танцевала и подставляла лицо под крупные чистые капли.
Анастасия Викторовна, напротив, почти не выходила из дома. Женщина постоянно что-то стряпала, жарила, запекала. Николаю было жутко неудобно, и он несколько раз предпринимал попытки уговорить ее сходить с ними искупаться. Но она категорически отказывалась и, добродушно улыбаясь, твердила о том, что для нее нет большей радости, чем готовить для 'своих ребятишек'.
В первый же день Николай договорился с хозяевами соседнего, крепкого и добротного дома, об аренде у них второго этажа. Пожилая пара легко согласилась принять у себя опрятную женщину средних лет и ее беременную дочь. Вдвоем им было скучно, да и дополнительный заработок к пенсии не помешает.
В воскресенье утром они перебрались к соседям, и Анастасия Викторовна с огромным энтузиазмом принялась обустраивать новое жилище. После обеда Николай с Рябинушкой пошли в лес за грибами. На небе плавали черные тучки, потихоньку укрывая собой голубой свод. Солнышко еще пыталось протиснуться сквозь их гущу, но вскоре и оно устало бороться с настойчивыми захватчиками его бескрайнего владения. Лес погрузился в серый полумрак, отголосок раскатистого грома донесся до слуха влюбленной пары. Николай поежился и посмотрел вверх.
— Гроза собирается, — обратился он к своей прекрасной спутнице.
— Еще какая! — восторженно поддержала его Рябинушка.
— Надо домой возвращаться, — гордо рассматривая ее заметно округлившийся животик, сказал он и остановился под высоким дубом. — Тебе нельзя простывать. Да и мне нежелательно. Кто тогда будет деньги зарабатывать?
— Деньги, деньги, — хмуро взглянула на него Рябинушка. — Я уже и не представляю, как обходилась без них раньше. Все у вас на этих бумажках завязано, весь ваш искусственный мир.
— Какой мир? — удивленно округлили глаза Николай.
— Искусственный, — спокойно повторила девушка и, наклонившись, провела бледной ладонью по пушистому мху. — Чем эта подушка хуже вашей? Да она в сто раз лучше: мягкая, душистая, полезная для кожи и насыщающая организм чистейшим кислородом. И заметь — все это абсолютно бесплатно. Чувствуешь, накрапывает дождь? Но крона дерева, под которым настолько густая, что укроет тебя от самого сильного ливня. И этот дуб ни копейки с тебя не возьмет за то, что предоставил тебе кров. Вон там растет рябина, под березкой краснеет грибок — ешь сколько угодно. Природа бескорыстная, она отдает тебе всю себя, ничего не требуя взамен. За пять минут я сделаю настойку из трав, которая промоет волосы лучше вашего шампуня, и после этого я не буду, рыдая, собирать свои локоны.
— Я все понял, — мрачнея на глазах, произнес Николай и обвел печальным взглядом тонкую девичью фигурку, растянувшуюся на моховой перине. — Ты опять начала делить мир на твой и мой. А ведь я почти поверил, что наш с тобой мир стал единым!
— Ты обиделся? — легко вскочила и подбежала к нему Рябинушка. — Прости, я не хотела сделать тебе больно. Это получилось как-то само собой. Наконец, я вернулась в свой… извини, в наш…
И она окончательно растерялась. Лес, как был ее домом, так и остался. А Николай был и будет городским жителем. И ничего с этим не поделаешь, и ничего не изменишь. У каждого из них свой мир.
— Все нормально, — стиснул ее худенькие плечи Николай. — Да и как можно на тебя обижаться? Сама подумай! Ведь ты — ангел, неземной ангел из другого мира, снизошедший до нас. Но, несмотря на это мы с тобой вместе, и мы счастливы. Правда? Ведь мы же с тобой счастливы?
— Еще как! — звонко рассмеялась Рябинушка и, выскочив из под надежного укрытия, закружилась под дождем. — Иди ко мне! Неужели ты не хочешь услышать песню дождя? Она гораздо прекрасней ваших прославленных хитов.
И Николай подбежал к ней, и схватил ее на руки, и с силой сжал ее маленькое тельце, и вновь поставил ее на ноги, и вместе закружились они в невероятном танце дождя. Он услышал этот ритм, он его понял и в этот момент, они стали, наконец, единым целым. Они одинаково думали, одинаково двигались, и им было одинаково хорошо.
— Ты слышала? — приподнялся на локте Николай и встревожено посмотрел на Рябинушку. Она лежала рядом с ним, распластанная на мокрой траве, и блаженно улыбалась. Устав от диких плясок, она не могла даже пошевелиться.
— Дождь уже не поет, — попыталась прислушаться она, но тут же передумала и вновь расслабилась. Сейчас ей не хотелось ничего ни слышать, ни говорить.
— Будто дерево скрипнуло, — перешел на шепот Николай. — Только оно не просто заскрипело от ветра, оно сказало нам, чтобы бы мы уходили. И еще что-то… Вроде, что нам здесь не место.
— Значит, со мной она разговаривать не хочет, — прищурилась Рябинушка. — Надо же!
Ловко вывернувшись из мужских объятий, она вскочила на ноги и, скинув на ходу мокрую майку и юбку, подошла к крепкому дубу и обвила руками его стан. Николай молча наблюдал за ее действиями. Потерявшись нежной щечкой о шершавую кору, Рябинушка затянула какую-то грустную и протяжную мелодию. Вдруг Николаю показалось, что дерево вздрогнуло, словно болезненная судорога прошлась по его крупному стволу.
— Уходи оттуда! — закричал он и побежал к ней. Но было уже поздно. Николай с ужасом наблюдал, как кора покрывает собой ее ноги, бедра, спину… На его глазах она вросла в дерево. Будто и не было никогда Рябинушки, словно она приснилась ему в прекрасном сне. В эту секунду первый луч солнца все же прорвался на землю, озарив собой все вокруг. Мир заиграл яркими красками, птицы залились звонкой трелью, деревья, расправив зеленые листики, потянулись ими навстречу теплу.
— Верни мне ее, умоляю тебя, верни! — Николай встал на колени и, упершись лбом в могучее подножие дуба, глухо зарыдал. — Ты же сама отдала мне ее, ты сама благословила нас на счастье. Зачем же сейчас отнимаешь ее у меня? Зачем разрываешь мое сердце на части? Забирай тогда и меня! Все равно мне не жить без Рябинушки. Не смогу я без нее! Не смогу!
Сильный порыв ветра ударил ему в спину. Словно тысячи острых иголочек впились в позвонки. Вскрикнув он резкой боли он отпрянул от деверева, успев лишь почувствовать, что кора стала мягкой и рыхлой, зыбучей словно песок. Но удивиться он не успел. Дерево тяжело, протяжно вздохнуло, жалобно скрипнуло и словно выплюнуло из своего нутра девичье тельце. Рябинушка упала на траву. Обессиленная, пустым безразличным взглядом смотрела она в одну точку. Николай осторожно присел рядом с ней.
— Она мне все рассказала, — хрипло выговорила она. — Теперь я знаю все, что меня ждет. Но я все равно ни о чем не жалею. Я — самая счастливая из всех берегинь. Я познала любовь, достигла самого дна этого великого чувства. И это было прекрасно. Спасибо тебе за это.
— Ты так говоришь… словно прощаешься, — дрожащим голосом обратился к ней Николай. — Что она тебе сказала?
— Тебе не нужно этого знать, — легонько качнула она головой. — Ты должен просто жить и радоваться каждому дню. Если будешь счастлив ты, то и мне будет хорошо. Мы будем наслаждаться каждым днем, каждой секундой, отведенного нам времени. И все будет хорошо. Поверь мне. Все будет хорошо.
— Не верь ей, слышишь? Не верь? — закричал Николай и с силой тряхнул ее за плечи. — Никто не может предсказывать судьбу. Тысячи великих пытались делать это и ни у кого ничего не получилось! Каждый человек сам творец своего счастья и своей судьбы.
— Постараюсь, — сморщилась Рябинушка. — Только не тряси меня больше. Больно очень.
— Извини, — отдернул от нее горячие ладони Николай и глубоко задумался.
Дождь давно закончился. Дивный, наполненный озоном, воздух плавно поднимался вверх. Птицы
