Мальчик заболел: температура подскочила до 39°. Поль, продолжавший пребывать в неуверенности относительно реальности самого существования своего сына, тем не менее испытывал тревогу при мысли о грозящей тому опасности. Он знал, что у ребёнка острый аппендицит. И от того, что Венсана, может быть, в действительности не существовало, опасность не становилась менее осязаемой.
Поль только что позвонил в хирургическое отделение больницы Шарите и вызвал для Венсана «Скорую». Машина должна была приехать через двадцать минут.
— Это не слишком поздно? — спросила Изабелла.
Поль привлёк её к себе.
— Не будем преувеличивать, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал бодро. — Время не упущено…
— А вдруг у него перитонит?
Поль взял руку Изабеллы и положил её на животик Венсана.
— Разве ты чувствуешь, что он напряжён? — спросил он.
— Нет, — признала она. — Но… Это происходит быстро!
Поль заставил себя улыбнуться:
— Ну, не так уж молниеносно.
Изабелла улыбнулась ему в ответ, но улыбка вышла неуверенной. Она вытерла постанывавшему Венсану лобик.
— Я думала, ты его больше не любишь, — тихо проговорила она.
Поль едва не сказал: «Я тоже», — но вовремя удержался.
— Не говори глупостей, — ответил он вместо этого. И посмотрел на часы: — Ещё пятнадцать минут.
Изабелла встала:
— Пойду соберу его вещи…
Поль удивился:
— Что ты будешь собирать? Ему там ничего не нужно!
— Нужно, нужно, — возразила Изабелла, исчезая.
Поль остался подле Венсана один. Из другой комнаты доносился голос Изабеллы, продолжавшей с ним разговаривать:
— Ему нужна пижама…
— У них есть всё, что полагается! — прокричал в ответ Поль.
Венсан застонал. Поль погладил его по головке. Он уже не понимал себя самого.
Изабелла вернулась. Она была в джинсах. Волосы были коротко острижены. Не стало ни кроватки, ни ребёнка, ни собаки.
В руке Изабелла держала пистолет. Она подняла его и выстрелила. Поля словно хлестнуло по бедру бичом. Он отступил к стене. Изабелла тем временем уже приставила пистолет себе к виску и нажала на спуск. Она упала ничком. Поль отчётливо видел дыру в височной области. Он попытался подойти к ней, но навалился на стол, возникший на месте кроватки Венсана. Вокруг не оставалось ничего от детской. Всё приняло вид, обычный для их прежней квартиры.
Одно только нельзя было назвать обычным: труп Изабеллы. Из её простреленной головы на паркет струилась кровь.
Хорошо ещё, что нет ковра, вдруг совсем не к месту подумалось Полю.
Как во сне, он подошёл к Изабелле и убедился, что она мертва. Снял трубку телефона, вызвал полицию и рухнул в кресло. Рукой он зажимал рану в бедре. Боль была терпимой, но крови вытекло много.
Два инспектора приступили к осмотру места происшествия, тогда как двое полицейских в форме повезли Поля в больницу. Пулю пришлось извлекать под общим наркозом. Однако операция была несложной.
Спустя несколько часов после того, как Поль пришёл в себя, его навестил Карлен.
— Я очень огорчён, — сказал он, садясь у изголовья. — Никогда бы не подумал, что она способна на такое.
К Полю вмиг вернулась вся душевная боль.
— Если б только она не промазала! — с усилием выговорил он.
Карлен поёрзал на стуле и после некоторого молчания заявил:
— Я навёл справки. Похоже, уже первые результаты баллистической экспертизы сняли с вас всякие подозрения.
Смысл его слов дошёл до Поля не сразу.
— Ну да, — сказал он наконец. — Я мог бы убить её сам, обставить сцену самоубийства… Нашлись бы свидетели, которые сказали бы, что я ревновал её к Дармону… — Его вдруг осенило: — А если в этом всё и дело? Если она из–за него хотела меня убить?
— И сразу покончить с собой? В этом нет никакого смысла.
А разве что–нибудь ещё имело смысл в этой фантасмагории?
— И надо же: как раз в тот момент, когда у Венсана начался аппендицит… — пробормотал Поль.
— Что вы сказали? — насторожился Карлен.
— Да нет, ничего…
— Мне послышалось, что вы заговорили о Венсане. Опять вы думаете об этих мнимых воспоминаниях…
Оба помолчали. Потом Карлен заговорил снова:
— Если нужен мой совет, то ни слова не говорите об этом полиции. Иначе она может пересмотреть свои выводы.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что правда о случившемся необъяснима. Мотив действий Изабеллы найти невозможно. Тогда как если бы всё произошло иначе, у полиции не осталось бы никаких сомнений. Ревность плюс бредовые идеи — этого более чем достаточно.
— Да, — сказал Поль.— Вы правы.
Он спрашивал себя, действительно ли Карлен убеждён в его невиновности. Но это не имело никакого значения в сравнении со смертью Изабеллы. К горлу подкатил комок.
— Да, — сказал Поль.— Вы правы.
Карлен дружески положил Полю руку на плечо.
— Держитесь, Поль. И загляните ко мне, если что будет не так.
Он вышел из палаты.
Вскоре к Полю наведался один из инспекторов, выезжавших на место трагедии.
— Я ненадолго, — объявил полицейский. — Я только хотел бы услышать от вас подтверждение одному из фактов.
— Прошу вас.
— Перед тем как вас увезти в больницу, вы сказали мне, что это оружие у вас уже несколько лет…
Поль привстал на подушках и не смог подавить стон от пронзившей его боли.
— Я никогда не мог сказать вам такого! Я впервые увидел этот пистолет!
Инспектор удивлённо поднял брови:
— Ах, вот как! Значит, я ошибся…
Он заглянул в записную книжку.
— Да, вы правы, — сказал он. — Именно так вы и заявили тогда. Прошу меня извинить. И до свидания, мсье Эрмелен. Зайдите в префектуру во вторник, чтобы подписать свои показания. Если, конечно, будете в добром здравии. Это не к спеху.
— Вы пытаетесь поймать меня на противоречии, пользуясь моей неуверенностью в себе, вызванной амнезией?
