За обедом Поль сказал Изабелле:
— Я думаю, общественное мнение уже сложилось. Газеты всего мира пестрят комментариями по этому поводу. После ликёра приглашаю тебя попутешествовать.
19 июля 1980 года газеты вышли с огромными заголовками:
«Прорыв германской линии обороны русскими бронетранспортёрами. НАТО угрожает запуском межконтинентальных ракет».
Поль и Изабелла в машине покидают Париж. Слепящий белый свет озаряет небо за их спиной. Словно новый исход — кругом плотная масса машин, через которую Поль пытается пробиться на своём автомобиле. Катастрофа придаёт всему какой–то неестественный оттенок. Всё словно вышло из берегов…
Переводы «Дельфийской колонки» циркулировали в государственных канцеляриях. Там, под заголовком «Мир по Хабакуку», была помещена обнадёживающая заметка. Речь шла о всеобщем мире в течение последующих пятидесяти лет.
— Как ты можешь так бессовестно врать? — спросила у Поля Изабелла. — У этих несчастных выработается ложное чувство безопасности, а через какие–нибудь двадцать лет они очнутся, но будет поздно.
— Ничего подобного, — убеждённо проговорил Поль. — Каждый раз мои предсказания сбывались, и они привыкли верить мне на слово. Если бы я и теперь сказал им правду, борьба военных блоков неминуемо бы продолжалась. А это действительно привело бы к ядерной войне.
— Но ядерная война всё равно будет! — воскликнула Изабелла. — Мы же оба это знаем.
— Нет, — не согласился Поль, — то, что мы знаем — это общие контуры будущего, которые прорисовываются на фоне всё возрастающей напряжённости между державами. Будущее вовсе не предопределено раз и навсегда. Оно строится каждый день, каждый час… Достаточно изменить настоящее, чтобы изменилось и будущее. А чтобы изменить настоящее, надо всего лишь изменить прошлое. Что я и сделал…
Он подумал о «мемо–3», и на память ему пришло то, о чём Изабелла знать не могла. Но она уже готова была затеять спор.
— Как это ты сумел?
— Ну это так просто говорится… Образно. Я хочу сказать, что, если бы я по–другому поступал в прошлом, моё настоящее было бы иным… и, может, не только моё, но и ещё многих людей.
— Да… — Изабелла с сомнением покачала головой.
— Впрочем… — Поль вынул из кармана газету и протянул Изабелле.
Ей в глаза сразу бросились крупные заголовки «Разрядка между Востоком и Западом», «Конференция на высшем уровне состоится в середине июня».
— Ну? — спросил Поль.
— Если бы это только была правда.
— Это нетрудно проверить. Надо просто отправиться туда и посмотреть.
Газеты 19 июля 1980 года не упоминали ни о каком военном конфликте. Они лишь восхваляли государственный строй и разражались угрозами в адрес последних членов левацких организаций, находящихся на грани исчезновения.
Поль с Изабеллой возвратились успокоенные, хотя их и не оставляла горечь. Чтобы гвоздь засел поглубже, Поль продолжал посылать статьи, каждый раз всё более укрепляя веру читателей в свои предсказания и способствуя разрядке.
Но вот уже несколько дней, как у Поля сложилось такое впечатление, что за ним следят. Какой–то человек ходил за ним по пятам и тут же исчезал, стоило ему оглянуться… или вдруг прохожий замедлял шаг перед его домом и смотрел кругом… Изабелле Поль об этом ничего не сказал, но сам из осторожности решил заглянуть на несколько недель в будущее. Но не смог. Получалось, что ему никак не удавалось выйти из настоящего. Он сократил длительность мысленного прыжка до трёх дней.
Поль выходит из дома. Направляется к машине, но тут из подъезда появляется человек. Эта ситуация знакома Полю по предыдущему выходу, поэтому он быстро ныряет за машину. Но уже другой стоит наготове на противоположной стороне улицы и стреляет в Поля. Однако Поль, предвидя и это, откатывается туда, где пуля не может его достать. И тут прямо на него вдруг наезжает машина, и Полю приходится вернуться на прежнее место, иначе она бы его раздавила.
Поль попадает в поле зрения первого убийцы, который тут же в него стреляет. Но Поль знает, что так случится. И одним махом влетает в парадное своего дома. Но там тоже стоит человек с наведённым на него револьвером. Поль, стремясь спастись, вбегает в кабину лифта. Незнакомец всаживает в него одну за другой три пули.
Когда Поль пришёл в себя, боль во всём теле напоминала ему о пулях. Приятного было мало.
Войдя к нему, Изабелла увидела, что он лежит, согнувшись и прижимая к груди руки.
— Ты что, заболел? — встревожилась Изабелла.
— Хуже, — ответил Поль. — Я умер.
Изабелла молчала. Ждала разъяснений.
— Так вот, — сказал Поль. — Через три дня меня отправят на тот свет. Я знаю, как это произойдёт, и даже смогу обвести вокруг пальца двоих убийц. Но после этого я прямёхонько угожу в ловушку, так что третьего мне не миновать.
Изабелла вся сжалась.
— Ты не должен попадать в такое положение. У тебя перед ними огромное преимущество: ты знаешь будущее.
— Если я не могу ничего поделать, какое же это преимущество?
— Попытайся ещё раз. И перед тем самым моментом, о котором ты говоришь, поступи по– другому.
— Постараюсь, — сказал Поль.
Поль бросает взгляд в окно. Он не выйдет из дома, и всё. Он запирает дверь и ждёт. Дверь разлетается на куски. Входит человек и стреляет. Поль падает.
Поль покупает револьвер, а всё остальное делает, как в прошлый раз. Как только убийца начинает ломать дверь, Поль стреляет первым. Тот падает. Но тут же появляется другой и убивает Поля.
— Мне уже надоело, что меня без конца убивают, — сказал Поль. — Совершенно очевидно, что тут действует целый отряд, нанятый теми, кого мир может разорить. Что бы я ни делал, мне крышка. Я и до того подозревал, что «мемо–4» может оказаться ужасным оружием, но никак не думал, что час расплаты настанет и для меня.
— Подожди–ка, — остановила его Изабелла. — Сделай ещё один прыжок, небольшой, дней на восемь.
— Не могу. Передо мной словно стена. Стена смерти.
— Попытайся.
Поль спокойно себе идёт в сопровождении пяти вооружённых горилл. Одна чёрная машина медленно едет впереди вдоль тротуара, другая — сзади.
— Ни черта не понимаю, — сказал Поль. — Я перескочил через день своей смерти. И совершенно безнаказанно.
— Так и должно было быть, — заявила Изабелла.
— Почему?
