он кивнул на замершую Сиренити, — его пригласила. Жаль, правда.
Но глаза Эру сияли весельем.
Усмехнувшись, он встал, прошёл к девочке в другом центре магического рисунка. Пальцем провёл по бледной, блестящей от слёз щеке.
— А вот и наша жертва.
Девочка открыла глаза и я вздрогнул — ненависть, отразившуюся в них, не может испытывать ребёнок.
— Отойди от меня, демон! — прошипела она, мотнув головой.
Эру расхохотался.
— Видимо, мои жрецы не были с тобой очень уж деликатны. Но что поделаешь, крошка, такова природа человеческая, — заявил он.
— Что ты знаешь о нашей природе? — презрительно откликнулась девочка, садясь и обхватывая руками колени.
— Всё, — самоуверенно произнёс Эру. — Я же вас создавал.
Девочка рассмеялась — совсем не по-детски. В это же мгновение Сиренити, по-прежнему стоящая у окна, обернулась и в её пустых серых глазах мелькнуло изумление… и что-то очень похожее на страх. Но мгновенно исчезло. Долго, очень долго она смотрела на девочку. Та с таким же вниманием изучала волшебницу. Потом обе одновременно отвернулись. Сиренити — к окну, девочка — ко мне. В её глазах мальчик-демон я вновь увидел отчаяние. Тихо всхлипнув, девочка уткнулась головой в колени и еле слышно зарыдала.
Эру вернулся к трону и, глядя на Сиренити, произнёс:
— Что ж, пора начинать.
Волшебница послушно встала на колени у его ног, невидяще глядя перед собой. За окном раздались приветственные крики. Где-то далеко начался фейрверк в честь Создания.
А здесь, в храме замерцали линии пентаграммы.
Девочка прекратила рыдать, изумлённо наблюдая за ярким красным цветом, вспыхнувшим по линиям. Я же смотрел как между Сиринити и Эру протянулась золотистая цепь, как она натянулась, зазмеилась, коснулась пентаграммы — и линии вспыхнули ещё ярче.
Девочка рядом закричала — скорее от удивления, чем от боли, — когда сноп искр поднял её в воздух.
Линии запылали огнём. Воздух сжался, стало нестерпимо жарко и душно. Девочка вопила на одной ноте.
Не понимая, зачем это делаю, я протянул к ней руку и почувствовал тёплое касание тонких, изящных пальцев.
— Отдай мне то, что ты отнял у неё, — сидящий на троне Эру кивнул на Сиренити.
Я тихо застонал, когда его грудь словно тисками сжали волны красного света. Рядом мерно вопила девочка.
И самодовольный голос брата резал уши.
— У тебя нет договора, брат. Ты — ничто…
Последние слова утонули в треске пламени. Отстраненно я ещё успел подумать, глядя на стоящую на коленях Сиренити, такую ли жизнь она хотела для себя, когда согласилась на договор с братом?
И тут же рядом кто-то громко до боли знакомым голосом, уверенно произнёс:
— Демон Брас из Мира Нтро, я заключаю с тобой договор…
Скрипка торжествующе играла в этом голосе и даже не оборачиваясь, я мог точно сказть кому он принадлежит. Но Сиренити стояла на коленях рядом с троном, и золотая цепь соединяла её и брата. Но такой голос мог принадлежать только ей.
Рёв пламени вперемешку с музыкой заглушил последние слова. И тогда, словно по неслышному приказу, всё стихло. Комнату вновь наполнили сумерки и крики людей с площади. Эру вскочил, ошарашено глядя на что-то слева от меня. Я подцепил рукой появившуюся из груди цепь и только тогда посмотрел в ту же сторону.
Во втором центре пентаграммы стояла Сиренити. Я знаю волшебницу, енплохо её изучил за время нашего… знакомства. Эта девушка была не просто похожа на неё. Она была ею. Тот же пронзительный взгляд. То же выражение лица — иногда оно появлялось и у Сиренити — когда она не прятала свои чувства под маской. То же ощущение власти и силы. Только развивающиеся в неощутимом ветре волосы были серебристые, а не чёрные.
'Сиренити Сладкоголосая', — прозвучал в голове голос демона Руадана. Словно почувствовав, волшебница посмотрела на меня и тоже подцепила изящными пальчиками золотую цепь — и улыбнулась. Я узнал эту улыбку — такой она была в том городе вечером, под фейерверк. Именно так говорила: 'Я хочу быть с тобой'…
Волшебнциа отвела взгляд и в упор уставилась на Эру. Брат отступил к трону. Споткнулся, схватился за подлокотник.
Сиренити шагнула к нему, легко преодолев сопротивление пентаграммы.
И тут другая Сиренити, что до этого сидела у трона, метнулась к волшебнице. Удивлённый взгляд, крик скрипки, яркая вспышка света.
Золотая цепь, вьющаяся из моей груди натянулась, зазвенела.
И снова рухнула знакомая темнота…
Вообще-то я собиралась просто прийти, забрать Брас, по возможности уничтожить Эру и рассеять своё ожившее воспоминание. Но, наверное, Руадан прав: мы слишком непредсказуемы — для друг друга так точно!
— Аи но ветару и шинтеру! — слова вызова — и в твоих руках сверкает меч, в точности похожий на тот, что я оставила в Нуклие.
А ты не даёшь мне даже времени прошептать свой вызов. Вспышка — и я спиной выбивая окно, вылетаю наружу прямо к ждущей зрелище толпе верующих. Что ж, они хотели представления — они его получат!
Меч не появляется и я вызываю жезл — длинный с острым камнем-навершием. Нападать им проблематично, а защищаться — самое то. Но атакуешь сегодня ты.
Бездна, никогда не думала, что сражаться самой с собой настолько… опасно! В голове гремит твоя скрипка, перед глазами мелькает твой клинок. Мы обе быстры, обе не можем похвастаться физической силой, но зато имеем ловкость и годы практики.
Бездна, а ведь если ты меня убьёшь, может статься, что… я действительно умру! Ты же не просто воспоминание — живая волшебница, по праву Силы можешь убить меня и…никто и не заменит подмены!
Успеваю только подумать, а ты вдруг оказываешься рядом, поднимаешь клинок, я подставляю жезл, но — обманный манёвр! — ты швыряешь меня вниз, в моментально образовавшееся пустое пространстве среди 'зрителей'.Наваливаешься сверху, я защищаюсь жезлом, но ты давишь клинком — сильно, жестоко. Откуда в тебе столько ярости? Ведь ты же не умрёшь на самом деле — просто вернёшься… обратно, ко мне.
— Прекрати! — хрипло, на выдохе.
— Я заставлю тебя страдать, как страдала сама! — на 'отражении' моего лица у тебя ненависть мешается с яростью. — Ты наслаждалась всё это время сном? Покоем?! Кто дал тебе право распоряжаться моей жизнью?! Почему ты заставляла меня исполнять твой Долг?!
Руки слабеют, твои глаза блестят от слёз. А я ведь тоже когда выкрикивала именно эти вопросы.
— Кто? Кто?! Я ненавижу тебя! Ненавижу!
Клинок почти у моего горла. Краем глаза вижу похожий меч — белый — там, в окне, заносится над распростёртым телом Брас.
Ты перехватываешь мой взгляд.
— Все твои друзья умрут!
Искарёженное, окровавленное тело Армана, залитая дождём, искореженная площадь и
