самой себя.
От мальчика волнами разливался по маленькой, грязной спальне покой. Волшебница не просто его чувствовала, даже видела, и могла бы назвать цвет. Ярко-золотистый.
Покой. То, чего ей всегда не доставало, этот мальчишка излучал в избытке. Почему?
— Почему?
Вопрос каплей дождя повис в воздухе… и тут же упал, разбившись о тишину.
Девушка смотрела на меня своими глубокими, серыми глазами, в которых я не находил своего отражения. Да, именно глаза привлекли меня больше всего. Человеческие поэты часто сравнивают их с озёрами… Раньше я никак не мог понять, как это возможно — сравнить часть тела с водоёмом. И только теперь, заглядывая в глаза этой незнакомки, я понял. Но её глаза поэты сравнили бы, наверное, с солнцем. Такие яркие… Такие безудержно весёлые… Они притягивали, звали, удерживали.
Девушка моргнула и улыбнулась. Я внимательно разглядывал её лицо — запоминал ямочки на щеке, мягкие, нежные скулы, вздернутый, озорной носик… Я видел такие лица — и не раз. Их часто делают куклам — миловидные, добрые, ласковые. Пустые.
Только глаза жили какой-то отдельной жизнью. Они мерцали — и казалась, вся комната залита их светом — волшебным светом молодости и безудержной энергии.
И эта девчонка заключила со мной договор?!
Зачем?
Девчонка поморщилась.
— Не знаю. Просто мне так захотелось, — негромко ответила она, и я замер при звуке её голоса. Она говорила — а я слышал музыку — прекрасную, бесподобную… волшебную. Смысл её слов дошёл до меня позже — и я чуть не расхохотался.
Ей так захотелось! Просто захотелось так вот в одночасье обречь себя на верную, скорую смерть! Лишиться половины собственной магии — а она колдунья, в этом я не сомневался. Об этом говорили её глаза, голос…
Ей просто захотелось! Ха!
— Захотелось умереть пораньше?
— Уме… Что? Да нет! — девчонка отмахнулась. — О, у тебя забавные ушки, — добавила она, протягивая руку. Я отшатнулся, чувствуя себя забавным плюшевым медведем на витрине магазина. — А ещё ты мне снился, — девчонка задумалась. — Точно! Ты же мне снился! — воскликнула она. — Значит, наша встреча предопределена, так что никуда не денешься. — Зато ты теперь один из самых сильных демонов в этом мире. Конечно, когда я рядом, — добавила волшебница, — что будет не всегда.
Что за бред она несёт?! Снился? Кто — я?
Демоны света и тьмы! Только сумасшедшей мне и не хватало. А такой вывод напрашивался сам собой. Точно — волшебница окончательно сбрендила — может, перепутала что-нибудь с заклинанием — и почему-то решила позаботиться о раненом мальчике. С чего вдруг? Может, у неё сын умер? Да нет — слишком молодо выглядит. Хотя…Может, любимый брат? Потому и свихнулась?
Ах да, кстати!
— Кто ты?
— Кто ты? — тихо спросил мальчик.
Сиренити задумалась. Во многих мирах для Повелительницы называть своё настоящее имя опасно. Особенно это касается владений демонов. Но… Они же теперь связаны? Тогда стоит ли начинать знакомство со лжи?
— Меня зовут Сиренити. — 'Сиренити. Королева магов', — чуть не сорвалось с языка. Сиренити. Покой. Сиренити — фиалки. Волшебницы любила это слово. — А ты?
— Брас.
Имя ничего не говорило. Впрочем, заклинание, помогающее понимать язык в разных мирах не всегда объясняет значения имён или прозвищ. Что ж…
— Что ж, — сказала она, внимательно глядя на меня своими глубокими серыми глазами. Потребовалось делать над собой усилие, чтобы не отвести взгляд. Почему-то в присутствии этой человеческой девчонки я чувствовал себя до странности неловко, словно она могла видеть меня насквозь. Да что там видеть — читать мысли, обозревать самую суть. От этого становилось… не по себе. Глядя в её глаза, я задавался вопросом: а может, и впрямь могла?
Словно и впрямь читая мысли, девчонка, назвавшаяся Сиренити, задорно улыбнулась. — М-м-м, а почему рядом с тобой мне так хорошо? — выдала она. — Ты используешь какое-то необычное заклинание, да?
Я глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Сумасшедшая. Точно. Не знаю, что с ней случилось, но девочка не в себе. И с её магией творится что-то странное, раз не может определить, что я полностью лишён способностей.
Мда… Что же с ней делать?
Что же мне делать?
— Кстати, ты выглядишь усталым, — добавила девчонка, откидывая покрывало и опуская ноги с кровати. — Ты когда последний раз ел? Ведь демоны же едят?
Я на всякий случай кивнул. Никогда не интересовался, как ведут себя человеческие сумасшедшие. В смысле, те, кого мне приходилось видеть, обычно буйствовали. Эта вроде тихая. Или только пока?
Я искоса посмотрел на девчонку, наткнулся на цепкий, насмешливый взгляд. Кажется, волшебница уверена, что это я не в себе. Ладно, пусть её… Что она там говорила — ей со мной спокойнее? Отлично. Мне бы хотелось всё-таки умереть от руки брата, чем от этого юного, сбрендившего, хрупкого создания. Да и какой позор — великий судья Брас — убегает от полоумной ведьмы! Сама мысль смешила. Я улыбнулся. Кукольное личико девушки тоже приняло донельзя довольное выражение.
— Пойдём-ка спустимся, поглядим, не завалялось ли что-нибудь на кухне от предыдущих хозяев, — насмешливо произнесла волшебница, пытаясь встать. — Нам обоим не мешает подкрепиться… Ох!
Попытка принять вертикальное положение не увенчалась успехом: девчонка рухнула на колени — я еле успел её подхватить. И только заглядывая в удивлённые, насмешливые глаза — которые были так близко! — запоздало удивился: зачем вообще вздумалось ей помогать? Человеку-то.
Девчонка как-то несмело хихикнула и снова попыталась встать, опираясь на меня. Выпрямилась, качнулась из стороны в сторону, моргнула, поморщилась. И осторожно, придерживаясь за стеночку, громко сетуя на 'взбесившийся дом, который её не любит' стала спускаться по лестнице. Я послушно держал её за руку, а в голове настойчиво крутилась мысль: уж не околдовала меня эта ведьма, если я до сих пор рядом с ней, а не направляюсь на поиски Эру?
Мальчишка оказался просто душкой. Правда, с такой удивлённой рожицей — с ума сойти! Но милы- ы-ый! Судя по его музыке, которую Сиренити не собиралась 'выключать', он считал волшебницу чокнутой. Милашка! Глядя на него, хотелось смеяться. Хотелось отправить в бездну грядущую битву со светловолосым демоном, схватить мальчишку за шиворот и утащить в какой-нибудь безопасный мир. Вот только не имеет Повелительница права хозяйничать в мире демонов.
Жаль.
Есть хотелось так, будто волшебница голодала неделю. Или даже месяц. После особенно мощных заклинаний всегда так. Но почему-то именно сейчас Сиренити хотелось от этой мысли смеяться. А ещё танцевать. И петь.
На кухне внизу не нашлось ничего, кроме разбитой посуды. Вздохнув, волшебница послала в бездну условности, и просто 'пошарила' в пространстве. Что нашла — то и готовила. Плита тут, слава богам, работала. Странная, как и во всех демонских мирах, огонь в ней куда-то внутрь спрятан, но волшебница, которая давно прошла курс 'молодого бойца' в демонских мирах, знала в общих чертах, что представляет из себя загадочное 'электричество'. Хотя, на взгляд Сиренити, очаг практичней.
— Ну что, попробуем? — умсехнулась девушка, снимая с камфорки сковороду. — Что там у нас
