скользнули по обнажённой коже груди. Девушка тут же услышала удивлённый вздох демона.
Фи! Ожидаемо.
— Что это?
— Где? — Сиренити попыталась изобразить недоумение. — Ах, это! Татуировка. Увеличивает поток магии. Точнее, некоторой её разновидности, — волшебница улыбнулась. — Эти узоры видны только в лунном свете. Вот… Видишь, луны нет, и их тоже.
Сиренити укуталась одеялом, подоткнула подушку и, зажмурившись, глубоко вдохнула. Ещё эти 'узоры' видно, когда она колдует. Ну, иногда. Если одежда сгорает в пылу поединка, например.
— Зачем вы приехали? — внезапно спросил демон.
Волшебница мысленно застонала. Протянула руку и легко коснулась тёплой щеки демона.
Красивый хумара…
— А как ты думаешь?
'Конечно, чтобы на тебя посмотреть, лучезарный ты мой!' — чуть не рассмеялась Пвоелительница.
Диан молчал, не сводя с неё глаз.
Сиренити вздохнула. И сбивчиво объяснила:
— Вообще-то и впрямь хотела поблагодарить тебя. Если честно… странный образ ты выбрал. Мне… Мне жаль, если я кажусь тебе…такой. Но это первый портрет, где художник рисовал королеву Средних Миров честно. Спасибо.
— Рад, что вам понравилось.
Сдержанный ответ. Бездна ты абсолютно не рад, демон!
И вообще, раз уж на то пошло…
— В чём дело? Неужели есть что-то предрассудительное, в том, что я хочу видеть своего мужа?
Диан вздрогнул, но взгляда не отвёл.
— Почему вы так странно вели себя вовремя ужином? — спросил он вдруг. — И почему не предупредили о своём приезде? Разве не так делают…
— Фиктивные супруги? — мило улыбнулась Сиренити. Нащупала под одеялом холодные пальцы демона, и крепко сжала. — Возможно. Но скажи мне, муж мой, — волшебница впилась в демона взглядом. — Кто этот король Галории и что связывает его с тобой?
Диан оцепенел и тут же отвёл взгляд.
Тоже весьма ожидаемо. К чему этот разговор? Она же так устала…
— Не понимаю, о чём вы говорите.
Да ну тебя в Бездну, демон!
— Неужели?! Диан, ложь тебе не идёт, — воскликнула Сиренити. — К тому же, я гениальная телепатка — всегда ею была. Это во мне вместе с эмпатией — умением чувствовать эмоции других. Представляешь, как хорошо я тебя прочитала? Ну, так что? Мне спросить, чем ты действительно занимался во время своего посольства? Или это лишнее?
Луна снова заглянула в спальню и волшебница увидела, как побледнело лицо демона. Глупец!
— Спи, Диан. Или, может, сыграть для тебя колыбельную?
'А не был бы глупцом, нашёл бы занятее поинтерснее с красивой девушкой в своей постели. К тому же с женой', — расматрвиая игру лунного света на золотистых волосах, думала Сиренити.
— Благодарю, не стоит.
Какой гордый мальчик!
— Ну, как хочешь, — волшебница закрыла глаза и расслабилась. — Сладких снов.
'Чтоб тебе кошмары всю ночь мучили, демон!'
Уже засыпая и слушая, как мерным, спокойным становится дыхание хумары — вопреки проклятию — Сиренити отчётливо произнесла:
— Если увижу тебя рядом с этим мерзким человеком снова, Диан, или просто узнаю, что ты был с ним, я вряд ли смогу сдержаться. Ты понимаешь, о чём я.
Ответил ли что-нибудь демон — не знаю. Волшебница просто заснула.
— Ты смотришь, Сиренити? О да, я вижу твои глаза. Тарвус, иди, покажи нашей девочке, сколь много мы успели… Ну-ну, куколка, не жмурься, посмотри, разве теперь он не красив? Маленький предатель, почитать которого ты нас заставила… Посмотри на своего милого принца. Он прелестен, неправда ли?
Издевательский голос. Кровь. Расширенные от боли глаза Армана. Ужас.
Смех…
Тарвус, почему?!
И скрипка рыдает, замирая от страха.
Сиренити резко проснулась, тяжело дыша. Огляделась. А рука по привычке метнулась под подушку — к спрятанному кинжалу. Без него волшебница не ложилась, хоть и имела в арсенале оружие пострашнее. С ним спокойнее.
Диан метался по постели, что-то шепча и время от времени постанывая. Золотистые волосы растрепались, из плотно закрытых глаз текли слёзы. Удивительно. Сиренити вздохнула. Ладно, сама виновата. Прокляла, бездна забери этого демона! Да и остальных бы не мешало.
Надо было превратить его в плюшевого зайчика. Вот чем они хороши? Тихие. Не разбудят посреди ночи, не навеют страшные вспоминания своими кошмарами. Не заставят сердце учащённо биться и бояться непонятно чего.
По всем параметрам плюшевые зайцы превосходят фиктивных мужей.
Сиренити склонилась над демоном, осторожно коснулась обнажённого плеча. Холодное и влажное. Бр!
Волшебница вздохнула печальнее и потянулась за маленькой сумочкой, которую всегда прятала под одежду, а вечером, раздеваясь, клала на прикроватную тумбочку. нашла шёлковый футляр.
Диан продолжал стонать, но уже громче. В криках слышались слова. Имя.
Кого он зовёт, интересно?
Оливия. Хм.
Из футляра выпала хрустальная бутылочка с эфирным маслом имбиря. Сиренити подняла её, посмотрела на свет. Жидкость матово блеснула в лунном луче. Повернувшись к демону, волшебница подождала, пока он перекатится по кровати ближе, быстро наклонившись, капнула ему под нос немного масла. Убрала бутылочку обратно на тумбочку и принялась ждать. Демон успокоился почти сразу — дыхание стало медленнее, глубже. А потом, потянувшись, он нашарил руку девушки и сжал, что-то невнятно пробормотав. Сиренити поморщилась. Ладно, может, у этого хумары ещё есть возможность стать плюшевым зайцем? Хотя бы частично.
Девушка обняла Диана, прижалась к его спине, как к мягкой игрушке.
Когда-то, успокаивая маленького Армана, она напевала мальчику на ухо колыбельную. Про музыку мёртвых. Вот и сейчас открыла было рот… и, вздохнув, зажмурилась.
Арман мёртв и её искусство петь забрал с собой.
Сиренити крепко прижалась к демону, вдыхая терпкий запах имбиря. А память нагло подсовывала — мятой пахли волосы Армана…
Волшебница всхлипнула, заставив себя подумать о Брас. Как же не хватает того ощущения покоя, который дарит этот демон! Его чудесной музыки.
Интересно, всё ли у него в порядке…
На этом Сиренити и заснула.
Глава 16
Сиренити долго смотрела на спящего рядом Диана — свернувшегося в клубок, демона. Такой ребёнок — во сне. Такой прелестный. В золотых волосах прятались солнечные зайчики, черты лица расслаблены,
