– Куда?
– В Индию.
– Зачем же?
– Мы найдём Золотую Книгу и узнаем судьбу человечества.
– А почему вы сами не хотите вернуться и найти её?
– Я историк, кабинетный учёный. Умею копаться в документах и читаю старые тексты, но «в поле» я никогда… Вы толковый организатор, опытный полевой исследователь и отличный лингвист. Ваша недавняя экспедиция в Африку – замечательный научный проект. К тому же, как мне кажется, вы просто удачливый человек. Там, куда мы отправляемся, удача нам очень даже… У нас вместе всё получится.
– Да где же мы её будем искать, эту вашу Книгу?
– Этого я не могу вам сейчас… открыть.
Во мне яростно боролись два противоречивых желания. С одной стороны, профессор Гедвилас окончательно утратил в моих глазах имидж сумасшедшего и производил твёрдое впечатление психически здорового человека, которому после двух-трёх стаканов чая можно и поверить. С другой, даже если я соглашусь бросить сейчас всё и отправиться с ним на очередной край света, где гарантия, что он не будет вести себя так же странно и в дальнейшем? Солнечные очки, шпиономания и неизвестные, но явно экстраординарные подробности предстоящей экспедиции, про которые профессор ничего «не может сказать», раздражали меня уже довольно сильно, и желание немного придушить этого человека, чтобы в предсмертном хрипе он таки выдал мне тайну пресловутой Золотой Книги, совершенно точно возобладало бы в тот день. Если бы в самый последний момент он не сказал довольно резонную вещь:
– План экспедиции у меня уже составлен… Едем только вы и я. И не нервничайте, все детали проекта вы, безусловно, узнаете. Только, с вашего разрешения, уже на месте, в Дели.
Он снова улыбнулся, и во взгляде его читалась просьба. «Ну что же, в Дели так в Дели», – подумал я. И, как топ-менеджер с десятилетним стажем, спросил о последнем – о главном:
– Деньги?
– Пригодятся, – ответил профессор с подлинно прибалтийской практичностью.
СТРАНИЦА 2
САБХА-ПАРВА («О СБОРАХ»)
Отправиться посреди промозглой и тёмной московской осени в тёплые края, пусть даже в антисанитарную и сомнительно безопасную Индию, казалось мне весьма неплохой перспективой. После того как несколько месяцев назад я наконец уволился из олигархической корпорации «Омега», свободы в моей жизни стало значительно больше, и я наконец-то смог после многих лет корпоративного рабства распоряжаться собственным временем и наслаждаться личной свободой.
Конечно, до конца из цепких лап «Омеги» вырваться не удалось: акционеры продолжали использовать меня в качестве внешнего консультанта, привлекая для работы над особенно головоломными международными бизнес-проектами. Найти прямой выход на президента Восточного Тимора, победить на государственном лицензионном конкурсе в Сальвадоре, заключить сделку с местным партнёром на Маврикии или, наоборот, расстроить крупное слияние конкурентов в Малави – такими заданиями группа «Омега» продолжала бомбардировать меня с завидной регулярностью, но, в отличие от прошлых лет, сейчас я уже не обязан был соглашаться на выполнение тех или иных безумных поручений, не сидел часами в кондиционированном офисе и не отрабатывал барщины в виде бесконечных и бессрочных заседаний правления.
Вместо этого я основал консультационную фирму, привлёк несколько знакомых российских и зарубежных финансовых гигантов в качестве клиентуры, нанял на работу предприимчивых молодых приятелей, у которых отсутствие совести полностью компенсировалось энергией, бьющей через край, и занимался лично лишь теми проектами, которые были мне по душе. К тому же это давало мне возможность не спеша готовить свою докторскую диссертацию, выступать по всему миру с научными докладами и путешествовать в поисках новых приключений.
После развода с женой у меня уже не было необходимости нести бремя опеки со стороны человека, придерживающегося статичного образа жизни, однако функцию борьбы за моё пропащее здоровье частично приняла на себя моя давняя помощница Соня. Она постоянно сетовала, что все эти приключения добром не закончатся. Что на мой спутниковый телефон дозвониться трудно, а чаще всего и невозможно, ведь он древнее, чем первый спутник 1957 года. Что она прочла в журнале «Скука и жизнь» о каком-то новом экзотическом расстройстве психики, занесённом бациллами с Филиппин, и что я якобы демонстрирую весь список симптомов этого душевного недуга. Наконец, что какие-то английские ученые рассказали о найденном в джунглях Новой Гвинеи неизвестном науке гигантском грызуне, а я, Алексей Санаев, прославился только тем, что целый месяц лечился болезненными прививками от укуса этого самого грызуна, и мне даже в голову не пришло рассказать о нём журналистам.
Любое подобное заявление влекло за собой и заявление об увольнении со стороны Сони, но я недрогнувшей рукой уничтожал его в специально купленном для этой цели шредере, и всё возвращалось на круги своя.
Сумбурный рассказ о путешествии в Индию моя ассистентка, как всегда, выслушала без всякого выражения на лице.
– У вас в следующий вторник лекция в университете, – напомнила она. – Я им гарантировала, что вы придёте. Прочтите её, и после этого можете уезжать куда вашей душе угодно, билет в Индию я вам организую. И не забудьте дать мне денег – куплю вам чемодан лекарств от малярии, холеры и сальмонеллёза, ваших лучших друзей-попутчиков.
Со Странным человеком мы условились увидеться в Дели десятого ноября, ровно в полдень, у знаменитой на весь мир Железной колонны, одного из древнейших архитектурных памятников индийской столицы. Я бы, конечно, предпочёл сделать это, как все нормальные люди, в холле отеля «Шератон», за чашкой горячего шоколада, но профессор Гедвилас жил в своём мире, где никаких «Шератонов» и горячего шоколада ещё не придумали, зато существовали присыпанные снегом удалённые горные монастыри, распадающиеся в руках истлевшие рукописи, свирепые божества и тысячелетние тайны Вселенной. Так что договорились встретиться у колонны, после чего профессор сгинул и в Москве больше не объявлялся.
Соня была права – моими единственными друзьями в этой экспедиции, похоже, должны были стать тропические недуги. Пускаться в такое предприятие одному совсем не хотелось, но, видимо, такова была моя дхарма[6]. Во всяком случае, ни один из моих коллег-учёных сопровождать меня не пожелал, а так как Летас взял с меня священный обет, что я никому не расскажу о Золотой Книге, шансов увлечь ею кого-либо не представлялось никаких.
Я позвонил в Париж двум своим друзьям, с которыми мы вместе в начале этого года расследовали тайну летающих людей в Стране догонов, но они, к моему великому сожалению, не смогли присоединиться к экспедиции. Профессор Оливье Лабесс застрял где-то в Экваториальной Гвинее, изучая прошлое и настоящее затерянного мира африканских пигмеев, и его ассистент не представлял себе даты его возвращения даже приблизительно. Другой наш коллега, профессор Жан-Мари Брезе, вот уже два месяца торчал глубоко под землёй, работая в команде европейских учёных по запуску Большого адронного коллайдера. Беседовать с внешним миром он мог только по скайпу, и голос его при этом звучал довольно- таки глухо:
– Я поехать не смогу, Алексей. Прошу прощения. Я здесь на контракте. От моей работы зависит оборона страны.
– От кого? – прокричал я в микрофон.
– От другой страны, – был ответ.
Я заручился обещанием Жана-Мари, что он напишет предисловие к моему роману «Уругуру», как только я успешно отдам концы где-нибудь между Бомбеем и Пуной, и он повесил трубку, не подозревая, что нечто вроде этого в самом скором времени и случится.
Если бы я знал о целях экспедиции чуть больше, я бы, конечно, нашёл нужных людей нам в помощь. В научной среде у меня было много друзей, в том числе и среди тех, кто любил и знал Индию. Однако я находился в глупом положении, поскольку не мог толком ответить ни на один вопрос о поездке, как и вообще о главном объекте поисков – Золотой Книге. В результате стало понятно, что ехать действительно придётся одному, доверив свою судьбу малознакомому представителю литовского научного
