пролетели в суете: люди бегают, идет паковка вещей, демонтаж оборудования и погрузка всего ценного на 'Ставрос'. Полнейший бедлам, в котором мог разобраться только один человек, комендант базы Антон Антонович Тимошин, который и возглавил все основные работы. Все же, организатор и гражданский администратор он хороший, особенно когда цель имеет, и этого у него не отнять. Нужный и полезный для нашей структуры человек, и в эти деньки я не раз хвалил себя за то, что на должность начальника базы выбрал именно его.
Вечером двенадцатого числа порт покинули танкер 'Звезда Вифлеема' и грузо-пассажирское судно 'Ставрос'. Они ушли на Алжир, где должны были стать под погрузку, которой руководил Кум, а им на смену, утром тринадцатого, от африканских берегов вернулись наши десантные транспорты с сицилийцами и воинами отряда. Все развивалось по моему плану, мы торопились как можно скорее покинуть базу, но, человек предполагает, а судьба располагает. Отряд не успел сделать для эвакуации базы все, что планировалось, и в этом виновато наше самомнение и недооценка противника.
Мне и всем командирам отряда думалось, что у нас в запасе как минимум восемь дней. Однако наступило сегодняшнее утро, и оно принесло два известия.
Первое, радостное, пришла наша яхта, которая благополучно и без особых приключений достигла острова Кипр, забрала на борт диверсионную группу Серого и вернулась в Поццалло.
Вторая же, напротив, была поганой настолько, насколько это возможно. При возвращении яхта обнаружила корабли вражеского флота. Карательная эскадра Альянса находилась совсем рядом, и к нам в гости шла не просто группа из нескольких кораблей, а более двадцати самых лучших боевых единиц из состава гвардейской флотилии Игнасио Каннингема.
С самого начала своего рейда, ни группа Серого, ни яхта, на связь не выходили, и соблюдали полное радиомолчание. Однако о том, что наше самое скоростное судно входит в порт, мне доложили сразу же, как только оно появилось на экранах радарной установки 'Ветрогона', работающей в режиме двенадцатимильного обнаружения целей.
Покинув штаб, я успел встретить героев прямо на причале. Не смотря на запарку и лагерную суету, хотелось устроить парням достойный прием и обеспечить группе отдых по полной программе, но только я пожал руки Серому и Тарпищеву, которые первыми соскочили на бетон причала, как капитан яхты сказал:
- Беда, Мечник! Гвардейцы Первого Лорда-Маршала уже на подходе.
- Где? - сквозь резко сжатые зубы выдохнул я.
- Когда мы их догнали, они находились в шестидесяти пяти милях от бухты. Средняя скорость эскадры восемнадцать узлов, так что сейчас они милях в двадцати пяти.
Мозг еще лихорадочно обрабатывал полученную информацию и искал выход, а правая рука сама собой выхватила из чехла рацию, и нажала на передачу сигнала:
- Мечник взывает 'Ветрогон'!
- На связи! - ходовой мостик фрегата отозвался без всякого промедления. - На посту вахтенный матрос Саблин.
- Где капитан?
- Проводит инспекцию в машинном отделении.
- Срочно его на мостик и переключи радар на обзор в тридцать миль.
- Понял, - с полминуты молчание и новый доклад: - Дистанция двадцать шесть миль, множественные цели идущие курсом на Поццалло, скорость семнадцать с половиной узлов. Капитан вызван на мостик.
- Всем командирам групп и подразделений, - следующие мои слова предназначались всему лагерю, - боевая тревога! Тимошин срочная эвакуация оставшихся в лагере рабочих бригад! Бросайте все, мешки на плечи, лошадей в повод, и в лес! Лида, поднимай десант! Игнач, за тобой гаубицы и минометные расчеты! Капитанам кораблей, через десять минут доложить о готовности судов покинуть порт!
- Есть! - коротко отрубила Лида.
- Со мной сорок подростков и десять рабочих, ухожу на Рагузу, связь на постоянный прием, - ответил Тимошин.
- Комендоры на позициях, к открытию огня будем готовы через пятнадцать минут, - следом голос Игнача.
Командиры доложились, и вклинился Скоков:
- 'Ветрогон' готов к отходу! Жду приказов!
- Максим Сергеич, командуй кораблями. Сможешь уйти, хорошо, а нет, бросай 'коробочки', высаживайся на побережье и спасайся. Береги людей, а про подвиг 'Варяга' даже думать не смей, половина твоего экипажа остается на берегу, и ты даже артиллерийскую дуэль устроить не сможешь. Оторвись от погони и выходи на северный берег Сицилии, мы отобьемся, и ты нас заберешь.
Краткий миг раздумья и вопрос:
- Укажи место встречи и срок?
Вспомнив карту и прикинув расстояние до северных берегов Сицилии, я ответил:
- Порт Капо-ди-Орландо, ровно через месяц.
- А чего не раньше?
- Погоню за собой уводить будем, а это время и неизбежные потери, так что месяц срок нормальный.
- Понял! Удачи тебе Мечник!
- И тебе того же, Максим Сергеич!
Рация возвращается на портупею, и я смотрю на Тарпищева и Серого. Сержант уже выгрузил своих воинов, и они отправляются на позиции в пределах лагеря, а капитан яхты интересуется:
- Мне с фрегатом уходить или, может быть, покрутиться вокруг?
- Заправляешься топливом и переходишь в подчинение Скокова. Как он решит, так и будет. Сочтет нужным использовать скорость твоей яхты, для того чтобы отвлечь противника, начнешь суетиться, а нет, направишься на Алжир.
Тарпищев молча кивает и переходит на борт своего суденышка, а я, в сопровождении Серого, возвращаюсь в штаб. Пока идем, ведем разговор, и сержант рассказывает о своем славном диверсионном рейде на территорию противника. Если кратко, то все у него сложилось удачно. Успешная высадка, марш к горе Олимп, разведка местности вокруг РЛС, которую охраняли полсотни вражеских солдат, и отчаянный ночной налет. Как говорится: наглость второе счастье, а для Серого и его парней, воинская удача и лихость, которые сложились вместе и дали диверсантам победу без потерь.
Что тут скажешь, была бы моя воля, каждому воину в штабах орден пробил, но сейчас родина далеко, а нас ожидает очередная схватка с врагом. Может быть, самая жестокая из тех, какие были у нашего отряда на Средиземном море. Солдаты и моряки Альянса жаждут нашей гибели. Они считают себя вправе изничтожить нас и желают получить награду за головы пиратов Мечникова, и пощады ждать не стоит ни при каких раскладах. Ну, это и ничего, мы не раскисаем, и на данный момент задачу остающихся на базу воинов, которых вместе с группой Серого ровно сто сорок человек, я вижу достаточно ясно.
Мы должны сдержать противника и дать возможность нашим людям: женщинам, подросткам и техникам, отойти как можно дальше от берега. Затем, когда станет припекать, отряд отступит в леса, уведет за собой погоню, потреплет ее, и через месяц, как уговорено со Скоковым, выйдет на противоположный берег острова Сицилия. За себя и воинов, я как-то сильно не переживаю, беготня по лесам и горам дело привычное, а вот за корабли, думаю постоянно, и думка эта одна: оторвутся они от погони или нет. Фрегат и яхта Тарпищева, с ними все понятно, скорость и радары скажутся в любом случае и на их стороне все шансы, а вот десантные транспорты, которые более чем наполовину загружены отрядным имуществом, могут и не успеть скрыться. Впрочем, БДК будут уходить от базы вдоль берега и, в случае серьезной угрозы, всегда смогут выброситься на берег, а экипажи на них, из бывших наемников и гвардейцев, так что шансы на выживание они имеют неплохие.
Корабли покинули бухту через пятнадцать минут. Десантные транспорты направились на запад, а 'Ветрогон' и яхта, на среднем ходу, пересекли курс эскадры Альянса и двинулись на юг. Теперь можно сосредоточиться на наземном сражении, артиллерия готова, дула тяжелых пулеметов смотрят в небо и на пляж, фугасы подключены к подрывным машинкам, а бойцы попрятались по блиндажам, дотам, дзотам и
