траве, предупреждая мой вопрос, причину суеты объяснил сам:
— Хотели наших дипломатов в Воронеже вызвать, но пока тихо. Зато поймали Тамбов. Сигнал четкий, слышимость хорошая и помех почти нет.
— И что там, в Тамбове?
Начальник связистов криво ухмыльнулся, протянул мне наушники и ответил коротко:
— Непонятно. Сам послушай.
Одев наушники на голову, я вслушался в молодой и развязный женский голос:
— Итак, с вами снова я, Девушка-Луна, ваш ди-джей, и самый информированный человек в радиусе ста километров. Вы желаете знать новости, и я вам их предоставлю. Если коротко, то все хреново, дорогие вы мои радиослушатели. Сегодня утром убили лидера «Северных» Якута, и что будет дальше, понятно всем. Уже вечером в центре города шли бои, и трупов было очень много. Если кому-то из горожан нужен мой совет, то скажу просто: срочно валите в область или в другой анклав, где есть хотя бы тень законности и порядка.
Голос прервался, прокашлялся, и продолжил:
— Теперь информация для тех, кто не воюет, и бежать не собирается. В город вернулся Худой Гусман, у него потери, но и добычи он приволок немало. Этот лихой командир зовет к себе в отряд всех смелых парней, кто готов повоевать с дикарями. В остальном же, без особых изменений, мир находится в полной жопе, и все люди редкостные твари, готовые прикончить своего соседа за пачку курева или мешок муки. Следующие новости, после музыкальной паузы.
Ди-джей поставила что-то из тяжелого металла, одновременно забористое и громкое, и в то же самое время, очень печальное. Я снял наушники и вернул их Куму.
— И как тебе передача?
— Нормально. Люди выжили, что-то делают, суету наводят, воюют, дерутся, торгуют и путешествуют. В общем, все не так уж и плохо, как могло бы быть.
— Приказания будут?
— Только одно. Вырубай свою шарманку и береги аккумуляторы. До Воронежа путь не близкий, да и удастся ли там подзарядиться, неизвестно. Пограничники говорят, что у них ветряки имеются, да и на реке гидроэлектростанцию самодельную ставят. Но это все слова, так что экономь энергоресурс…
— Ясно.
Следующим утром, снова в путь. Обоз выстроился на грунтовке, и пошло движение. В центре, как и положено, повозки с ценным грузом, с боеприпасами и оружием для Воронежского анклава. Впереди дозорная группа и Лихой, по флангам прикрытие, и позади, отставая на два километра, тыловой отряд. Так продолжается до берегов реки Дон. Слева виднеется разрушенный мост, а дорога упирается в добротные деревянные причалы, у которых находится паром.
В этом месте, под охраной небольшого отряда елецких ополченцев, ведут бизнес две большие семьи. Одна постоянно находится на левом берегу, другая живет на правом. Никто их не трогает, и за проезд, люди платят исправно. Так уж здесь повелось, что паромщиков никто не обижает, данью не обкладывает, и не пытается на них давить. Неплохо пристроились люди, тут тебе и охрана, и спокойствие, и постоянный прибыток.
Переправа всего обоза заняла несколько часов. Мы отставали от графика, составленного главным воронежским погранцом Володей Липатовым, и он постоянно поторапливал возниц:
— Живее! Погоняй! До вечера надо в Березовке оказаться!
— Что за Березовка, Володя? — я подъехал к телеге, на которой он сидел.
— Отличная большая деревня, — улыбнулся он. — Ты такой еще не видел. Мы там, в прошлый раз останавливались, и лучше места, я до сих пор не встречал. Доброжелательные люди, хорошие и справные хозяева, податливые симпатичные девушки, и никаких конфликтов. Выйду в отставку, перееду в эту деревушку на постоянное место жительство и женюсь на местной девушке.
— Посмотрим, что это за Березовка такая, а то ты так говоришь, что можно подумать, в самом деле, краше места на свете и нет.
— Может быть, и есть, — Липатов кивнул головой, — но я такого пока не встречал.
— А много людей в Березовке?
— Вместе с детьми и стариками с полтысячи душ.
— Солидно.
— А то, — Володя снова расплылся в улыбке.
В Березовку въехали часом к восьми вечера. Липатов оказался прав, и первые мои впечатления от увиденного в этом поселении были самые наилучшие. Большое село на левом берегу Дона. Кругом, куда ни посмотри, картофельные, кукурузные и ячменные поля. На реке рыбные ловли, а на выпасах пасется большое стадо коров. В роще неподалеку пасека, а за ней ухоженные аккуратные огороды.
Что удивительно и странно, Березовка от мира не огораживается. Не то что стены или завалящего частокола не имеется, а даже между крепкими деревянными домами заборов нет. Такое ощущение, что мы все оказались где-то в прошлом, в том самом благословенном времени, когда чума еще не пришла в наш мир. Чем больше смотрел на эту счастливую деревушку, тем больше расслаблялся. Крестьяне, все как на подбор, крепкие как дубочки, румянец во всю щеку, и одеты в чистые белые рубахи из ситца. Их дочери и жены, симпатичные девушки и ядреные бабенки, в праздничных цветастых сарафанах, встречали нас радушно и по-доброму. Хлеб-соль да квас, дорогим гостям с дороги. Воинов и обозников приглашают покушать и стать на постой. Телеги с товаром определяют рядками на площадке в центре села, а лошадей обихаживают как своих. Благодать, а иначе и не скажешь.
Была и еще одна странность, ни у кого из местных жителей не было оружия. От такого, поневоле расслабляешься, а у меня, наоборот, под сердцем, как твердый комок образовался. Ну, не понимаю я, как так может быть, что вокруг дикость и откат в средневековье, а здесь, нате вам, пожалуйста, прямо сельская пастораль и полнейшая идиллия с картин русских живописцев восемнадцатого века. Конечно, вполне возможно, что жителям Березовки несказанно везет, и беды обходят их деревню стороной, но я подобное наблюдаю впервые. Поэтому, согнав с себя все очарование и спокойствие этого места, я стал наблюдать за поведением аграриев более пристально. Смотрю, и ничего плохого не вижу. Однако, что-то все же не так. Что? В чем проблема? Где несоответствие тому, что рассказывал Володя Липатов?
— Господин командир, — рядом с моей лошадью остановилась молоденькая и миловидная брюнеточка, с шикарными косами до пояса, и кувшином светлого, судя по капелькам на боках сосуда, холодного кваса. — Спускайтесь, выпейте кваску свежего с дорожки.
К моим командирам и телохранителям, которые, следуя моему примеру, по-прежнему сидели в седлах, тоже подбежали местные красавицы. Все посмотрели на меня и, еще раз осмотревшись и убедившись в том, что опасности не наблюдается, скрипя сердцем, я взмахнул рукой и скомандовал:
— Всем отдыхать!
Спрыгнув с седла, я смахнул со лба грязный дорожный пот, взял в руки прохладный кувшинчик и поднес его ко рту.
В этот момент, меня потряс сильный удар в бок. Я устоял, но кувшин с квасом улетел в траву возле забора. Рядом со мной стоял Лихой. Наши взгляды скрестились, и разумный пес передал:
— Питье отравлено. Жители желают Старшему и всем людям в обозе, только одного — зла. Берегись!
Все это происходит в течении одной-двух секунд. Контакт между мной и псом разорван, и теперь я понимаю, что же меня так беспокоило. Надо признать, сам бы, я так и не догадался, в чем дело, и попал бы в ловушку, но Лихой в очередной раз спас меня и отряд.
— К бою! — выкрикнул я. — Ничего не пить и не есть! Отрава! Полный захват поселения! Серый, идешь по левой улице! Лида, за тобой правая! Игнач и Кум, огневая поддержка! Крепыш и Патти, за мной, контроль площади и обоза! Давить любую попытку сопротивления!
Удивленные такой командой лейтенанты, тем не менее, сориентировались быстро. Посыпались команды для групп. Бойцы, не успевшие еще рассыпаться по селу, начали действовать и, в этот момент, как по команде, в руках у поселян появилось оружие, которого я не видел при въезде. Из-под крыш и из укромных местечек появились автоматы, винтовки и даже пара ручных пулеметов, а те девушки и бабы, которые всего минуту назад приветливо улыбались нам, хватали стоящие у домов тяпки, вилы и косы, и с
