Но день-то еще не закончился, да и события – тоже.
Ник уже засыпал, когда услышал сердитое рычание Роны. Собака явно была чем-то не на шутку обеспокоена. Юноша тут же открыл глаза и приподнялся на локте, на всякий случай потянувшись за арбалетом. И в этот момент раздался тихий свист, переходящий в шипение, после чего к костру из темноты скользнула гибкая тень. Дракончик! Тот самый синий дракончик!
В зубах странное существо держало огромную, а по его меркам, – просто гигантскую рыбину, уже переставшую трепыхаться.
Собака вскочила, не выдержав такой наглости, и, припадая на передние лапы, разразилась бешеным лаем, пытаясь напугать и прогнать непрошеного гостя.
Дракончик выпустил рыбу из пасти и прижался к земле, кося на Ника золотистым глазом.
– Рона, фу! Сидеть! Как тебе не стыдно! – Ник подумал, что дракон опять исчезнет, как в предыдущих случаях. Но на сей раз существо и не думало убегать.
Проснувшийся Эллор посмотрел на виновника переполоха с удивлением и восторгом и на всякий случай взял собаку за ошейник.
Догадавшись, что никто его обижать не собирается, дракончик гибко выгнул шею и придвинулся поближе еще на несколько шажков. Ник поднялся с охапки веток, служившей ему постелью, и тоже сделал шаг вперед – осторожно и медленно, чтобы не спугнуть дракончика. И тут же на него нахлынули чужие эмоции.
Заныло нёбо, но боль уже не была такой сильной, как в прошлый раз. Ник опустился на колени, вспомнив гордых урунгхов, и заглянул в золотистые глаза существа. И почти сразу же погрузился в водоворот нечеловеческих образов и видений. Как и в тот день, когда случилось нападение урунгхов на лагерь, Ник на некоторое время – позже Эллор говорил, что на мгновение – перестал быть собой, или, скорее, перестал существовать. Его сознание стало открытым для иных, чужих мыслей. Это было совсем иначе, чем с животными, – те «разговаривали» довольно просто, да и эмоции у них были совсем несложными. Здесь же все оказалось иначе – перед Ником было сейчас разумное существо, чей род своей древностью не уступал человеческому, а пожалуй, и превосходил его.
…Имя дракончика Ник так и не смог запомнить – хотя оно, это имя, несомненно, было. Вот только человеческие связки непривычны к различным оттенкам шипения и свиста, из которых складывался драконий язык.
…Он был один, почти все время, сколько помнил себя, – один.
Таков жестокий, но, должно быть, необходимый обычай. Если число родившихся драконов превышает допустимое, младшие должны уйти, стать изгнанниками. Наверное, наш дракончик родился не в добрый час, наверное, чем-то не угодил Матери-Богине – той, чье подводное святилище находится далеко в океане. Ему пришлось уйти в изгнание, хотя и было известно, что изгнанники, как правило, не выживают.
А дальше начались скитания. Конечно, хорошо, что бескрылые драконы могут жить и в пресной, и в океанской воде и выходить без ущерба для себя на сушу, и это порой помогает сохранить жизнь, но…
Слишком, слишком много в океане тварей, которым ничего не стоит просто сожрать маленькое и еще совсем беззащитное существо. Есть и другие: они не посмеют напасть на взрослого дракона, но запросто уничтожат детеныша. Просто уничтожат, даже не ради еды. Почему – дракончик не знал…
…Ник содрогнулся от ужаса и отвращения – перед его взором оказалось, словно на картине художника- наркомана, целое сонмище чудовищ. Это был какой-то дикий клубок из шипов, клыков, щупалец, клешней и еще чего-то такого, что, к счастью, никак не называется в земных языках…
…Как дракончик смог избежать всего этого. Наверное, просто случилось чудо. Наверное, такое случается раз в тысячу лет, и изгнанник остается живым и невредимым.
В реке, протекавшей на континенте, куда он приплыл, было уже не так ужасно. Здесь мерзостные твари тоже обитали, конечно. Но не такие зловредные. К тому же это были животные, просто животные, и ничего более. А дракончик, прожив здесь некоторое время и немного окрепнув, вдруг понял, что может заставить этих животных проплыть мимо, не причинив ему никакого вреда.
И тогда он почувствовал одиночество. Рядом не было никого из сородичей, они остались далеко в стороне восхода, откуда дракончика унесло океанским течением.
Страх и одиночество, одиночество и страх… Но они не смогли уничтожить самого главного: от природы синий дракон был до безумия любопытен. И, когда он рассмотрел под водой некий предмет с шевелящейся на нем
Совершенно непонятные существа добывали еду, и этой едой оказался он сам.
А потом… потом случилось что-то странное. Это были не животные – они на такое не способны. Новые для него существа ничем не походили и на демонов океанских глубин. Они были совершенно иными, и одно из них умирало.
Умирал и сам дракончик – от боли в проткнутом нёбе…
Ник еще раз почувствовал дикую боль во рту – и его пронзил жгучий стыд.
…Значит, перед ним –
Он ждал гибели, когда Ник протянул руку, чтобы вытащить крючок. А вместо гибели получил свободу. И тут же понял – уйти просто так нельзя. Второе существо умирало, и дракончик догадался, что тому причиной. А помочь ему было очень просто: драконий укус делает безопасным яд маленькой склизкой твари, от которой пострадало второе существо. Странно, у них нет никакой брони… Как же они рассчитывают выжить?..
А вот это было интересно, и дракончик решил, что не отстанет от этих странных существ, пока не выяснит всё до конца. А вдруг с ними можно будет разговаривать? Вдруг они примут его?
И все же ему было страшно. К тому же рядом с двуногими постоянно вертелось и еще одно существо, и уж оно-то точно было животным – с громким и неприятным голосом и совершенно дурными, по мнению дракончика, манерами.
Вскоре двуногие уселись в деревянную скорлупку и, взяв с собой животное (видимо, оно не предназначалось в пищу, а исполняло какую-то особую, неведомую дракончику роль), отплыли от берега.
Нет, такой шанс упускать было нельзя. Нужно было непременно изучить загадочных существ, а если получится – осторожно попробовать подружиться с ними.
И дракончик использовал этот шанс. Плавал он достаточно быстро, к тому же если уставал, то вполне мог зацепиться коготками за днище лодки. При этом, разумеется, он не мог видеть двуногих, зато слышал отголоски их мыслей и эмоций. Странными они были.
Эти существа плыли по реке не просто так, у них была какая-то неясная цель, притом цель, связанная с самим существованием этой расы в мире. Они прибыли сюда не просто издалека, а из какого-то невообразимого пространства, а черное, покрытое короткой шерстью животное считали кем-то вроде младшего по рангу, но все же друга.
То, что узнавал дракончик, поражало его воображение. Мало того, однажды они заговорили о нем. Оказывается, в своем далеке двуногие знали о существовании таких, как он. Для этого у них были свои мысли и определения. И тут наступала полная неясность. С одной стороны, к драконам двуногие относились уважительно. У них было немало легенд и преданий о добрых драконах, помогавших им в борьбе с неведомыми врагами. С другой стороны, двуногие, подобные им, убивали его сородичей.
Дракончик не понял ничего, но рассудил, что надо быть очень осторожным с этими путешественниками. Хотя… Если бы его хотели убить, то смогли бы это сделать, когда он попался на крючок.
Так или иначе, двуногие были хищниками, и пищей им служила рыба. Это немного роднило их с дракончиком.
Случай вновь повстречаться с двуногими представился на островке в дельте, но дракончик решил, что безопаснее наблюдать за их жизнью из воды. То, что он увидел, заставляло задуматься – а настолько ли
