41. Вражеская крепость
В одном случае из ста дать волю злости куда как выгодно!
Только как распознать, что это и есть тот самый случай?
Обычно обход западной цепи ловушек занимал два дня, и примерно на полпути они в удобном месте соорудили сараюшку для ночлега. И вот однажды, войдя в неё, заметили, что со времени их последнего обхода тут располагался на отдых любитель жевать табак. Ни у индейца, ни у мальчика такой привычки не было. При каждом новом доказательстве присутствия врага на их участке Куонеб хмурился всё больше, а вскоре было совершено и вовсе непростительное преступление.
Не все трапперы метят свои капканы, считая это лишней тратой времени. Однако Рольф с помощью напильника пометил каждый их капкан тремя насечками. И, как оказалось, не напрасно.
Обходя западную бобровую запруду, они обнаружили, что все шесть капканов пропали. В одних местах никаких следов грабителя не осталось, но возле других чёткие отпечатки свидетельствовали, что унёс их капканы всё тот же нарушитель лесных законов, который давно присваивал себе плоды их труда. На сучке над полыньёй болталась синяя нитка.
— Теперь я пойду по следу и убью его, — сказал Куонеб.
Рольф, противник крайних мер, попытался его успокоить, но, к большому его удивлению, индеец гневно к нему обернулся и воскликнул:
— Ты знаешь, что он белый! Будь он индейцем, стал бы ты терпеть? Нет!
— К югу от озера нам места хватит. Может, он правда пришёл сюда первый?
— Сам знаешь, что нет! Надо бы тебе съесть побольше пеканьих сердец. Я искал мира, а теперь пусть будет война!
Вскинув тюк на плечи, он схватил ружьё, и его лыжи зашуршали по снегу: сссеп, сссеп, сссеп!
Скукум сидел возле Рольфа. Он встал и пробежал несколько шагов по следам Куонеба. Рольф даже не изменил позы, ошеломлённый этой переменой в своём друге. Он растерялся. Раздор между друзьями хуже войны… Скукум оглянулся через плечо, побежал дальше, а Рольф всё с тем же недоумением продолжал смотреть ему вслед. Куонеб уже исчез из виду, Скукум приближался к повороту, но Рольф словно окаменел.
В мозгу у него вихрем проносились события прошлых месяцев: как Куонеб его приютил, как заботливо ухаживал за ним после приключения с оленем… Он заколебался. И тут увидел, что Скукум бежит назад. Через минуту пёс положил у его ног рукавицу Куонеба. По-видимому, индеец её обронил, а Скукум подобрал и отнёс к тому из своих хозяев, до которого было ближе. Без рукавицы Куонеб отморозит пальцы. Рольф вскочил и побежал по следу. Приняв решение, он громко окликнул Куонеба и продолжал кричать, пока не услышал ответный крик. Через несколько минут он увидел Куонеба: индеец сидел на поваленном стволе и ждал. Рольф молча протянул ему рукавицу и услышал в ответ короткое хмыканье. Немного выждав, Рольф сказал:
— Так пошли! — И зашагал по еле различимому следу вора.
Больше часа они хранили молчание. Затем след привёл их к каменистой гряде. На голых обдуваемых склонах никаких отпечатков не сохранилось, однако Куонеб продолжал путь. По ту сторону гряды, в густом безветренном лесу, они вновь вышли на след — несомненно, тот же самый, потому что лыжи по сторонам были на два пальца шире и на ладонь длиннее, чем лыжи Куонеба. К тому же правая рама треснула, и на отпечатке легко различалась вдавленность от ремня, которым было обмотано повреждённое место. Эту вдавленность они видели всю зиму, а теперь она помечала след, уводивший на запад, как и раньше.
С наступлением темноты они устроились на ночлег в овражке. Спать в снегу им было не привыкать. Утром они было продолжили путь, но оказалось, что ветер стёр и заровнял все отпечатки.
Что же теперь делать? Рольф не спросил этого вслух, а попытался сам найти ответ. Куонеб явно недоумевал. Наконец Рольф сказал решительно:
— Он, конечно, живёт на берегу речки, где-то там… И на расстоянии дня пути. Этот след замело, но мы, наверное, найдём другой. И сразу его узнаем.
Хмурое лицо индейца посветлело.
— Ты Нибовака, — сказал он прежним дружеским голосом. Через полмили они увидели свежий след — свежий, но такой знакомый! Даже Скукум поспешил выразить ему своё отвращение. Через несколько минут след вывел их к хижине. Они сняли лыжи и повесили их на дерево. Не постучав, Куонеб распахнул дверь. Они вошли и оказались лицом к лицу с долговязым детиной, чью безобразную физиономию все трое, включая Скукума, сразу узнали. Это был Хог, которого они видели в лавке, когда покупали зимнее снаряжение.
Хог потянулся за ружьём, но Куонеб взял его на прицел и сказал голосом, который не вызывал желания спорить:
— Сядь!
Хог угрюмо подчинился, но проворчал:
— Ладно! Через десять минут придут мои товарищи!
Рольф опешил. Куонеб и Скукум даже и бровью не повели.
— С твоими товарищами мы покончили на гряде, — сказал индеец, не трудясь опровергать явную ложь.
А Скукум зарычал и обнюхал ноги врага. Хог быстро отвёл одну назад.
— Только пни мою собаку ещё раз, — выразительно сказал Куонеб, — и уж больше ты никого пинать не будешь.
— Да кто её пинал-то? И чего вы тут разбойничаете? Вот погодите — и узнаете, что законов ещё никто не отменял!
— Затем мы сюда и пришли. Слышишь, вор, обирающий чужие ловушки? Во-первых, чтобы отыскать наши капканы, а во-вторых, предупредить тебя: в следующий раз, когда ты подойдёшь к нашим ловушкам, вороны наедятся до отвала. По-твоему, я их не узнал? — И Куонеб кивнул на пару больших лыж с удлинёнными задниками. Рама правой была скреплена сыромятным ремнём. — А эту синюю нитку видишь? — И индеец приложил её к висевшему на колышке синему шарфу.
— Разбирайся с Биллом Хокинсом! И лыжи его, и шарф! А он через пять минут явится!
Куонеб презрительно пожал плечами и сказал Рольфу:
— Поищи наши капканы.
Рольф обыскал всю хижину и примыкавшую к ней кладовую. Капканы он нашёл, но без своих меток. Да и были они не на бобров.
— Ты бы лучше себе скво подыскал, да с папузом, — съехидничал Хог, который понял, что Рольф — белый, и не знал, что подумать.
Поиски оказались тщетными. Либо Хог капканов не крал, либо спрятал их в каком-то другом месте. Все его капканы были небольшими, не считая двух медвежьих.
Хог разразился грязной руганью, но прикусил язык, едва Куонеб пригрозил науськать на него Скукума. Держался он после этого так униженно и трусливо, что они решили обойтись предостережением.
Индеец снял со стены ружьё и выстрелил в открытую дверь, нисколько не опасаясь, что его услышат.
— Ак! Своё ружьё ты найдёшь в полумиле отсюда по нашим следам. Но дальше не ходи и поберегись, чтобы я не увидел новые отпечатки лыж с той стороны гряды. Вороны, знаешь ли, очень голодны.
Скукуму, к большому его разочарованию, так воли и не дали. Позаимствовав на час ружьё Хога, они повесили его на низком деревце в полумиле от хижины и отправились восвояси.
