сделали?
— Хочешь узнать, где Адриан держит братца-кролика, тогда поцелуй меня и я отвечу на все твои вопросы, — он потянулся ко мне, наивно полагая, что я соглашусь с его условиями. Но я не собиралась плясать под его дудку.
— Поцеловать? Тебя? Издеваешься? Да ни за что на свете я не сделаю этого. Ты мне противен. Ты… Ты… Ничтожество! Вот кто ты. Могу наградить только хуком справа.
— Попробуй! — язвительная улыбка тронула его губы. — Тебе же не привыкать целоваться с вампиром. Что тебе стоит, а? Всего разок, — уговаривал меня Эндрю.
— Ты идиот, если думаешь, что я пойду на это, — не сдержалась я.
— Хм, думал жизнь брата стоит того.
'Неужели Антон все-таки оказался так глуп, что снял кольцо и пошел искать Эндрю? — подумала я, забыв на время о безопасности мыслей.
— Что за кольцо? — Эндрю приподнял бровь и уставился на меня, ожидая ответа, но я прикусила губу и отвела взгляд. Когда же он перестанет копаться в моей голове? Мне это порядком надоело.
— Не твоего ума дело, — огрызнулась я.
— Я понял. То самое кольцо, что носил Александр Ковтун до того, как стал вампиром. Я прав? Оно у Антона и ты думаешь, что нет способа снять его, не причинив вреда вампиру? Хм, а я считал тебя смышленой.
Я исподлобья посмотрела на Эндрю, он ехидно улыбнулся кривой улыбкой и нахально вздернул брови. Я знала, что он врет!
— Прекрати! — закричала я и принялась колотить Эндрю по груди. — Ненавижу тебя, ненавижу! Твое нахальство, твою рожу… Не могу больше видеть!
Он схватил меня за запястья и вынудил посмотреть в свои глаза. В них не было ничего, кроме цинизма. Он смеялся надо мной, как над идиоткой и я позволяла ему это. Я попыталась отвести взгляд, но Эндрю настаивал:
— Смотри на меня! Смотри! Не заставляй гипнотизировать тебя.
И я невозмутимо смотрела в глаза убийце. И чем дольше я делала это, тем сильнее хотелось плюнуть в бездушное лицо.
— Хочешь, так плюнь, — прищурился он и отпустил мои руки, потом прошелся по комнате. Я прижала ладони к груди и почувствовала, как сильно колотится сердце.
Большое окно было занавешено темными почти черными шторами из плотной дорогой ткани, которые не пропускали ни единого луча света. Взгляд остановился на телескопе у окна, что немного удивило. Неужели вампиры смотрят на звезды? Хм, оказывается у Эндрю есть увлечения, пристрастия, возможно, мечты и желания (одним из которых являюсь я). Или нет, я — это обычная нездоровая мания или способ самоутвердиться. Наверное, он будет гордиться тем, что влюбил в себя девушку, чьих родителей убил. Но нет, я не поддамся! Не на ту напал. Если он думает, что я так просто обо всем забуду — он ошибается. Я хочу лишь одного — мести и он это прекрасно знает. Только не пойму, если он так легко может очаровать меня, то почему не сотрет все плохие воспоминания?
— Хочешь взглянуть в звездное небо? — разорвал тишину ледяной голос, и мне пришлось пытливо вглядываться в угрюмое лицо, что застыло справа от меня.
— Хочу, — выдала я и, встав на колени, обхватила трубу ладонями. Я почувствовала, как тело Эндрю прижалось ко мне сзади, а его руки обняли мои.
— Что ты делаешь? — сдавленно прошептала я, пытаясь унять гулкие удары сердца.
— Помогаю тебе, — обманчиво-спокойным тоном прошептал Эндрю и медленно освободил мою шею от волос. Я судорожно сглотнула слюну, чувствуя, как его властные пальцы коснулись моей шеи.
Я посмотрела в телескоп. Вау! Какая яркая! Никогда в жизни не видела звезду так близко. В школе мы наблюдали за ними в телескоп, но он был не такой мощный, как этот. Я хотела спросить, что это за звезда, на которую был настроен аппарат, но Эндрю, как всегда опередил меня, проникнув в мою голову (ненавижу его еще и за это):
— Это Сириус. Самая яркая звезда на небосводе. Красивая, правда?
— Откуда ты это знаешь? — спросила я и повернулась к нему. Встретив взгляд его изумрудных глаз, я вздрогнула.
— В прошлой жизни я увлекался астрономией. Любил наблюдать за звездами, падающими метеоритами. Этому телескопу больше двухсот лет.
— А как это случилось? — Я освободилась от объятий Эндрю и удобней устроилась на кровати. — Как тебя обратили?
Внезапно захотелось узнать, как он стал вампиром, что произошло, почему он ведет себя так цинично. Или он всегда был таким?
— Не всегда, — он снова прочел мои мысли. — В 1861 году началась Гражданская война, и я как совестный гражданин Соединенных Штатов отправился в добровольную армию. Прикинь, малышка, я был на войне. Не верится, да? Не представляешь, сколько крови я видел, но тогда мне было плевать на нее. Продолжать? — он вопросительно изогнул брови. — Меня взяли в плен. К сожалению, выбраться из него не удалось, меня пытали — сначала прижигали раскаленным железом, — неожиданно Эндрю оттянул ворот футболки и оголил грудь, на которой я заметила ужасные шрамы, — потом загоняли металлические пластины под ногти. Было больно. Черт!
— А что от тебя хотели?
— Нужно учить историю, детка, — усмехнулся он. — Хотели выведать секретную информацию, которой я располагал. Но у них ничего не вышло, поэтому от меня решили избавиться. Просто вышвырнули под пули почти бездыханное тело красавчика Эндрю. Я был полутрупом! Таким меня нашел Адриан и подарил вечную жизнь. Новое существование дало мне множество преимуществ: я отомстил тем подонкам, что пытали меня. Как же я смеялся, когда они умоляли о пощаде, но я не остановился и капля за каплей забирал из их полумертвых тел кровь. И я ни о чем не жалею. Если бы мне представилась возможность вернуться в прошлое и пережить тот день снова, могу сказать с однозначно, что я бы поступил точно также. Да, кстати, лучше быть вампиром, чем гнить в земле.
Эндрю говорил таким холодным тоном, что я вновь и вновь убеждалась в его жестокости.
— Но ведь вампиры — мертвецы. Даже сердце у вас бьется кое-как, можно сказать, вообще не бьется.
Я скрестила ноги и снова заглянула в его глаза. Теперь Эндрю не выглядел безжалостным убийцей, каким был или хотел казаться. Если бы я не была уверена в том, что он является прародителем всех бед, что свалились на мою семью, не поверила бы в его скудный характер.
Слегка вьющиеся каштановые волосы, собранные в хвост, глубокие зеленовато-синие глаза с длинными черными ресницами, широкие скулы. Сегодня на нем были светло-синие потертые джинсы и расстегнутая оранжево-красная куртка с джинсовыми вставками на рукавах надетая на тонкую футболку. А на шее висело украшение, больше похожее на сталь — толстая цепь, обернутая несколько раз вокруг шеи. Выглядел он довольно стильно.
— Но мы ведь едим, любим, спим, значит, нас можно назвать живыми, — ответил он на вопрос и прикоснулся к моей руке.
— Но вы спите днем в сырой земле! — возмутилась я, глядя на его длинные пальцы с красивыми ухоженными ногтями, и одернула руку.
— Кто тебе сказал? — брови Эндрю поползли вверх. — Мы спим в кроватях, как и вы, а иначе зачем она вообще в моей комнате? Мы боимся лишь солнечного света, поэтому окна задернуты плотными шторами. Неужели твой дружок еще не показал тебе свою спальню? — язвительно улыбнулся он.
— Так значит, я увижу, как ты спишь? — усмехнулась я. — Ведь Адриан приказал закрыть меня здесь.
— Хочешь разделить со мной постель? — опять эта его кривая улыбка. — Так и думал, что ты меня хочешь.
Эндрю запрокинул голову назад, но не перестал пожирать меня взглядом.
— Так вы спите в земле или нет?
Я проигнорировала его сарказм.
