проливах Каттегат и Скагеррак во время норвежских операций. Сначала успехи американских субмарин были скромными, что объяснялось частично большой протяженностью их маршрутов и краткой продолжительностью пребывания подводных лодок в оперативной зоне, а также частично потому, что их торпеды имели такие же дефекты, как и у немцев в первые дни войны. Американские торпеды двигались на слишком большой глубине, их магнитные взрыватели срабатывали преждевременно или вообще не функционировали, а ударные взрыватели действовали только при достаточно большом путевом угле[100].
Проведение операций американскими субмаринами в первый год войны упрощалось тем обстоятельством, что вплоть до 1943 г. японцы отправляли в море свои торговые суда поодиночке и самостоятельно без сопровождения, так как они полагали, что это был наиболее экономически правильный способ использования располагаемой грузовместимости. Их ежемесячные потери составляли в 1942 г. в среднем 50 тыс. т, в 1943 г. 120 тыс. т и в 1944 г. 200 тыс. т. Средние ежедневные потопления, осуществленные американскими субмаринами в оперативной зоне, устойчиво возрастали до 1944 г. Потери американцев составили 52 субмарины из 288 оперативно действовавших подводных лодок.
В Атлантике же немецким подводным лодкам приходилось сталкиваться с более сильной противолодочной обороной, чем американским в Тихом океане в 1944–1945 гг. Противолодочная оборона в американских прибрежных водах на севере и, позже, в Карибском море в конечном счете стала действовать настолько эффективно, что оказалось невыгодно оставлять подводные лодки в этих водах. Отдельные подводные лодки продолжали с успехом действовать в заливе Святого Лаврентия и в кишевшем целями районе к востоку от Малых Антильских островов, особенно около Тринидада, но все же было очевидно, что даже в этих зонах операции должны будут прекратиться, если они окажутся в пределах действия авиации наземного базирования. То же самое относилось и к западному побережью Африки. Заслуживающие внимания результаты могли быть получены только в новых местах, где еще не была организована противолодочная оборона, и в той части североатлантических маршрутов, которая лежала вне радиуса действия авиации союзников.
Хотя большинство подводных лодок было сконцентрировано в Северной Атлантике, не обходили вниманием и более отдаленные районы. Не принесла успеха отправка подводных лодок к побережью Конго осенью 1942 г. Примерно в это же время восемь больших лодок действовали в районе Кейптауна и на торговых маршрутах вдоль юго-восточного побережья Африки, тоннаж потопленных ими судов союзников составил приблизительно 300 тыс. т ценой потери только одной немецкой субмарины. При проведении таких операций всегда требовалось решить противоречие между большими затратами времени на походы в район боевых действий и обратно и перспективами добиться хороших результатов в дальних морях. Несмотря на появление подводных танкеров или «дойных коров», действия подводных лодок в Индийском океане в это время считались экономически невыгодными.
Число подводных лодок, находившихся на задании в Атлантическом океане, впервые достигло ста в сентябре 1942 г. В результате стало возможно создать несколько линий дозора и групп разведки. Им не всегда удавалось ускользнуть от самолетов-разведчиков наземного базирования, радиус действия которых составлял от 600 до 800 миль. В таких случаях союзники изменяли маршруты своих конвоев, чтобы избежать встречи с подводными лодками. С другой стороны, немецкая служба радиоразведки постепенно проникала в секреты радиопереговоров конвоев, и полученная таким путем информация позволяла штабу подводных сил в Германии нацеливать лодки на конвои и в случае, если они меняли курс. В результате по конвоям был нанесен ряд массированных ударов, и некоторые из них были очень успешными, другие – неуспешными. Туман и штормы обычно были на руку противнику. В этой борьбе интеллектов обе стороны проявляли свои лучшие качества; успех или неудача часто зависели от таких неосязаемых факторов, как индивидуальные способности и предприимчивость, или, возможно, от изменения погоды или условий работы противолодочных локаторов.
Воздушное «окно» в Атлантике захлопывается
Следует отметить замечательное достижение капитан-лейтенанта Троера, командира «U-221», который за две ночи потопил семь судов общим тоннажем 40 тыс. т из конвоя SC-104. Другие лодки его группы сумели потопить всего лишь одно судно.
В период с июня по ноябрь 1942 г. средний ежемесячный тоннаж судов, потопленных немецкими подводными лодками, составлял чуть более 500 тыс. т; а пик успеха пришелся на ноябрь, когда союзники потеряли 700 тыс. т. В штабе подводных сил потери противника обычно завышались примерно на одну треть. В то время в ходе схваток с конвоями командиры подводных лодок обычно не имели времени, чтобы сделать точные оценки тоннажа своих жертв или наблюдать результаты взрыва торпед. Дополнительную сложность вносило то, что торпеды, не попавшие в цель, взрывались в конце их пробега. Эти факторы и привели к тому, что командиры подводных лодок преувеличивали свои успехи больше, чем когда-либо прежде.
В течение 1941 г. потери немецких подводных лодок в Атлантическом океане составили в среднем 11 %. В июле 1942 г. они были равны 15 %, а к сентябрю снизились до 6 %. В октябре они выросли до 12 %, но затем упали до 4 % и держались на этом уровне до января 1943 г. В сопоставлении с высокими показателями потопленного тоннажа потери подводных лодок считались более или менее приемлемыми, и общая картина выглядела довольно благоприятной.
Среди кораблей, потопленных подводными лодками, были пять больших пассажирских судов, переоборудованных в хорошо вооруженные войсковые транспорты. Одно из них, британский лайнер «Лакония» (20 тыс. т), было торпедировано лодкой «U-156» (капитан-лейтенант Вернер Хартенштейн) вечером 12 сентября 1942 г. в 600 милях к югу от Азорских островов. На борту судна было около 3 тыс. человек, включая 1800 итальянских пленных. Хартенштейн передал радиотелеграмму открытым текстом на немецком и английском языках, в которой сообщил о случившемся и дал координаты места гибели судна, а также пообещал, что не станет атаковать любые спасательные суда, пришедшие на помощь. Вслед за этим нескольким подводным лодкам было приказано покинуть зону боевого дежурства и идти на помощь. Они подобрали в воде некоторых из оставшихся в живых с тонувшего судна и взяли на буксир спасательные шлюпки с остальными спасшимися, чтобы доставить их к французским кораблям, вышедшим из Дакара. Однако самолеты союзников стали бомбить эти караваны, так что в итоге одна из шлюпок с людьми была уничтожена, а сама подлодка «U-156» – повреждена.
На основании этого инцидента адмирал Дениц приказал прекратить осуществление всех подобного рода спасательных работ, так как они подвергали риску безопасность подводных лодок. На известном Нюрнбергском судебном процессе по военным преступлениям обвинители со стороны союзников пытались интерпретировать многие действия как приказы убивать оставшихся в живых. Со всей уверенностью можно утверждать, что германскому военно-морскому флоту никто никогда не отдавал приказа уничтожать остававшихся в живых людей и что в традициях германского военно-морского флота никогда не было намерений совершать такую дикость. И это утверждение остается справедливым даже после показаний единственного свидетеля в Нюрнберге, заявившего, что он именно так интерпретировал приказ адмирала Деница, поскольку он был тем человеком, который когда-либо так поступал. Таким образом, союзники обвиняли только одного командира подводной лодки, капитан-лейтенанта Хейнца Экка. В марте 1944 г., когда потери подводных лодок были очень велики, этот офицер позволил открыть орудийный огонь по лодке, на которой спасались оставшиеся в живых люди с судна, которое он пустил ко дну в Южной Атлантике. Причина заключалась в том, чтобы скрыть все следы его присутствия в этой зоне. На английском военном трибунале капитан-лейтенант Экк взял на себя полную ответственность за этот акт и поплатился за него своей жизнью. Причины военного характера, лежащие в основе его поступка, не были приняты во внимание.
Однако за убийство военнопленных в Тихом океане было осуждено значительное число японских офицеров. Не было сделано никакой поправки на тот факт, что представления японцев относительно заключенных отличались от принятых в западном мире. В глазах японцев люди, позволившие взять себя в плен, теряли свое лицо. Сами японцы предпочитали бороться до смерти и поэтому не питали никакого уважения к захваченному противнику. В нескольких случаях они получали письменные приказы уничтожать всех пленных, которые попадали к ним в руки, как, к примеру, в случае, когда их тяжелые крейсера «Аоба» и «Тоне» появились в Индийском океане в марте 1944 г. Они смогли потопить лишь один пароход и оставили в
