– Меня нельзя привести в порядок, – простонала я, – меня можно только добить.
– Если бы тебя можно было только добить, ты бы не была такая разговорчивая, – возразил друг.
Он внес меня в дом и, тяжело пыхтя, уселся на лавку.
– Раздевай ее, – сказал он Варсоне, который опытными руками целителя уже разворачивал шубку, в которую меня завернул Отто. – Не понимаю я, – высказался полугном, отдышавшись и принявшись помогать меня раздевать, – любовь Ирги к тасканию ее на руках. Она же тяжелая!
– Это ты хилый, а не я тяжелая, – оскорбилась я.
Лучший друг обиженно замолчал. Мы оба прекрасно знали, что полугном очень силен, но и я на Варсониной готовке округлилась. И я сомневалась, что Ирга смог бы меня пронести такое расстояние, да еще и утопая в грязи.
Варсоня поддерживал меня, а Отто стаскивал рубашку, невыносимо мокрую, грязную и холодную. Потом парни, ухнув, погрузили мое безвольное тело в чан с очень горячей водой.
– А-а-а! – взвыла я. – Кипяток!
– Очень хорошо, что ты это чувствуешь, – кивнул толстяк, подавая мне огромную пивную кружку. – Пей!
Я без протестов выпила обжигающий чай с пряностями, какими-то травами и крепкой водкой и почувствовала, как у меня слипаются глаза.
– Вот и славненько, – довольно сказал Варсоня. – Теперь тебе нужно сутки поспать, и все будет в порядке.
– Мы ее будем вытаскивать из чана? – ужаснулся Отто. – Мы же ее не поднимем! Ты глянь, какие бедра она наела на твоих кашах!
– Поднимем, а если будет слишком тяжело, потом посажу ее на диету, – успокоил целитель, а я уже засыпала…
Разбудил меня жуткий грохот. Было такое ощущение, что табун пьяных лошадей топчется у меня на голове.
– Что такое? – прошелестела я пересохшими губами.
– Вставай, вставай, у нас проблемы! – проорал мне в ухо полугном.
– Кто бы сомневался, – пробормотала я. – Который сейчас час?
– Час ночи, – с готовностью сообщил Отто. – Как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно, – призналась я, делая попытку закопаться поглубже в одеяла. Все тело болело, в голове шумело, в глазах чувствовалась жуткая резь. – Проблемы не могут подождать до утра?
– Могут, – сказал друг, – если ты точно знаешь, сколько продержится твой охранный контур, если его будут атаковать мертвецы.
– Смотря сколько мертвецов, – пробурчала я. – Если около десятка вялых, то пару-тройку часов.
– А если больше и активнее, то меньше, да? Прекрасно, в таком случае у нас есть несколько минут на то, чтобы ты встала, оделась и мы придумали, что нам делать дальше.
– Я не буду вставать, – отрезала я, пряча голову под подушку.
Отто резким рывком отобрал у меня подушку и сказал ласково:
– Золотце, я тебя понимаю, но на внешней стороне охранного контура уже час топчутся около двадцати мертвецов, и в городе царит паника. К тому же Сита пропала.
– Мертвецы в город еще не пробрались? – спросила я, отчаянно стараясь заставить свои конечности меня слушаться.
– Нет.
– Значит, Сита либо где-то в городе…
– Ее нигде нет.
– …либо ее уже съели, – равнодушно закончила я. Ситу я не любила.
– С ней пропал сын Ниты. Соседка убита горем, – сказал Варсоня, появляясь около меня с кружкой. – Пей.
Я выпила, различив знакомый мне вкус магического стимулятора. Ната было жалко, хороший был парень.
– Держи, – сказал Отто, поняв, что меня уже не шатает, и высыпал на кровать кучу уже готовых артефактов от нежити.
Я вопросительно посмотрела на полугнома.
– Ты можешь забрать всю их энергию, – сообщил он. – Без твоей дееспособности нам труба. Ты из нас самый сильный маг. А артефакты сделаем еще, если выживем.
Я молча взялась за вещицы, ощущая, как ответственность давит на мои слабые плечи. Странно, но в этот момент мне вовсе не хотелось быть знаменитым магом-практиком, спасшим от гибели кучу селений и городов и воспетым в легендах. Мне хотелось спать.
Когда мы вышли из дома, то оказались в толпе орущих людей, машущих факелами, цепляющихся за нашу одежду с искаженными от страха лицами.
– У нас так ничего не получится, – сказала я Отто. – Где Ром Борич?
– Ром Борич! – заорал полугном. – Голова!
– Я здесь! – Пузатый голова быстро пробился через толпу и спросил: – Что вы собираетесь делать?
– Для начала нам нужно спокойно дойти до контура, – сказал Отто.
– Разгоните всех по домам, – негромко сказала я. – И пусть запираются и надевают артефакты, которые мы им раздали – смотрю, даже наличие мертвецов у города большинство не образумило. И пусть не путаются под ногами, дело серьезное.
– Люди желают знать, что вы собираетесь делать, – повторил Ром Борич.
– Спасать ваши шкуры! – разозлилась я. – И чем дольше мы тут разговариваем, тем меньше у нас шансов это сделать.
– А моя дочь? – завопила Сата. – Вы собираетесь искать мою дочь?
– Вы предлагаете разорвать защиту и отдать на растерзание зомби пятьсот человек ради вашей дочери? – заорала я, теряя над собой контроль. – Что ж, извольте! Я смотрю, вы все просто мечтаете стать пищей для скелетов! Какого Ёшкиного кота вы все здесь торчите? Думаете, у меня есть подпол, защищенный от мертвецов? Или что я одна пойду и порву их всех голыми руками, чтобы вы на это поглазели? Если через одну минуту тут останется хоть один человек, я пойду спать, и мне плевать на судьбу города!
– А вы обязаны… – вякнул кто-то из толпы.
– Я была обязана обеспечить вас артефактами, которые вы не носите! И все! Ясно вам? Минута пошла!
– Золотце, – сказал Отто спокойным тоном, глядя, как народ разбегается и улица темнеет, – кажется, ты переборщила. Успокойся.
– Можно я останусь? – робко спросил Ром Борич. – Или мне тоже уйти?
– Вам можно, вы же все-таки начальство, – успокоил полугном. – Пойдем, их больше всего возле места замыкания круга. Видно, там отток энергии идет.
Я молча кивнула, чувствуя, что моя злость на охваченную страхом толпу никак не уляжется. Самое ужасное было в том, что мне, магу, который должен служить образцом и примером поведения, тоже было страшно.
Возле места стыка линий дежурили несколько лесорубов, вооруженных топорами и большими факелами. Мужчины разожгли костры и настороженно смотрели на стонущих и царапающих невидимую стену мертвецов. Здесь были трупы на любой вкус: и почти свеженькие, в одежде, и полуразложившиеся, и совсем костяки. И их было много, очень много.
– Ты же сказал – около двадцати! – напустилась я на Отто.
– Их больше стало, – ответил он печально.
Видимо, к восставшим с городского кладбища присоединились и умершие в ближайшем лесу. Я опустилась на колени и прижала руки к линии, прочерченной мной утром. Она держалась, но еле-еле. Влив в контур немного энергии, я подняла глаза и встретилась с голодным взглядом лесоруба Пита, погибшего всего неделю назад от упавшей сосны. Тело человека, который всего две недели назад получил от меня по физиономии за наглые приставания в подпитии, напряглось и кинулось на контур. Я отшатнулась и упала в
