из прохожих не обратил на нее внимания, а Витьку она показалась немного странной. Он присмотрелся и увидел, что у куры только одна нога. Она не бежала, а прыгала, а чтобы не упасть, помогала себе крыльями. Получалось почти так же быстро, как если бы у нее были две ноги.
Он решил, что птица, наверное, потеряла ногу во время выступления – слон наступил или тигр откусил – и ее за непригодностью к дальнейшей артистической карьере, и чтобы зря не переводить пшено, отпустили на свободу.
Но на другой стороне улицы одноногие куры стали попадаться ему все чаще и чаще. Значит, дело было не в цирке.
Большинство птиц передвигались не поодиночке, а парами, и зрелище это было еще более странным. Куры сплетались шеями, обнимали друг друга крыльями и ноги переставляли по очереди, переваливаясь с боку на бок. Теперь им уже не надо было держать равновесие двумя крыльями, а скорость передвижения увеличилась. Одноногие куры свободно разгуливали повсюду наподобие голубей.
Люди крошили им хлеб и куры охотно его клевали, хотя тут и там стояли кормушки-домики с надписью: «Для одноногих кур. Охраняется государством».
Витек присел на скамейку в сквере у Большого театра и стал крошить перед собой булку, которую не доел вчера. К нему тут же припрыгала одноногая кура рябой окраски и принялась клевать крошки. У нее был крепкий клюв, стучавший по плитам, словно отбойный молоток. Казалось, что из-под него летят осколки камня и она их тоже глотает.
«Мощная птица, – подумал Витек, – даром что калека. Не такая ли выклевывала печень у Прометея?»
Вскоре кура подобрала все крошки. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на Витька сначала одним глазом, а потом другим. «Еще хочет», – понял тот и пошарил по карманам. Как он и думал, там ничего не оказалось. Но намерения у курицы были другие.
– Ну что, курчавенький, нос повесил? – вдруг спросила она.
«Так она еще и говорить умеет», – почему-то почти не удивился Витек и забыл поправить ее, что он вовсе не курчавенький.
– Да так, – неопределенно ответил он, – жизнь задолбала.
– А ты давай к нам! – предложила кура. – Будешь на полном гособеспечении.
– Куда это к вам? – не понял Витек.
– К одноногим.
– У меня пока что две ноги, – мрачно ответил Витек на неудачную, как он подумал, шутку.
– Сделаем одну, – вполне серьезно пообещала курица.
– Зачем это? – обалдело спросил Витек.
– Станешь участником городской программы по привлечению туристов, – пояснила птица. – Нигде в мире нет одноногих кур – а здесь они есть! Нигде в мире нет одноногих бомжей, а здесь они будут. Ты сделаешься первым и главным. Тебе дадут почетный первый номер и поставят персональную кормушку с водкой и колбасой. Не жизнь – малина!
– Так это городские власти вас – того... обрезали? – догадался бомж.
– Не они сами, но по их поручению. Сначала мы не хотели, но потом поняли, что так даже лучше – полная свобода и кормежка до отвала. Нестись, опять же, не обязательно – только по любви. По старости не зарежут и на гриль не насадят. Разве это не стоит потери одной ноги?
– Ну, у вас, может, и стоит, – неуверенно сказал Витек, – а у нас – нет. Нам пока гриль не грозит.
– Ты так думаешь? – насмешливо спросила кура. – Смотри, как бы тебя не обошли. Я слышала, что уже собираются...
Только она хотела еще что-то добавить, как мимо пропрыгал одноногий клерк с черным портфелем. Следом пробежали два других клерка, обнявшись и по очереди переставляя ноги. На ходу они разговаривали по мобильным телефонам, перекрикивая один другого.
У Витька глаза полезли на лоб.
– Вот, так и есть, – сказала кура, – не соврали – началось. Взялись уже и за клерков.
– А им-то это зачем? – удивился Витек. – У них же вроде все есть.
– Все да не все, – снисходительно объяснила кура. – За ипотеку они. Процент для них теперь будет ниже и срок больше. Да и сумму можно взять другую, уже не на квартиру, а на целый дом.
«Что творится на белом свете! – ужаснулся Витек. – Все посходили с ума. Не пора ли отсюда куда-нибудь сваливать?»
– Ну, так ты надумал? – уже несколько агрессивно поторопила его кура. – Будем ногу резать?
– Вряд ли, – ответил Витек. – На своих двоих как-то привычнее.
– Не хочешь, значит? – уточнила она.
– Нет, не хочу.
– Ау меня задание, – сурово сказала кура, – уговорить тебя. Мне надо, чтобы ты согласился. Других вариантов нет.
«Кто это дал ей такое задание? – удивился Витек. – Мало ли в городе бомжей кроме меня?»
– Я не согласен, – повторил он.
– Ладно, – угрожающе сказала кура, – обойдемся без согласия.
И, полуобернувшись назад, крикнула:
– Тащи его, ребята!
Со всех сторон к Витьку сыпанули одноногие куры, до той поры мирно копошившиеся на газонах, и облепили с ног до головы. Витек едва не задохнулся от перьев и едкого запаха куриного помета. Он отбивался, но безуспешно – их было слишком много. Куры ухватили его клювами за одежду и куда-то поволокли, помогая себе крыльями.
– Стойте! – закричал он. – Я знаю одного человека, который подойдет вам больше, чем я. Он еще и песню все время напевает: «Хорошо тому живется, у кого одна нога. Тому пенсия дается и не надо сапога».
– Отставить! – скомандовала рябая кура. – Кто это?
– Один тип в камуфляже, здоровый такой. У него, правда, малость голова ушиблена, но это вам без разницы. На него туристы будут валом валить – он знает всякие фокусы с каратэ и дубинкой. Светофоры об голову разбивает. Накачанный весь.
– Наш человек, – одобрила кура. – Где его найти?
– На Садовом. Он любит там гулять по ночам.
– Ладно, – решила она, – поищем твоего друга. Но если не найдем – извини, нам придется встретиться опять.
И обернулась к своим.
– Все свободны!
Куры рассыпались по газонам и опять принялись искать дождевых червей.
Рябая повернулась к Витьку:
– Если первым увидишь своего товарища, дай нам знать.
– Не товарищ он мне, – уточнил бомж.
– Неважно. Ты только сигнал подай.
– Какой?
– Закудахтай три раза.
– А если это будет ночью?
– Все равно.
– Вы же вроде рано ложитесь спать.
– У нас есть дежурные. Мне передадут, и я пришлю людей.
– Каких еще людей? – не понял он.
– Тьфу! Курей, конечно. Витек кивнул.
Рябая кура подпрыгнула, подлетела к фонтану и принялась в нем купаться. Туда тут же потянулись туристы с фотоаппаратами и стали фотографировать друг друга на ее фоне. Они старались, чтобы в кадре совместились кура, они сами и Большой театр. Или гостиница «Метрополь» и кура.
Места у фонтана хватило не всем, и образовалась нетерпеливо переругивающаяся на разных языках
