И тут же поспешно добавил, боясь, что она поймет его превратно:
– Мне много не надо. Просто чтобы кто-нибудь приободрил в трудную минуту.
– Конечно, – сказала она, – ведь мы же друзья.
От этих слов его накрыло теплой волной и он посмотрел на нее с благодарностью:
– Мне бы очень хотелось, чтобы это было так.
– Это так и есть.
– А у тебя самой есть точка опоры? – спросил он.
– Не всегда, – призналась Нина.
– Тогда я мог бы поддерживать тебя, – предложил Витек.
Нина рассеянно улыбнулась.
– Да, наверное. Спасибо.
Он сменил тему, почувствовав, что дальше в этом направлении идти не стоит – и так сказано уже много.
– А как поживает телефон?
– Какой телефон? – не поняла она.
– Тот самый, что я нашел.
Она пожала плечами:
– Работает, что ему станется.
– Тебе, наверное, много звонят?
На самом деле ему хотелось узнать, звонит ли тот тип, который хотел услышать «котенка». Нина поняла вопрос.
– Теперь уже меньше, – сказала она, и у Витька почти отлегло от сердца.
Несмотря на всю разницу между ними, они понимали друг друга с полуслова. Оба смотрели под ноги.
– Нина, – сказал Витек.
Она вздрогнула и подняла голову:
– Что?
– Почему я не встретил тебя раньше, когда еще не был бомжом?
– И что бы было тогда? – спросила она.
– Я носил бы тебя на руках.
Она улыбнулась:
– Если бы я позволила.
– А ты бы позволила?
Она задумалась.
– Тогда – возможно.
– А теперь?
– Не знаю. Если бы ты мог стать прежним.
– Я стану, – твердо пообещал он.
Она улыбнулась и ничего не сказала.
Они дошли до конца переулка и повернули обратно. На остановке стали прощаться.
– У нас небольшая проблема, – обмолвился Витек.
– Какая?
– Ослика некуда на ночь определить. Пойдем сейчас искать какой-нибудь закоулок.
– Он мог бы пока побыть в моем гараже, – предложила Нина.
– Неудобно как-то, – стал отнекиваться Витек.
– Моя машина все равно сейчас на сервисе.
– Тогда это то, что надо, – обрадовался он. – Там будет полный порядок, я гарантирую.
– Он не будет ночью кричать?
– Нет, что ты! Он будет спать.
«Он не будет кричать, – подумал ослик, – не беспокойся, хозяйка».
Нина сходила за ключами и провела их к пустому пеналу за домом. Витьку очень не хотелось, чтобы она уходила, и не хотелось уходить самому.
Они закрыли ишака и разошлись.
34
Витек с Иваном подошли к решетке. – Подожди здесь, – велел Витек за полсотни метров, а сам направился к Рябому.
Тот флегматично курил, сидя на краю, и наблюдал за спешащими к метро прохожими.
Рядом стояла недопитая бутылка пива «Блевота крепкое». Рябой был крупным мужиком, почти таким же, как Иван, но малость пониже. Он отличался немногословностью, зря никого не донимал, но на расправу был крут, если что шло не так, как он хотел, и бомжи слушались его беспрекословно.
– Слышь, Рябой, – сказал Витек, – я тут кореша надыбал. Ему ночевать негде. Пусть побудет пока у нас?
Рябой исподлобья посмотрел на стоявшего поодаль Ивана.
– Это вон того, что ли?
– Ага!
– Так он здесь уже был! – вспомнил Рябой. – Только тогда он в ментовской форме приходил – тебя искал.
– Было дело, – согласился Витек.
– А теперь чего? Поперли его из ментовки?
– Вроде того, – не стал вдаваться в подробности Витек. Рябой затянулся и выпустил дым длинной струей.
– Насвинячил он здесь: Профессору зуб выбил, ребят тряс, ко мне приложился.
– Он был на службе, – попытался вступиться за приятеля Витек.
– Все они на службе. Только одни остаются людьми, а другие – нет, – заметил Рябой. – Нет, главное, сидим мы тихо, никого не трогаем, а тут подбегает это чмо камуфляжное и устраивает погром.
– Он хочет извиниться. Рябой ухмыльнулся:
– Да уж, придется, если собирается здесь остаться. Давай зови его сюда!
Витек привел Ивана.
– Стерпи все, – шепнул он ему по пути. Рябой встал.
– Помнишь меня? – спросил он, когда Иван подошел. Иван кивнул.
– Должок за мной.
Рябой коротко размахнулся и врезал Ивану в правую скулу. Голова у того мотнулась вбок и назад. Он посмотрел на Рябого в упор, но ничего не сказал.
– Накрой поляну ребятам, – велел тот, – и можешь пока оставаться.
Витек дал Ивану денег и сказал, чего брать. Пока тот ходил в магазин, Витек пообщался с народом. Для расспросов он выбрал Гопчика, своего второго приятеля после Профессора. Гопчик родился от бомжей и другой жизни не знал. Раньше он кантовался на городской свалке в Кучино, а потом его потянуло к цивилизации и он перебрался в Москву. Он рассказывал, что бомжи на свалке не в пример богаче городских, потому что находят в мусоре много чего полезного, сдают цветные металлы и питаются лучше, но никто его рассказами не соблазнился и в Кучи-но не ломанулся.
Гопчик был парнем тихим и ласковым, всегда готовым услужить и готов был болтать часами.
– А где Профессор? – спросил Витек.
– Он теперь здесь редко появляется. Пропадает где-то.
– Не говорит, где?
– Нет. Придет, попишет в тетради и уходит.
– Все чемодан свой таскает?
– Ага, не расстается. А недавно к нему один хрен на «Хаммере» заезжал.
– Да ну? – не поверил Витек.
– Точно! Он с ним минут пятнадцать трепался.
