красивого мужчину. Плечи стали шире, лицо округлилось.
Мэгги осторожно высвободила свои руки.
— Я не знал, что ты будешь здесь, — сказал Эрик.
— Я и сама не знала. Это Бруки уговорила меня приехать домой, а Лайза настояла, чтобы я присутствовала на свадьбе. Но ты... — Она с радостным удивлением засмеялась. — Я тоже не ожидала увидеть тебя здесь.
— Мы с Гари — члены городской ассоциации Рыбачьей бухты и вместе пытались спасти старинную ратушу от сноса. Когда люди занимаются одним делом так долго, то становятся или друзьями, или врагами. Мы стали друзьями.
В этот момент вмешалась Бруки:
— А как насчет остальных твоих друзей, Сиверсон? Для нас у тебя не найдется даже привета?
Эрик запоздало повернулся для приветствия:
— Привет, Джин.
— А это муж Лайзы, Лайл.
Они обменялись рукопожатием.
— Эрик Сиверсон — старый школьный приятель Лайзы.
— Расскажи ему свою новость, Мэгги, — предложила Бруки.
Мэгги улыбнулась Эрику, и тот невольно опустил глаза.
— Я покупаю дом старика Хардинга.
— Шутишь!
— Нет. Как раз сегодня я внесла задаток и подписала условный договор на покупку.
— Это то огромное древнее чудище?
— Если все пройдет благополучно, в нем будет первая в Рыбачьей бухте гостиница типа «Ночлег и Завтрак».
— Вообще-то он прочный.
— Бруки заставила меня осмотреть его. — Она коснулась лба, словно у нее кружилась голова. — Я до сих пор не могу в это поверить!
— Но выглядит он так, будто вот-вот развалится.
— Возможно, ты прав. На следующей неделе его осматривает инженер- строитель, и, если окажется, что дом не такой прочный, сделка аннулируется. А пока я очень возбуждена.
— Ну, я не осуждаю тебя. Ты давно приехала?
— Во вторник. И собираюсь завтра обратно.
— Короткая поездка.
— Однако очень значительная.
— Да.
Они заметили, что снова изучают друг друга. Давние друзья, даже «чуть больше, чем друзья», они ясно понимали, что всегда хотели быть «чуть больше».
Оглянувшись, Эрик внезапно предложил:
— Слушай, пойдем к моей маме. Она будет рада тебя видеть.
— Она здесь? — спросила Мэгги.
На лице Эрика появилась усмешка.
— Ради такого случая даже накрутила волосы.
Мэгги рассмеялась. Она сразу же узнала в толпе Анну Сиверсон, ее седую голову в завитках, уложенных, как мороженое в рожке. Она стояла рядом с братом Эрика Майком и его женой Барбарой. Майка Мэгги помнила выпускником школы, играющим в школьном спектакле роль убийцы. С ними находилась красивая женщина, жена Эрика, как сразу же поняла Мэгги.
Придерживая Мэгги за локоть, Эрик подвел ее к матери.
— Ма, смотри, кто здесь.
Анна оборвала себя на полуслове, обернулась и всплеснула руками.
— Ну, вот они, глазки, которые всегда на мокром месте.
— Здравствуйте, миссис Сиверсон.
— Подойди-ка ко мне, Маргарет Пиерсон. — Анна порывисто обняла Мэгги, три раза похлопала ее по спине, затем отодвинула от себя и опять обняла. — Ты не сильно изменилась, с тех пор как приходила ко мне на кухню и уплетала теплый хлеб. Немного отощала — только и всего.
— И немного постарела.
— Ну а кто не постарел? Каждую зиму я говорю себе, что не намерена больше вести это дело следующей весной, но каждую весну, когда тает лед, у меня начинается зуд и я включаюсь в работу. Я хочу видеть туристов, возбужденных своим уловом на тысячу долларов, хочу видеть, как отплывают и возвращаются лодки. Смотришь на эти лодки и не понимаешь, что бы делала, если бы все это вдруг исчезло из моей жизни. У ребят сейчас две лодки. Одной управляет Майк. Помнишь его? А это Барб.
— Да, привет.
— А это, — вмешался Эрик, кладя руку на затылок самой красивой, до благоговейного трепета, женщины, какую Мэгги когда-либо видела, — моя жена Нэнси.
Черты ее лица поражали естественной гармонией, потрясали совершенством, усиленным безупречно наложенным макияжем, оттенки которого переходили один в другой, будто нанесенные аэрографом. Прическу Нэнси выбрала настолько простую, что та не отвлекала от ее красоты. В дополнение к тому, что предоставила ей природа, была еще и тщательно отточенная худоба, подчеркнутая роскошной одеждой, которую Нэнси носила с продуманной небрежностью.
— Нэнси... — Мэгги растянула теплое рукопожатие, глядя прямо в глаза женщине, заметив и очень густые ресницы, и подведенные нижние веки. — Мне многие люди говорили о вашей красоте, и они совершенно правы.
— Хм, спасибо.
Нэнси отдернула руку. Ее миндалевидные ногти были гранатового цвета.
— Я хочу сразу же извиниться за то, что разбудила вас недавно своим звонком. Мне нужно было сначала посмотреть на часы.
Улыбка застыла в глазах Нэнси, губы слегка изогнулись, но она не произнесла никакой примирительной фразы, отчего от разговора осталось неприятное ощущение пустоты.
— У Мэгги новость, — объявил Эрик, заполняя паузу. — Она уверяет меня, что участвует в торгах на дом старика Хардинга и хочет быть хозяйкой гостиницы. Как ты думаешь, Майк, достаточно ли долго он выдержит, чтобы оправдать затраченные на него время и усилия?
— Ну конечно, выдержит! — ответила Анна. — Этот дом строили в те времена, когда знали, как надо строить. Лес пилили с Атарджион-Бея и наняли польского спелеолога из Чикаго, который жил здесь во время строительства. Все балясины для перил и каминные полки вырезались вручную. Одни полы в этом доме на вес золота! — Анна остановилась и взглянула на Мэгги. — Хозяйка гостиницы? Ха!
— Если мне удастся получить разрешение. Я пока не выяснила, куда нужно обращаться.
— Это не трудно, — вставил Эрик. — В правление совета по планированию Дор-Каунти. Они собираются раз в месяц в здании суда в Старджион-Бее. Я точно знаю, поскольку был членом правления.
Придя в восторг от полученной информации, Мэгги нетерпеливо повернулась к Эрику:
— Что мне нужно сделать?
