землю рядом с сыном. Босая, на таком-то морозе. Отец Кэла подлетел следом, все еще в своей дурацкой дутой куртке. Мать Кэла подняла глаза — на меня или на его отца, не знаю.
Губы ее прошептали: «Теперь ты доволен?»
Казалось, все, кроме Кэла, выдыхали пар.
Прошло много дней, прежде чем я узнал, что Кэл не умер. Но тогда у меня уже были новые проблемы.
— Выпей сока, — попросила мама тридцать первого декабря. — Специально для тебя приготовила.
Сок был немного горький, но я все равно его выпил. Жалко все-таки, старалась.
Она забрала стакан и прижала меня к себе.
— Гарри, прости. — Мама вся сияла. Сегодня она накрасилась и надела черный костюм, красивый такой, и ей даже впору.
На ней был чистый черный костюм. Она даже накрасилась.
— Прости меня, сынок. Я испортила тебе Рождество.
Она села на кровать, взяла мои руки в свои. Ладони у нее были влажными.
— Поверь, скоро все станет лучше. Я обещаю тебе. Очень скоро.
Она поцеловала меня в волосы.
— Пожелай мне удачи. — Она не сказала в чем.
— Удачи, мам.
Она вновь обняла меня.
— Сегодня ты будешь крепко спать, — сказала мама.
Странно. Обычно она просто говорит «спокойной ночи».
Мы, наверное, ехали по замерзшему перепаханному полю. Так сильно трясло машину.
Я с силой выдохнул, сбросив с лица карты. Одной рукой я уперся в потолок, другой в пол, чтобы меня не швыряло, как Дэниэла.
Лопата упала. Теперь она уже не блестела, как прежде, она была вся в грязи.
Мотор загудел с натугой. Похоже, шофер никак не мог выровнять руль.
Я думал. Я вправду думал. У меня получалось. Страх и еще какое-то ужасное чувство чуточку отступили. То чувство, что я должен что-то делать. Может быть, я и смогу что-то сделать. По крайней мере, стоит попытаться.
Еще разок — и откроется.
Я распахнул глаза. Проснулся.
Мама. Как в тумане. То появляется, то исчезает. Пальцы Дэна выскользнули из моей руки.
Я попытался поднять голову. Внутри перекатывались холодные звенящие металлические шарики. В окно струился солнечный свет. Но ведь только что была ночь. Надо мной стояла мама. Губы ее шевелились. Глаза светились радостью.
— Сынок, — сказала она. — У нас потрясающая новость.
Пополнение
20
— Что? Что случилось?
— У нас появился малыш, Гарри. Теперь у тебя есть младший братик — Мама села ко мне на кровать.
— Но как?.. Откуда?
— Ты уже знаешь, как это бывает.
— Знаю, просто…
Я сел. Голова раскалывалась.
— Я… даже не догадывался.
— Мы не хотели тебя беспокоить.
— А папа знает?
— Конечно, знает. — Мама разглядывала свои ногти. — Он очень рад.
Тогда почему не приехал?
— А как же живот?
— Живот?
— Почему у тебя не было живота?
— Гарри, с третьим ребенком так бывает. Иногда вообще ничего не заметно.
— Правда?
Мама положила руку на живот.
— Вот ты и не заметил.
— Но, мам, я все равно не понимаю, как…
— Гарри! — сказала мама таким тоном, что я сразу понял, что лезу не в свое дело. — Гарри, иногда что-то хорошее помогает нам пережить плохое. Пожалуйста, не порть нам эту радость.
Мало им было потерять Дэниэла, что ли?
Я пытался придумать что-нибудь хорошее. Черт, да что у меня с головой? Трещит — сил нет!
— У тебя была беременность, мам?
Ее темные брови сошлись в одну линию.
— Ну да, конечно. По-другому не бывает.
— Почему ты меня не разбудила? Я бы говорил тебе «тужься» или еще чем помог.
Кажется, она вздохнула с облегчением.
— Спасибо, Гарри, но я ведь не новичок. Сама справилась.
Нет. Не складывается. Как такое может быть? Наверное, она все придумала. И тут я услышал плач. В доме действительно был ребенок.
Мама выскочила из комнаты, чтобы успокоить его.
Через несколько секунд мама вернулась с ребенком на руках.
Настоящим, живым ребенком.
Нет, не может этого быть. Все это неправда.
— Ах ты, моя радость, — прошептала ему мама. — Прелесть ты моя.
Она улыбнулась, как раньше. Так улыбалась моя прежняя счастливая мама.
Этого не может быть. Это неправда. Но по крайней мере сейчас я могу хоть что-то сделать.
— Ах ты, мой сладкий.
Я могу поверить.
Ради мамы.
Поверить. Просто поверить. Не так уж она много и просит за то, что я потерял Дэниэла.
