— Что с вами?
— Спина замучила. Безумно болит,— ответил Уэйн. Поднявшись на ноги, он придерживал спину руками, слегка поводя плечами и пытаясь ослабить боль. У него было спортивное телосложение: стройный, с накаченными мускулами и узкой грудной клеткой. Он выглядел старше жены — на полные сорок лет, в то время как, по-моему мнению, жене его было не более тридцати с небольшим. Светловолосый, с коротко стриженной прической, он напоминал школьника пятидесятых годов. Интересно, служил ли Уэйн в армии? Судя по стилю прически, ее обладатель остался в далеком прошлом и личность его формировалась под воздействием довольно значительных событий. Глаза казались блеклыми, лицо полинявшим. Уэйн подошел к окну, поднял шторы. В комнате стало невыносимо ярко.
— Присаживайтесь,— пригласил меня владелец кабинета.
Выбирая между тахтой и штампованным пластмассовым стулом с ковшеобразным сидением, я решила усесться на стул, исподтишка наблюдая, как Уэйн опускается на вращающееся кресло — так, словно он погружался в ванну с кипятком. В кабинете стояло шесть металлических книжных шкафов с разболтанными дверками и полками, слегка прогнувшимися от тяжести всяких справочников. Стол был завален бумагами так, что его почти не было видно. Ими же были завалены все подоконники. Корреспонденция валялась повсюду, даже на полу, рядом со стулом. Среди этих бумаг я заметила правительственные распоряжения и законы по налогообложению. Похоже, он был из тех, на кого нельзя положиться, особенно в делах с ревизором из налоговой инспекции — обязательно подведет.
— Я только что разговаривал с Мэрилин. Она сказала о вашем визите и встрече с ней. Мы в недоумении, почему вы нами так интересуетесь?
— Барбара Даггетт наняла меня для расследования обстоятельств смерти своего отца, вот почему меня интересует каждый человек.
— Но при чем здесь мы? Это тот человек, которого мы не видели уже много лет.
— И он не связывался с вами в последние недели?
— Зачем это ему было нужно?
— Он разыскивал Тони Гаэна. Мне кажется, он старался найти его через вас.
Зазвонил телефон, Уэйн поднял трубку, и пока шел деловой разговор, я разглядывала своего собеседника. Брюки были немного коротковаты ему, открывая нейлоновые носки, доходившие, вероятно, до колен. В голосе Уэйна зазвучали нотки прощания, он торопился завершить разговор.
— Да-да, да… хорошо. Прекрасно! Это замечательно! Сделаем это непременно. У меня есть такие бланки. В крайнем случае, в конце месяца. Всего доброго.
Он положил трубку, утомленно покачивая головой.
— Итак? — спросил Уэйн, возвращаясь к теме разговора.
— Продолжим,— ответила я.— Я думаю, вы вряд ли вспомните, чем занимались в пятницу вечером.
— Я провел вечер здесь, составляя квартальный отчет.
— А Мэрилин находилась дома с ребятами?
Уэйн сидел, уставившись на меня, улыбка на его лице то появлялась, то пропадала.
— Вы намекаете на то, что мы причастны к смерти Даггетта?
— Но кто-то же сделал это,— заметила я.
Мой собеседник рассмеялся, скользнул ладонью по ежику волос, как будто проверяя, все ли с ним в порядке.
— Мисс Миллхоун, вам чертовски нравится испытывать чужие нервы? Ведь в сводке новостей ясно сказано, что это был несчастный случай.
Я улыбнулась.
— Это точка зрения полиции, с которой я не согласна. Мне кажется, слишком многие желали Даггетту смерти. Среди них и вы с Мэрилин.
— Нет мы не способны на это. Вы, вероятно, шутите. Я недолюбливал этого человека, бесспортно, но не настолько, чтобы убрать его, убить. Боже мой!
Я старалась говорить легко и непринужденно.
— Тем не менее, у вас были мотивы и имелись возможности.
— Но это ни о чем не говорит. Мы порядочные, законопослушные граждане, и даже мест парковки автомобиля не нарушаем. А у Джона Даггетта, должно быть, имелась масса врагов.
Мой кивок головы означал согласие.
— Да. Уэстфоллы, Билли Поло со своей сестрой Корал… Вероятно, кое-кто и из тюремных головорезов.
— А что это за женщина, которая устроила вой на похоронах? Мне она представляется тоже подходящей кандидатурой,— заметил Уэйн.
— Я разговаривала с ней.
— Вам бы лучше пойти к ней еще раз и возобновить беседу,— посоветовал мне Уэйн.— С нами вы только теряете время. Человека нельзя арестовать на основании «мотивов» и «возможностей».
— Тогда вам не о чем беспокоиться.
Уэйн скептически покачал головой.
— Ну, я вижу, что вы просто созданы для этой работы. Я был бы очень признателен, если б вы прекратили подозревать мою жену. У нее и так достаточно проблем.
— Не более, чем у меня. Спасибо за уделенное мне время. Надеюсь, что больше не потревожу вас,— идя к двери, ответила я.
— Я надеюсь на это же.
— Но если Даггетта убили все-таки вы или же вы знаете, кто это сделал, я прошу вас иметь в виду, что дело это я раскрою непременно. Через несколько дней я иду в полицию. Они тщательно проверят ваши алиби, но вряд ли эти алиби их устроят.
Уэйн вскинул руки и, желая, очевидно, чтобы последнее слово осталось за ним, завершил, по- мальчишески улыбнувшись.
— Блажен, кто верует.
ГЛАВА 23
В ожидании лифта я прокручивала в голове наш разговор, стараясь определить, что я упустила. С одной стороны, в его реакции не было ничего особенного, но я чувствовала раздражение и неудовлетворенность, может быть, просто потому, что я не получила никакого конкретного результата. В лифте я нажала кнопку: «вниз». Дверь лифта закрылась наполовину. Я нетерпеливо дернула ее, и довольно успешно, после чего лифт двинулся, правда, опустился только на один этаж и снова остановился. Дверь открылась, в ее проеме оказался Тони Гаэн, стоявший в коридоре в ожидании лифта с хозяйственной сумкой в руках. Удивление наше было взаимным.
— Что вы здесь делаете? — задал он мне вопрос, заходя в лифт и отправляя его вниз.
— Приходила встретиться кое с кем наверху,— ответила я.— А ты?
— У меня не состоялась встреча с врачом, хотя я предварительно записывался. Он улетел куда-то, а обратный рейс, которым он должен был вернуться, отложили. Секретарша предложила мне подойти через час — к пяти.
Мы спустились в фойе.
— Как ты доберешься до дома? Может быть, подвезти тебя? — спросила я.
Тони покачал головой.
— Я подожду здесь,— он показал на арку между зданиями, где развлекались старшеклассники.
— Ну, тогда всего хорошего,— попрощалась я с мальчиком.
Мы разошлись, и я вернулась к машине, оставленной позади здания. Проехав четыре квартала, я припарковала автомобиль у своего офиса. В спешке оставив юбку и туфли на заднем сидении, поднялась к
