выбрали бы ее местом своих ночных празднеств. Существуй они на самом деле. Хотя после прогулок из мира в мир, я бы и этому не удивилась.
Шататься просто так среди листвы в длинном платье, сильно рискуя быть замеченной, не имело смысла. Вернувшись в дом и никого не застав, принялась за самое ненавистное для женщины дело — мытье посуды. Даже умудрилась привести кухню в приличный вид. Обыскав все закоулки, и покопавшись в скудных запасах провианта, принялась за готовку.
Все эти дни меня не покидало ощущение, что мы ходим по краю пропасти и вот-вот сорвемся. Только для того, чтобы отойти от края, нам, слепым и измотанным, нужно его увидеть. Слишком уж затянулась игра, где я даже не представляю кто — козырь, а кто — всего лишь шестерка. Тошнотворные воспоминания о бое у Тиссары смазывались, припорошенные осенними листьями новых тревог, вчерашний день принес мне больше боли, чем вся Палланская война. И страх за Ветра, и ужас за брата перевешивали доводы рассудка, безраздельно захватывая мои мысли.
— Ну что, Каштанка, поговорим? — Яр, как всегда, подкрался совершенно бесшумно.
— О чем?
— О том, что произошло. Я вчера тебя увидел — думал, скончаюсь.
— Я испугалась. Яр?
— Да?
— Не делай так больше. Не пугай меня, ладно? Я же тебя чувствую. И вчера…
Брат молча обнял меня, крепко прижимая к груди. И стало так спокойно, тепло и хорошо.
— Магистр сказал, Ветер вернулся.
— Да.
— Тогда почему ты сейчас здесь, а не с ним?
— Не знаю. Напридумывал себе всяких глупостей и мне нервы портит. Пусть сам со своими тараканами разбирается.
— Ты же так не думаешь? — с мягкой укоризной Яр отстранил меня и тяжело опустился на стул.
— Уже думаю. Если он мне не верит, какой смысл?..
— Каштанка, не сходи с ума. Ты просто переволновалась. Отдохни, развейся.
— В нашей ситуации это неразумно. Хотя ты прав, братишка, я действительно запуталась.
— Все у нас будет хорошо. Мне-то ты веришь?
— Кому, как не тебе? — я ухмыльнулась. — Ты говорил, соскучился по домашней пище?
— Еще бы! Между прочим, я учел твои пожелания и попросил магистра кое-что сегодня привезти.
— Ага, значит, голодная смерть отменяется?
— Однозначно!
— Слушай, Ярка, а ты жене и тестю сообщил, что с тобой все в порядке? Они же наверняка переживают.
— Алиса, я же не спрашиваю про Ветра…
— А ты спроси. Вдруг отвечу. — неожиданно для себя ляпнула я.
— Я тебя за язык не тянул. Ты его любишь?
— Люблю. Но это ничего не меняет.
— Да понятно. Но, я надеюсь, у него нет повода ревновать?
— Есть. Но не тот, что ты думаешь.
Брат недоуменно уставился на меня. Я на него. Ну вот, опять начали за здравие, кончили за упокой. И чего нам неймется?
— Ладно, проехали. Ты, кажется, обещала побаловать мой желудок?
— Ну, братишка, готовься. Клизму и пурген не обещаю, но если не перестанешь бередить душу, накормлю по уши.
Убирая посуду после праздника живота, наконец, поймала давно вертевшуюся в голове мысль. Слишком уж события опережают лично мою логику, отчаянно не хватает информации, чтоб сложить все кусочки мозаики воедино. Зато этой информацией обладают мой брат и Ветер. А еще князь, Учитель, магистры. Скорее всего, герцог. И наверняка даже Дженнар. Но не я. При этом все происходящее так или иначе меня цепляет (особенно кинжал наемника удачно зацепил). И из этого напрашивался самый логичный вывод. Все мужики — козлы. Потому что все знают, но ничего мне не говорят.
Безрезультатно поискав брата, устроилась терпеливо дожидаться его в кухне. Заодно руки заняты, а то извелась бы совсем. Ярослав явился посвежевший и радостный, но, завидев мою кислую мину, сдулся.
— Только не говори, что придумала повод устроить мне скандал.
— Ты глаза-то не закатывай. Лучше объясни, кто решил, что меня можно использовать в темную?
— Алиса, никто и не думал…
— Яр! Давай начистоту. Я, конечно, неопытна и молода, но не дура же.
— Сестренка, в этом мире женщине в политике делать нечего. Даже если она умна и талантлива. Понимаешь?
— Дальше.
— Мы просто посчитали, что так безопаснее для тебя. Ведь, знай ты всю подноготную, могла и сорвать нам все планы. Разве нет?
— Пожалуй. Но это все равно не давало вам права решать за меня.
— Прости, Каштанка, это для твоей же безопасности…
Яр смотрел на меня глазами побитой собаки. Вот и я головой понимаю, что правильно, а все равно больно.
— Я, пожалуй, подышу воздухом.
Да, воздух мне сейчас необходим. Протрезвить мысли и смириться с тем, что рано или поздно, но придется взрослеть и снимать розовые очки.
Вечер наступал на пятки пылающему кровью закату, ледяным туманом вползая на берег, заставляя ежиться и зябко кутаться в найденную в убежище Ярослава шаль. Умотавшись с непривычки, я осоловело любовалась мирным и абсолютно спокойным пейзажем, отчаянно завидуя ровной, будто стекло, глади воды. Вечная, живущая по своим законам, неподвластная, своенравная стихия. То бурный могучий поток, будто огромный воин, сметающий все на своем пути; то обольстительная и кокетливая журчащая речка, то седой и мудрый океан. А это — уверенная, на самом пике своей красоты, умная, таящая в глубинах невероятные тайны, в то же время жизнерадостная, дышащая умиротворением, напоенная солнцем сила. Чудесное озеро заворожило меня, подкидывая соблазнительные мечты о тихом укромном домике на берегу. Только своем. И чтобы внутри все было пропитано солнцем, теплом и покоем. И в пятнах теплого света на простом деревянном полу, в напоенном ароматами цветов воздухе, в звенящей тишине, я, наконец, найду то, что давно искала. Если только он решится мне рассказать.
Такой спокойный, уверенный в себе, надежный и сильный. Какие же противоречия тебя раздирают, мой дорогой, что ты продолжаешь молчать и мучить нас обоих. Я уже знаю, нет смысла таить свое прошлое. Но ты упрямо молчишь. Бедный мой, запутавшийся в паутине собственных эмоций, такой уязвимый. И как бы не изводило меня желание взять напрямую и высказать все, что накопилось — тоже промолчу. Потому что не хочу добавлять ни капли боли к той, что уже выпала на твою долю. Потому что это решение никто не сможет принять за тебя. Когда-нибудь, когда все это закончится, нам все равно предстоит этот разговор, и, может быть, ты все же позволишь мне быть рядом. Ветер…
Подползая из последних сил к домику, услышала громкие голоса. В самом разгаре военный совет. Хмыкнув в ответ на подленькую мысль о подслушивании, мышкой юркнула наверх. Ну их, все равно от меня сейчас проку нет, к тому же устала как собака, на ходу засыпаю. Утром попытаю брата, сам все расскажет.
И лишь плюхнувшись на подушку, подумала, что среди собравшихся может быть и Ветер. Как бы мне ни хотелось его увидеть, но делать первый шаг я не собиралась. Пусть сам думает.
— Алиса? — о, легок на помине. — Мне можно войти?
