Лк. IV, 14. И возвратился Иисус в силе духа в Галилею; и разнеслась молва о нем по всей окрестной стране.
И возвратился Иисус в силе духа в Галилею.
Место это искушения особенно замечательно тем, что составляет камень преткновения для толкования церкви, так как самая мысль о Боге, искушаемом диаволом, сотворенным Богом, составляет внутреннее противоречие, из которого нельзя выйти. Вот как церковь объясняет это место:[1]
Тогда: Непосредственно после того, как дух святый при крещении сошел на Иисуса, а не в позднейшее время, как полагают некоторые.
Духом: Под духом разумеется здесь не собственно дух Иисуса и не дух искуситель, а дух святый, сошедший на Иисуса.
По крещении Иисус предает себя духу святому и ведется им, куда повелит, и возводится в пустыню на борьбу с диаволом.
В пустыню: Предание указывает, как место искушения Господа, лежащую на западе от Иерихона так называемую сорокадневную пустыню, дикое и страшное место, в котором укрывались звери и разбойники (иначе называется она пустынею Иерихонскою).
Для искушения: Искушать значит вообще испытывать, дознавать. В более тесном смысле искушать значит соблазнять людей, склонять их, к чему-либо недоброму, выставляя добрую сторону этого недоброго, причем обнаруживается сила нравственного добра в людях или бессилие его. Здесь искушать значит испытывать, действительно ли Иисус есть Христос, испытывать посредством соблазна к действиям греховным.
От диавола: Диавол собственно переметчик, противник, враг. В писании диавол в собственном смысле называется падший ангел, не устоявший в добре, враг всего доброго, существо злое, враждебное добру, враждебное, в частности, спасению человека. В каком виде он приступил к спасителю, — евангелисты не говорят. Может быть, не в грубом чувственном виде (с чем не совсем согласны дальнейшие его действия); но несомненно, с другой стороны, и то, что это — не олицетворение искусительных мыслей самого Господа, как полагали некоторые. Это был действительно явившийся так или иначе спасителю дух злобы.
Постившись: Совершенно воздерживаясь от пищи (ничего не ел в сии дни) 40 дней или 40 ночей: примеры такого долговременного поста известны из Ветхого Завета. Так постился пророк Илия 40 дней, столько же постился Моисей; и Христос постился не для того, что ему нужен пост, но для нашего научения постился 40 дней, но не постирался далее, чтобы чрезмерным величием чуда не сделать сомнительною самую истину воплощения. Если бы он далее продолжал пост, то многим и это могло бы послужить поводом сомневаться в истине воплощения.
Напоследок взалкал: По истечении 40 дней почувствовал потребность в пище, «показуя человеческое».
И приступил к нему: Когда Господь взалкал, тогда, по этому поводу, открыто приступил к нему искуситель.
Искуситель, т. е. диавол (Если ты сын Божий, то есть мессия, которого сам Бог при крещении торжественно наименовал сыном своим возлюбленным.): Слышав уже глас, снисшедший с неба и свидетельствующий: Сей есть сын мой возлюбленный, слышав столь же славное о нем свидетельство Иоанново, искуситель вдруг видит его алчущим; это приводит его в недоумение: припоминая сказанное об Иисусе, он не может подумать, чтобы это был простой человек; с другой стороны, видя его алчущим, не может поверить, чтобы это был сын Божий. Находясь в таком недоумении, он приступает к нему со словами обоюдными.
Камни сии, которые находились, вероятно, в пустыне на месте поста и искушения. Сущность и сила искушения состоит в том, что Христу предлагается совершить чудо без нужды для удовлетворения своих чувственных потребностей, то есть злоупотребить чудом, причем обнаружилась бы гордость и противление намерениям Божиим. Он только что торжественно объявлен сыном Божиим, и вот представляется случай показать сие ему самому на самом деле. «Он взалкал. Если он мессия, то зачем алкать, когда одного слова достаточно для того, чтобы превратить камни в хлеб, насытиться ими? Что за грех было претворить камни в хлебы? Знай, что послушаться диавола в чем бы то ни было — грех» (Феофил.).
Написано и пр. Христос отражает это искушение, как и два последующие, словом Божиим. Он указывает на изречение из книги Второзакония VIII, 3. Моисей говорит в этом месте, что Бог, смиряя народ израильский, томил его голодом и питал манною, которая неизвестна была ни ему, ни отцам его, чтобы показать ему, что не одним хлебом живет, то есть поддерживает свое существование, человек, что есть другие предметы, которые могут поддерживать жизнь человека, например, манна и всё то, на что укажет слово Божие, исходящее из уст его. И спаситель, указывая на сие изречение, указывает тем искусителю, что не нужно творить чуда превращения камней в хлебы, что можно удовлетворить голод, кроме хлеба, другими предметами по указанию, или слову, или действию Божию. Это ближайший непосредственный смысл изречения. Но, без сомнения, в сем изречении содержится указание на духовную пищу, которою питается верующий человек, при которой он как бы забывает на время о пище телесной, как бы не чувствует нужды в ней; эта духовная пища есть слово Божие, божественное учение, божественные заповеди и повеления, исполнение которых составляет духовную пищу, более нужную для души, чем пища телесная. Всякое слово Божие к алчущему, подобно пище, поддерживает жизнь его. Может Бог и словом питать алчущего. Итак, смысл ответа Христова таков: нужда в хлебе для меня теперь не такова, чтобы заставить меня совершить чудо. Жизнь зависит от воли Божьей. Бог мог поддержать ее не хлебом только, но всем, на что он укажет как на пищу. И притом слово Божие, его заповеди и повеления, совершать которые должен человек, — такая духовная пища, при которой забывается голод телесный, и человек, питаясь этим словом как пищею, не чувствует как бы нужды в пище телесной.
Берет и поставляет: Это не значит, что диавол нес Иисуса по воздуху, или что принудил его к тому против его воли, или что сделал для этого нечто чудесное. Ничто не доказывает, чтобы диавол имел такую власть и силу, и значение слова берет не принуждает принять какое-либо из помянутых предположений; слово это означает вести кого-либо или сопутствовать, и сатана повел Иисуса или сопровождал Иисуса, конечно, не вопреки его воле, не с насилием, не с принуждением ему.
Диавол, соблазняя Господа — броситься с верху здания, ссылается на текст из Псалтири (ХС, 11, 12), говоря, что если он сын Божий, то ему не предстоит опасности. Ибо если всякому, уповающему на Бога, обещается помощь от него, то тем более сыну Божию даруется эта помощь, и ангелы сохранят его невредимым. Сущность и сила этого искушения состоит в том, чтобы возбудить в Иисусе желание вынудить, так сказать, чудо со стороны Бога, причем обнаружились бы тщеславие, самонадеяние и духовная гордость. Если ты сын Божий, говорит диавол, то Бог для тебя всё сделает, сотворит чудо по одному твоему желанию.
Сказал ему и пр. На это искушение Господь отвечает словами опять из Второзакония VI, 16: Не искушай Господа Бога твоего. Это говорит Моисей народу еврейскому, запрещая ему искушать Иегову, как он искушал его при Массе, говоря: Точно ли Господь среди нас, или нет, когда народ требовал у него чуда по случаю недостатка воды. Таким образом, смысл ответа Христова таков: Не должно требовать от Бога чуда по своему произволению. Правда, Бог помогает боящимся его, обещает им чудеса, но только для освобождения их от опасности, а не по всякому их желанию. Таким образом, искуситель, извративший смысл места из писания, был отражен другим местом, правильно истолковывающим и смысл указанного искусителем изречения.
Весьма высокую гору: Неизвестно, какую. Вероятно, это вершина какой- либо горы, с которой можно видеть большую часть Палестины. Аббат Мерит говорит о вершине одной таковой горы: этот пункт господствует над горами Аравии, страной Галаадской, страной Амморейской, долинами Моавитскими и Иерихонскими, течением Иордана и всем пространством Мертвого моря. Это та гора, которая и доныне называется горою искушения.
Точно так же Моисей пред своею смертью взошел на гору Нево (Навав), на вершину Оразии, и показал ему Господь всю землю от Галаада до самого Дана, и всю землю Ефремову и Манассиину, и всю землю Иудину, даже до самого западного моря, и полуденную страну, и равнину долины Иерихона, города
