исполнили его волю, и надеемся получить это прощение. Так что же мы делаем, если не прощаем? Мы делаем то, чего боимся для себя. Воля отца — это благо, а зло — это то, что отделяет нас от отца; так как же нам не постараться потушить зло как можно скорее, потому что зло губит нас и лишает жизни. Зло завязывает нас в плотской погибели. Насколько мы развяжем это зло, настолько мы приобретаем жизнь. Если зло не разделяет нас и мы соединены любовью, то мы имеем всё, чего можем желать.
Соблазн против второй заповеди в том, что мы думаем, что женщина сотворена для плотской утехи и что, оставив одну жену и взяв другую, мы получаем больше утехи. Чтобы не впасть в этот соблазн, надо помнить то, что воля отца не в том, чтобы человек утешался прелестью женскою, а в том, чтобы каждый, избрав жену, соединился с нею в одно тело. Воля отца в том, чтобы у каждого мужа была жена, а у каждой жены был муж. Если один муж будет держаться одной жены, то у всех будут жены и у всех мужья. А потому кто переменяет жену, тот лишает жену мужа и вызывает другого мужа оставить свою и взять оставленную. Можно не иметь жены, но иметь больше одной жены нельзя, потому что, имея другую жену, нарушаешь волю отца, состоящую в соединении одного мужа с одной женой.
Соблазн против третьей заповеди состоит в том, что люди для блага временной жизни учредили власти и требуют от людей клятвы в исполнении дел власти. Чтобы не впасть в этот соблазн, люди должны помнить, что они не обязаны ни перед кем, кроме как перед Богом, за свою жизнь. На требования властей люди должны смотреть, как на насилия и, по заповеди непротивления злу, отдавать и исполнять то, чего требуют от них власти: имущество и труд, но не могут обещаниями и клятвами связывать свои поступки в будущем. Клятвы, которые вымогают от людей, делают их дурными. Человек, признавший жизнь в воле отца, не может обещаться за свои поступки, потому что для такого человека нет ничего святее его жизни.
Соблазн против четвертой заповеди в том, что люди, предаваясь злобе и мести, думают, что они этим исправляют людей. Если человек обидит другого, то люди думают, что надо наказать его, и думают, что правда состоит в том, что присуждают люди. Чтобы не впасть в этот соблазн, надо помнить то, что люди призваны не судить, а спасать друг друга. И что судить, о неправде других они не могут, потому что сами исполнены неправды. Одно, что они могут делать, — это учить других примером чистоты, прощения и любви.
Соблазн против пятой заповеди в том, что люди думают, что есть различие между людьми своего и чужих народов и что потому необходимо защищаться от чужих народов и вредить им. Чтобы не впасть в этот соблазн, надо знать, что все заповеди сходятся в одной; исполнять волю отца, давшего жизнь и благо всем людям, и потому делать добро всем людям без всякого различия. Другие люди и делают еще различие между народами, воюют; человек, исполняющий волю отца, делает добро всякому человеку, из какого бы народа он ни был. Чтобы не впасть ни в один из обманов людских, человек должен думать не о плотском, а о духовном. Если человек понял, что жизнь его только в том, чтобы быть теперь в воле отца, то ни лишения, ни страдания, ни смерть не могут быть страшными для него. Только тот получает истинную жизнь, кто на всякий час готов отдать свою плотскую жизнь для исполнения воли отца. И для того, чтобы все поняли, что есть истинная жизнь, та, для которой нет смерти, Иисус сказал: жизнь вечную не надо понимать так, что это будет жизнь, подобная теперешней, где-нибудь и когда-нибудь. Для жизни истинной в воле отца нет ни места, ни времени. Нельзя себе представить жизнь истинную во времени и в лицах. Те, которые пробудились к жизни истинной, живут в воле отца, а для воли отца нет ни времени, ни места. Они живы для отца. Если они и умерли для нас, то они живы для Бога. И потому одна заповедь заключает в себе всё: любить всеми силами начало жизни и потому всякого человека, носящего в себе это начало.
И Иисус сказал: это начало жизни и есть тот Христос, которого вы ждете. Разумение того начала жизни, для которого нет разных лиц, нет времени и места, и есть тот сын человеческий, которому я учу.
Всё, что скрывает от людей это начало жизни, есть соблазн. Есть соблазн книжников, старообрядцев — не поддавайтесь им; есть соблазны царской власти — не поддавайтесь им; и есть еще самый лютый соблазн — учителей веры, называющих себя православными. Берегитесь этого соблазна более всех других, потому что они-то, эти самозванные учители, придумав ложное богопочитание, отманивают вас от истинного Бога. Они, вместо служения отцу жизни делом, поставили слова и учат словам, а сами ничего не делают, и потому вам нечему научиться у них, кроме слов. А отцу нужны не слова, а дела. Им и нечему учить, потому что они сами ничего не знают, но им нужно для выгоды своей выставлять себя учителями. А вы знаете, что никто не может быть учителем других. Всем учитель один — владыка жизни, разумение. А эти самозванные учители, думая учить других, сами лишают себя истинной жизни и другим мешают познать ее. Они учат угождать своему Богу внешними обрядами и думают, что клятвой могут привести к вере. Они заняты одной внешностью. Им бы только было бы похоже на веру, а то, что в сердцах людей, о том они не думают. И потому они, как гробы нарядные: снаружи красно, а внутри мерзость. Они на словах почитают святых и мучеников, а они те самые люди, которые и прежде убивали и мучили и теперь убивают и мучают святых. От них все соблазны в мире, потому что они под видом добра выставляют зло. Их соблазн — корень всех соблазнов, потому что они надругались над тем, что есть святого в мире. Долго еще они не обратятся, и будут продолжать свои обманы, и будут увеличивать зло в мире; но придет время, и разрушатся все храмы, всё внешнее богопочитание, и люди поймут и соединятся любовью в служении одному отцу жизни исполнением его воли.
Мф. XIX, 13. Привели раз к Иисусу детей, но ученики стали отгонять детей.
14. Иисус увидал, что ученики гонят детей, огорчился, и сказал: напрасно вы детей отгоняете. Они самые лучшие люди, потому что дети все живут в воле. отца. Они-то уже наверно в царстве небесном.
Лук. XVIII, 17. Вам не гонять их надо, а учиться у них, потому что для того, чтобы жить в воле отца, надо жить так, как живут дети. Дети всегда исполняют пять заповедей, которые я дал вам: дети не ругаются, не держат зла на людей, дети не блудят, дети не клянутся ни в чем, дети не противятся злу, ни с кем не судятся, дети не знают различия между своим народом и чужим, и потому они лучше больших и в царстве небесном.
Мф. XVIII, 3. Если не откажетесь от всех соблазнов плоти и не сделаетесь такими же, как дети, не будете в царстве небесном.
5. Только тот, кто понимает, что дети лучше нас, потому что не нарушают воли отца, только тот понимает мое учение.
Лук. IX, 48. А кто понимает, мое учение, тот только понимает волю отца.
Мф. XVIII, 10. Нам нельзя презирать детей, потому что они лучше нас и души их чисты перед отцом и всегда с ним.
14. И ни один ребенок не погибает по воле отца. Все погибают только от людей, потому что люди отманивают их от истины.
16. И потому надо беречь их и не отманивать их от их отца и жизни истинной. И дурно делает тот человек, который отманивает их от их чистоты. Отманивать ребенка от добра, соблазнить его гневом, блудом, клятвой, судом, войной так же дурно, как повесить такому ребенку жернов на шею и бросить в воду. Трудно, чтобы выплыл, а скорее потонет. Так же трудно ребенку выбраться из соблазна, в который введет его взрослый.
7. Мир людей несчастен только от соблазнов. Соблазны везде в мире, всегда были и будут, и человек погибает от соблазнов.
8. И потому всё отдай, всем пожертвуй, только бы не попасть в соблазн. Лисица попадется в капкан, то отвертит лапу и уйдет, и лапа заживет, и она останется жива. Так и ты делай. Всё отдай, только бы не завязнуть в соблазне.
Лук. XVII, 3. Берегитесь же соблазна против первой заповеди: не иметь зла на людей, в том, что люди обижают нас и мы хотим мстить им.
Мф. XVIII, 15. Если тебя обидит человек, помни, что он сын одного отца и брат тебе. Если он обидел тебя, поди усовести его с глазу на глаз. Если послушает тебя, то тебе выгода: у тебя новый брат будет.
16. Если не послушает, то позови с собой двух или трех, чтобы они уговорили его.
Лук. XVII, 3 и 4. И если покается, прости ему. И если семь раз обидит тебя и семь раз скажет: прости, — прости его.
Мф. XVIII, 17. Если же не послушает, то скажи собранию людей, верующих в мое учение. Если и собрания не послушает, то прости его и не имей с ним дела.