отчетливее, сильнее, ожесточеннее. Связистов обуял страх. Настороженно, с тревогой глядели они туда, где были немецкие позиции.
— Пан надпоручик, — прогнусавил Леош. — Так уж нам необходим этот кабель… если… ведь это же начало?
Станек понял, что не только Леош, все охвачены страхом. Да и самому ему было не по себе.
— Это еще далеко, ребята. — Он старался говорить как можно убедительнее. — Давайте поспешим — надо состыковать!
Калаш подтянул кабель «Снежки» вплотную к Станеку. Внимательно прислушиваясь к перестрелке, Станек пытался открыть складной нож, но дрожащие пальцы не слушались, и он никак не мог вытащить лезвие. Глубоко вдохнув мглистый воздух, он почувствовал, как запершило в горле.
— Вот мой. — Млынаржик протянул раскрытый нож. Содрав изоляцию, Станек обнажил стальную и медную жилы кабеля.
— Давайте второй!
Он связал оголенные концы и обмотал их изоляционной лентой. Махат засунул иглы от телефона под слой изоляции:
— Говорит ремонтная группа… Продолжаем двигаться по линии. Отключаюсь!
Яна перебила его:
— Погоди! Дай триста седьмой.
Махат, ни слова не говоря, протянул трубку Станеку.
— Ты мне хочешь что-то сообщить, Яна?
— Я только хотела услышать тебя.
— Хорошо. Мы спешим. Выйдем на связь еще раз.
Одиночные винтовочные выстрелы и разрывы снарядов сливались постепенно в сплошной гул. Уже не существовало ни правого, ни левого флангов, немецкая атака устремилась прямо на них по всей ширине долины. А телефонисты шли ей навстречу. И не потому, что их вела туда линия связи и неумолимый Станек. Было что-то такое, что влекло их вперед: ни за что на свете не могли они оставить без связи своих товарищей.
Леош, душа которого давно переместилась в пятки, ни на шаг не отставал от Станека. Невидимый враг пугал его еще больше, чем зримый. Глаза шарили по окутанной туманом местности. Немцы, уж верно, ползут сюда, в высокой траве, в зарослях камыша, в кустарнике…
Современная война, с ее мощной техникой и тщательно разработанной тактикой, отвратительна. Леош сожалел, что родился в такое время, которое разрушило его романтические представления о войне. Как великолепны были битвы минувших времен, о которых он читал в книгах! Уже издалека видна туча войска. Она надвигается, как самум. В глазах рябит от мелькания тысяч и тысяч конских ног, несущихся к месту предстоящей битвы: лес поднятых копий, разноцветные знамена, развевающиеся плащи, белые камзолы, отороченные серебром и золотом… Туча все ближе и ближе, вот уже видны отдельные детали, выпученный глаз коня, поднятая вверх рука с саблей наголо.
Леошу казалось, что он и в самом деле видит, как затянутая туманом долина кишит серо-зелеными фигурами. Ему чудилось, что несколько немцев выныривают из тумана и бросаются на него. Он широко раскрывал глаза — и немцы вдруг исчезали. Куда? Он отчетливо видел их. Видел? Может, они обошли его, чтобы наброситься сзади?
За спиной что-то звякнуло. Он обернулся. Это Млынаржик и Махат соединяли разорванный кабель. К «Кармен» опять не добрались, поиски продолжались. Над долиной с воем пролетел снаряд и разорвался где-то позади связистов.
— Черт побери, — выругался Махат.
Солдаты замерли.
— Скорее, ребята, скорее, — поторапливал их Станек.
Связисты двинулись дальше. Станек шел впереди и все оглядывался на них, делая вид, что всматривается в ту сторону, куда упал снаряд. Он успокаивал их, говорил, что скоро они встретятся с ремонтной группой, идущей по кабелю со стороны «Кармен». А сам шел все быстрее и быстрее.
Махат внезапно остановился.
— Вот еще стыковка, — ткнул он пальцем в землю и стал подсоединять телефон.
«Кармен» не отзывалась. Переключил на «Снежку».
— «Снежка»? Ремонтная группа. Махат. Шестой стыковочный узел.
В дрожащем голосе Яны впервые слышалось волнение:
— Дай немедленно триста седьмой. Будет говорить О. В.
Махат держал телефонный ящик в руках, чтобы Станек мог разговаривать стоя.
— Триста седьмой слушает.
Вокроуглицкий после каждого слова глотал слюну, смачивая пересохшее горло. Станек спросил:
— На какой высоте они были? Четыреста пятой? Вовремя же, черт побери, вы сообщаете. — Придерживая трубку у уха, он разглядывал долину. — Что? Назад? Из-за горстки немцев? Оставьте лучше при себе ваши запоздалые советы. Отключаюсь. — Станек возвратил трубку Махату.
Однако сообщение Вокроуглицкого не выходило у него из головы. Высотку 405 они уже миновали и на немцев до сих пор не наткнулись. Он взял бинокль и еще раз внимательно осмотрел долину. Ничего подозрительного. Правда, немцы могли здесь где-нибудь укрыться и ждать подходящего момента. Но не поворачивать же назад!
— Вперед, ребята, будьте только осторожны!
Станек пошел первым.
Махат чувствовал, как ненавидит он Станека и как, вопреки всему, восхищается его отвагой и мужеством.
Откуда-то издалека донесся вой снаряда. Связисты залегли. Леош спрятал лицо в мокрую траву. Все его молодое существо призывало высшую справедливость, карающую злых и вознаграждающую добрых. Снаряд разорвался, просвистели осколки, посыпались комья глины.
Все поднялись, двинулись дальше. Рука Калаша опять провалилась в пустоту. Снова нужно было надставлять перерезанный кабель. Солдаты поспешно взялись за работу.
И вдруг Станек услышал, что от перекрестка — там, где шоссе пересекал проселок, — доносятся выстрелы. Отрезаны от своих! Несколько залпов. Пауза. Опять несколько залпов. И снова пауза. Стрельба несильная, но много ли на пятерых надо! Вокроуглицкий, конечно, был прав; впрочем, какое это имеет значение, когда они уже в самом пекле?
Он попытался подробнее разобраться в сложившейся обстановке. Когда туда проникли немцы? Вероятно, до артподготовки. А они прошли прямо у них под носом. Теперь там бой. «Мы не должны ввязываться в драку. Быть может, на обратном пути нам удастся отыскать щель, через которую мы проскользнем к своим».
Словно затравленный зверь, он искал пути к спасению. На лесистом холме русских уже нет. Бой идет дальше, за холмом. Оттуда помощи ждать нечего. Слева, где окопался Рабас? Зачем обманывать себя: он отлично знал, что поблизости ни своих, ни русских не было.
Взгляд Станека остановился на печной трубе, одиноко торчавшей среди пепелища. Там был дом и наверняка есть погреб. Укрыться в нем? Он сразу же отбросил эту мысль. Ведь это значило бы сменить одну ловушку на другую, более тесную. Неизвестно, кто придет сюда раньше — немцы или наши. Остается одно: выполнить задание и пробиваться к своим. Но когда они его выполнят? Уже давно пора встретить ремонтную группу, которая вышла из расположения второго батальона. Видно, парням тем приходится несладко, если они до сих пор не появились. Он посмотрел на своих ребят, склонившихся над проводом. Нужно во что бы то ни стало восстановить связь с «Кармен» и — назад. Стрельба усиливалась. Скоро положение еще более осложнится. Может, не ждать, пока будет совсем плохо, оставить «Кармен» в покое и быстро отходить к своим? Ну нет! Теперь это невозможно. Они обязаны восстановить связь.
Леош держал кабель, сгибал его и так и эдак, пытаясь унять дрожь в пальцах, но ничто не помогало. Вокруг них — жестокий, безжалостный мир, мир, от которого бессмысленно ждать пощады.
Стрельба приближалась. Вдруг Махат вскрикнул:
