отдает приветствие вскинутым кулаком мелодии «Боже, храни короля».
К концу 1937 года поползли слухи о попытке заключения мира. Говорили, что Осорио-и-Гальярдо, посол республики в Париже, в Брюсселе вел переговоры с националистами5. Ходили разговоры, что Компаньс, который после переезда республиканского правительства в Барселону почти ничего не делал, замышлял федерацию двух Испании, которую возглавят лица, не принимавшие участия в войне ни на одной из сторон. Такие, например, как Сальвадор де Мадарьяга или Мигель Маура. Всем таким идеям яростно противостояли офицеры республиканской армии, которые опасались, что если они попадут в подчинение своим бывшим коллегам, то те отнесутся к ним без всякого снисхождения. Похоже, что единственным действенным контактом между двумя сторонами был Анхель Баса, секретарь Прието, который в Эндайе установил отношения с Тронкосо, военным губернатором националистов в Ируне6.
1 Доходы за счет республики получали поставщики оружия со всех сторон. Кто в те дни не слышал об английском пэре, который, получив от республики оплату за груз вооружения, перепродал его националистам?
2 Огромное разнообразие марок оружия республиканской армии стало причиной его неэффективного использования. Так, существовали ружья шести различных калибров, пулеметы – пяти, минометы – шести. На позициях стояли артиллерийские орудия двадцати восьми образцов.
3 Генеральный викарий Барселоны запретил открывать хоть одну церковь и дал знать, что откажет в лицензии священникам служить мессу.
4 Вскоре он написал пьесу «Ружье сеньоры Каррары», сатирически оценив идею нейтралитета во время войны. Театральная броскость пьесы не пострадала от того, что драматург дал своим действующим лицам итальянские имена вместо испанских.
5 Аналогичные слухи ходили и о Пабло де Аскарате, после в Англии, – мол, и он беседовал с теми же агентами. Бывшему послу пришлось опровергать эти слухи в разговоре с автором.
6 Еще один контакт был установлен с помощью Красного Креста. Доктору Жюно при содействии британского посольства в Эндайе удалось организовать обмен небольших групп заключенных. Но это вряд ли могло сказаться на положении тысяч других пленных в Испании. Даже те, кто смог найти убежище в иностранных посольствах в Мадриде в начале войны, продолжали там находиться. В январе 1938 года большинство из них перебрались в Валенсию вместе с посольствами, а несколько позже 500 человек, укрывшихся во французском посольстве, получили возможность покинуть его. Тем не менее в других посольствах в Валенсии продолжали находиться более 2000 человек.
Книга шестая
ВОЙНА НА ИСТОЩЕНИЕ
Декабрь 1937 – ноябрь 1938
Глава 64
Правительство Негрина продолжало вести сдержанную политику. Частично она объяснялась иллюзиями республики, что таким образом Франция, если не Англия, станет помогать ей поставками вооружения.
10 октября Чиано ответил Идену и Дельбосу на их предложение встретиться для консультаций относительно Испании: он не будет ничего предпринимать без Германии. Чиано меньше всего хотел умиротворения Испании. В то время он прикидывал, имеет ли смысл послать в Испанию альпийских стрелков и «прорваться в Валенсию». Чиано только что назначил генерала Берти новым командиром шестидесятитысячной группировки итальянских войск, сменив генерала Бастико, «героя Сантандера». Дальнейшие реорганизации были приостановлены волнениями в Ливии и Абиссинии, где итальянским войскам пришлось подавлять мятежи на местах. Когда в конце октября состоялась церемония вручения медалей тем, кто воевал в Испании, и вдовам павших, Чиано «спросил свою совесть», стоило ли проливать кровь. «Да, – успокоил он себя. – Ответ может быть только «да». В Малаге, в Сантандере, на Гваладахаре мы защищали нашу цивилизацию и нашу революцию!»
Реакцией на отказ Чиано вступить в переговоры Франция ответила угрозой открытия границы на пиренейских перевалах, через которые могло поступать оружие для республики.
Однако Иден убедил Дельбоса вернуться в Комитет по невмешательству. 11 октября в Форин Офис Ванситтарт извинился, что не пригласил республиканского посла Ас карате. Отказ Чиано свел на нет уступки республики, которые десятью днями раньше она сделала в Женеве. Тем временем Дельбос продолжал настаивать, что, если в течение недели не будет принято решение об отводе добровольцев, Франция откроет свои границы. 15 октября Иден сообщил Гранди, что новое обращение комитета можно считать «последней попыткой». Позже министр иностранных дел сказал аудитории, собравшейся в Лландудно, что его терпение относительно итальянской интервенции в Испании «подошло к концу».
16 октября подкомитет по невмешательству наконец встретился в очередной раз. Между этим днем и 2 ноября британский план от 14 июля, который гарантировал права воюющих сторон в зависимости от вывода волонтеров из Испании в «пропорциональных количествах», стал основой для обсуждения. После долгих, утомительных и путаных дискуссий, в которых терпеливый Иден играл главную роль, 4 ноября этот план был наконец принят. Двум испанским сторонам было предложено принять участие в его воплощении и согласиться с приездом двух комиссий, чтобы пересчитать иностранцев в соответствующих зонах и обеспечить их вывод. А тем временем, поскольку прошло больше недели после того, как Дельбос поставил свое условие, французская граница открылась и через нее ночами пошло оружие. Иден обронил Дельбосу загадочную реплику: «Не открывайте границу, но переправляйте через нее все, что хотите». Блюм выразился куда определеннее: «Мы добровольно и постоянно закрывали глаза на контрабанду оружия и даже организовывали ее»1.
5 ноября, через день после того, как комитет одобрил проект о выводе добровольцев, Гитлер, излагая свой план войны против Англии и Франции перед обеспокоенными Нейратом, Бломбергом и Беком, сказал, что в испанской войне «с немецкой точки зрения была бы нежелательна стопроцентная победа Франко. Мы заинтересованы в продолжении войны2. Только таким образом, – продолжил он, – можно будет сохранить присутствие итальянцев на Балеарских островах – оно важно со стратегической точки зрения». За несколько месяцев до этого заявления советский генерал, вернувшийся в Испанию, сказал Орлову, что политбюро приняло политику почти такую же, как ту, о которой говорил Гитлер: будет куда лучше, если война в Испании продолжится, связывая Гитлера по рукам и ногам3. Таким образом, полные взаимной враждебности, два ведущих соучастника испанской войны пришли к одному и тому же выводу. 6 ноября Италия присоединилась к Германии и Японии, подписав так называемый Антикоминтерновский пакт. Хотя Чиано хотел сохранить его как «пакт гигантов», все же он планировал привлечь в него и Испанию как звено в «Атлантической оси».
20 ноября Франко в принципе одобрил британский план вывода «добровольцев». Все же он сделал оговорки, касающиеся прав комиссии наблюдателей. Он предложил вывод «существенного количества» в 3000 человек, которое должно устроить обе воюющих стороны. Франко назвал это число, поскольку именно такое количество итальянцев, раненых и больных, независимо от соглашения, возвращалось на родину.
1 декабря республика тоже в принципе приняла этот план, хотя и по другой причине: Асанья и Хираль думали, что согласие с ним уменьшит уровень враждебности, и она уже не возобновится. Негрин и Прието согласились, что план приведет к снижению накала боев, но идея им понравилась главным образом потому, что у них появлялось время перегруппировать свои силы.
1 28 октября у Аскарате состоялся странный и интересный разговор с Иденом в палате общин, в ходе которого испанский посол требовал проявления твердости.
«И д е н. То, чего вы требуете, означает превентивную войну с Италией.
А с к а р а т е. Нет, всего лишь четкой и ясной политической линии, которой, если ее проводить с энергией и решительностью, будет достаточно, чтобы сдержать бурный темперамент Муссолини.
И д е н. Определить такую линию непросто.
