задачи его и держат на коротком поводке, именно из-за нее его и должны грохнуть.
А если это не игрушка, не бессмыслица, прикрывающая отмывание денег, не биотехнологический проект, тогда что? Похоже, он даже не сумеет узнать это. Его могут убрать в любой момент — разберут на детали как отслуживший компьютер и — привет. Грусть сама по себе была то светлой, то темной, но все время сильной.
Вечером на станции «Национальная библиотека» он заметил ту самую девушку, манящую таинственную незнакомку, и практически в тот момент, когда двери уже закрывались. Он успел выдраться, потеряв половину пуговиц, в том числе весьма важную — с ширинки.
Молодка еще даже не заметила рвущегося к ней навстречу Василия, когда боль уже оглушила и остановила его.
Что делать-таки? Позади очень вероятная смерть. Но еще один шаг и — шок; охренение по высшему уровню. Пройдет ли он через это живым, или наступит каюк?..
Василий все-таки шагнул вперед.
ОНА подхватила его, когда он уже падал. Хотя все тело его вопило, он еще воспринимал происходящее и даже удивлялся ему.
ОНА чем-то попрыскала ему в лицо, отчего сразу полегчало, в смысле отступила боль, но зато пришла прострация. ОНА потащила его по платформе и в итоге он оказался в какой-то каморке. В руке ее засиял лазерный скальпель, Василий даже охнуть не успел, как она рассекла ему кожу на лице. Из-за этого он крякнул, хотя и не очень звонко, потому что некая анестезия отчасти блокировала рецепторы и превратила боль в неприятное давление. Девушка поднесла к его физиономии машинку размером с электробритву. Та, пискнув уцепилась за какую-то жилку, а может и проводок, затем рванула, вызвав последний всплеск противных ощущений.
Вскоре наступила очередь портативного сшивателя. Операция закончилась наложением бинта- регенератора.
— Этот маячок вместе с нейроконнекторами снят с твоей скуловой кости, — на ладони девушки лежала маленькая полупрозрачная и мягкая пластинка с двумя тоненькими проводками. — Такой приборчик хорош для «косвенного» контроля, может обеспечить не только болевой удар, но даже летальный исход.
— Но когда мне его поставили? — только и смог произнести Василий не совсем послушными губами.
Девушка не удержалась от хмыканья.
— Очевидно, твой наморщенный лоб выражает мучительное раздумье. А хлопался ты лицом вниз без чувств, была щека потом разбита?
— Ну, была.
— Так нечего и жаловаться.
Молодка находилась рядом с ним, совсем близко, но он вынужден был говорить отнюдь не об их будущих взаимоотношениях.
— Значит, вы обо всем знали? — справился Василий.
— Догадывались. — скупо отозвалась девушка.
— А кто это «вы»? — не мог не спросить Василий, понимая, что опять имеет дело с таинственной организацией.
— Много будешь знать, голова отвалится, — девушка явно не поддерживала эту скользкую щекотливую тему. — Нам кое-что известно и о тебе, и о тех, к кому ты попал. Но разговор здесь мы продолжать не будем.
Она подхватила Василия за вялую руку, они снова вышли на платформу, спустились на ее конце в тоннель и остановились в полумраке. Ситуация стала еще более сюрреалистической.
— Ладно, перекурим и назад, — натужно пошутил Василий.
Девушка же глянула на экранчик какого-то прибора, видимо звукоуловителя, затем сказала:
— У нас есть минута.
— А если чуть побольше пообщаемся, мама нашлепает по попке?
Но думал он совсем не о том. Девушка повела его прямо по путям, отчего Василий почувствовал себя крайне неуютно. Особенно это чувство усилилось, когда послышался шум идущего навстречу поезда. Еще немножко — и Василий сдрейфил бы самым позорным образом. Впрочем, девушка уже остановилась возле небольшого люка в мрачной стене, направила на него как будто пульт дистанционного управления, и сезам открылся.
Незнакомка стала чуть более знакомой, когда ее круглая попка оказалась на уровне глаз Василия — она первой нырнула в узкий туннель аварийного или ремонтного предназначения. И едва беглец-программист последовал за ней, как сзади массивным вихрем пролетел поезд. Девушка еще раз махнула пультом и люк затворился, обрезав шум.
Оказались они в трубе не слишком большого диаметра, не слишком чистой и не слишком сухой. Василий подумал уже, не откланяться ли ему сейчас, не отказаться ли от сомнительной прогулки. Однако девушка сказала неожиданно твердым даже металлическим голосом, не терпящим малейших возражений:
— А теперь иди вперед.
— Но я не знаю, куда. — залепетал Василий, ощутив напор превосходящей воли и свою морально- психологическую нетвердость. — Я здесь никогда еще не гулял.
— Я буду тебе подсказывать. Вот фонарь.
Василий еще больше усомнился в незнакомке. «А вдруг хочет выстрелить в затылок?»
— В задницу, чтобы работало две дырки вместо одной, — поправила его молодая женщина, которая неплохо угадывала мысли. И Василий стал уповать, что она просто не хочет выставлять свой задок напоказ.
Труба в итоге привела в коридор весьма мрачного вида, где сверху капало, а снизу активно текло.
Тут Василий подумал, а не является ли его новая знакомка какой-нибудь сектанткой. Не безобидной мормонкой или кришнаиткой, а мрачной сатанисткой. Говорят, те кладут свои черные требы в самых глубоких подземельях и обязательно приносят в жертву человека, которого так или иначе заманивают в свое логово, а потом с удовольствием кромсают.
Коридор уже сделал три поворота и два раза разветвился — идущий незнамо куда мужчина уже смирился с тем, что ни за что не найдет дорогу назад. Поток воды, в котором Василий мочил ноги, становился то бурнее, то глубже, то спокойнее, то мельче. Пару раз он даже проваливался чуть ли не по мотню. Василий боялся оглядываться на знакомку-незнакомку, чтобы не уйти под воду с головой. По сторонам, где посуше, в том числе по выщербинам стены, пробегали крысы. Там же ползали мокрицы и слизни. Целый зоопарк. Иногда по подземелью проносились мрачные трубные звуки, напоминающие о песнопениях сатанистов. Василий, совсем возопечалившись, уже собрался непристойно согнуться в животе и сымитировать расстройство желудка — старинный трюк, как вдруг кусок стены повернулся перед ним вокруг какой-то оси и открылся вход. Достаточно было сделать широкий шаг через глубокую лужу, чтобы оказаться в помещении.
Поскольку Василий уже согнулся и застонал по поводу мнимой боли в животе, то поспешно разогнулся, поправил пиджак и шагнул вперед.
Это был светлый, чистый, обставленный, современный офис, неизвестным образом оказавшийся во глубине московских катакомб. Там, около компьютерного терминала, сидел человек приличного вида в бимонах, он неторопливо повернулся к вошедшим, а затем распорядился не без брезгливости:
— Туфли, Рютин, снимите и поставьте на коврик, чтобы грязь не размазывать. Брюки тоже, дама отвернется. Повесьте их на радиатор. Наденьте халат, а потом садитесь вот сюда.
Василий выполнил все указания, заметив, что коврик и радиатор стали очень горячими, а над ними включилась вытяжка. Модерновое кресло, в которое он плюхнулся, сразу выложило его тело в удобную позу и стало слегка покачивать. Но дико смотрелись неухоженные мозоли на больших пальцах голых ног, образовавшиеся вследствие ношения обуви не по размеру. Ведь собеседник был в красивом двубортном костюме и дорогих полуботинках, весь какой-то выглаженный, а незнакомка, названная теперь «дамой», была как и прежде в радужных туфельках и узких джинсиках — она явно прошла по воде аки по суху.
— Неплохо вы устроились, — сказал Василий, чтобы немного разрядится.
