? Да, жизнь штука сложная, ? в недоумении отступил я. С чего бы это капитану подаваться в моралисты?
Спустился в зал. Мне слава небу ни кто не запрещал приложится к чарке. Не получилось. Внизу хозяйничал капитан Фронэ, губастый, лупастый и горластый. Он метался туда-сюда, орал, пинал, размахивал руками и напоминал девицу из группы поддержки у кромки поля, только ноги не задирал на макушку. Пришлось покинуть помещение. На всякий случай прошелся возле мыльни. Вдруг у сеньоры жрицы какие неудовлетворенные потребности. Тоже облом. Видно имелись заботы поважнее. Хотя что может быть важнее инстинкта размножения?
После прогулки, уединился с лейтенантом Патриком и взгрел армейца на полтишок в нарды. Маршалси все время торчал возле Амадеуса, даже к бабам не ходил. Некоторые штатские женского полу недвусмысленно интересовались, чем он бывает занят, когда не занят ничем.
Когда бард оклемался, собрали узлы и харчи в подсумки и отправились ускоренным маршем к границе с Империей. Вместе с нами Сван покидали часть полков. Император решил временно уступить спорную территорию Дю Риону, предварительно все истоптав, порушив и переломав.
То что империя не преуспела в войне очевидно. На дорогах полно солдат, беженцев и торгашей с разным барахлом. Оружие и провиант как всегда в такие моменты в большой цене. В одной из гостиниц когда я узнал стоимость приготовленной мне яичницы, поинтересовался из чьих яиц хозяин её приготовил.
? Свежайшие! ? хвалился хозяин. ? Несушка первого года.
? Да, ? закивал я. ? Спасибо успокоил. А я уж испугался не свои ли ты на сковородку бухнул.
В Долгаре сделали незапланированную остановку. Беспутная жизнь поэта явила свои негативные последствия. Лобковая живность резвилась и плодилась на организме парня. Пришлось лечить.
Разложив, залетевшего' пациента на столешнице, смоченной какой-то вонючей жидкостью, медицинское светило приперло небольшое ведерко и принялся кистью размешивать бурую мазь.
? Что он будет делать? ? спросил плачущим голосом бард.
? То что всегда делают с настоящими поэтами. Ты ведь теперь у нас настоящий поэт. Да? Так вот, добрый врачеватель собирается припаливать настоящему поэту места, где его беспокоят букашечки, ? объявил я Амадеусу.
? Припаливать!?? ? запыхтел бард.
? Если тебе больше понравится… Э… осветит кусачим козявочкам дорогу на выход… Годится? Есть и другой способ, если тебя смущает первый.
? А какой? ? трясся в панике бард.
? Ложкой убить каждую по отдельности.
? На мне? ? опешил бард представляя некоторые из, смертельных' ударов.
? Нет, в коридор по одной выводить будут.
Я конечно мог долго измываться над непутевым пиитом, но видя недовольство Маршалси заключил.
? В следующий раз спрашивайся, что можно делать, а что нет. Я проверю и скажу. И еще запомни сынок. Такую дрянь распространяют бабы, а в семью приносят мужики.
? У меня нет семьи.
? Ты же собирался вернутся к Соль? ? спросил я. Бард утвердительно кивнул головой. ? О! И я про это! Вот тебе милая гостинец из дальних странствий.
Разговаривая с Амадеусом, взял со стеллажа какую-то хитрую штуку, похожую на зрительную трубу.
? Ну-ка, дай гляну, ? скомандовал я барду, прицеливаясь заглянуть ему в глотку. Амадеус послушно раскрыл рот.
? Сеньор! Сеньор! Прошу вас положить! ? заволновался медик.
? У нас обследование, ? заявил я с серьезным видом.
? Эта трубка предназначена для другого! ? зачем-то перешел на шепот медик.
? Для чего для другого? ? не понял я.
? Для другого места, ? сделал он кислую мину.
? Другое место тоже осмотрим, ? авторитетно заверил я медицину.
? Но это для сеньорит! ? открыли мне глаза на принадлежность предмета к гинекологии.
За все шуточки Маршалси изгнал меня от ложа больного. Пришлось посвятить время Мими. Дочь хозяина гостиницы неосмотрительно состроила мне милые глазки. Глазки, даже милые, герою и Пилигриму ни к чему, но кое-чем из её организма попользовался.
В провинциальном Клеро побывать не удалось. Дорога оказалась забита обозами. К городу двигался ландштурм третьей очереди. Кого только там не было! Даже хромые, кривые и горбатые.
? Император, что решил Кланы разжалобить? ? спросил я Маршалси, увидев в седле ? ей-ей! не ошибаюсь, дедушку Гендольфа. В смысле не самого его, а его предка.
? Меняют части, ? отозвался недовольно капитан. ? Регулярные выводят, а этих на их место.
Бонгею проскочили на всех парах. В Гельдерне, дела обстояли не лучше. В прочем как и везде. После Вудса Эйжа нас поторопила.
— Поедем как можно быстро. Кланы нацеливаются на столицу. Пока их не могут остановить.
— Хреново дело у императора, — согласился я. — Так акиды скоро попросят его с престола.
Ехали действительно скоро. Отдыхали мало и редко. Спали чаще в поле, чем на постоялом дворе. Маршалси на удивление молчалив. Слова не вытянешь. Раньше не умолкал, веселые истории подкидывал, воспоминания, барда допекал просьбами спеть забористую песню. Теперь больше отмалчивался. На одном из кратких привалов, посчитав, понятной причину капитанского поведения, я обратился к видии.
— У моего друга на руках запрет на въезд в Хейм. Строжайший. Императорский. А он у меня на службе. Мне без него ни как. Что за князь без личного капитана?
— Пусть не беспокоится, ? заверила меня Рона.
Погодя, я передал известие Маршалси.
— Жрицы уладят ваше отлучение от первопрестольной.
Капитан согласно кивнул. И ни каких эмоций!
8
Истратив последние деньги, вымотав нервы и обессилив от спешки и бессонницы, добрались до Хейма.
— Будем надеяться разочарования нас не постигнут, — загадал я, довольный окончанием путешествия.
Столица она и есть столица. Можно долго вздыхать и ахать о красивых площадях с фонтанами, о величественных памятниках гулливерского масштаба, о храмах со звонницами выше небес, о дворцах неприлично богатых, о садах из волшебных сказок, об обилии красных фонарей, крохотных маяков в мир утех, о бесконечных торговых рядах, где продают птичье молоко на разлив, лошадиные перья на вес и рыбий мех погонными метрами, о прекрасных горожанках, чья красота лучше всяких украшений и многое- многое другое. В Хейме стоил попасть хотя бы потому, что в нем, как на весах, добродетели уравновешивались пороками. Причем вам предлагалось сразу шатнуть равновесие в любую сторону, по выбору.
Исподволь наблюдаю за Маршалси. Он мрачен и молчалив. Блудный сын на пороге отчего дома. Только рады ли будут его возвращению?
Предлагаю вина. Лучшего средства от хандры и упадка духа не придумано.
— Нет, спасибо, — отказался он.
За время нашего знакомства первый отказ от выпивки.
Поселились мы в, Императорской Пряжке'. Я конечно твердо знал, что буржуи жируют за счет трудового народа. Но так! В центре цветущего парка огромный пруд. В пруду лилии, зеркальные карпы,
