? Ненормальной бабки внук! ? корректно выругался я. Какой-то валенок взял и вот так приказал спалить целый город! Где демократия, мать вашу? Где оппозиция к власти? Нет, надо подымать революцию! Манифест Маркса на память повторю. Призрак бродит по Европе…
— Сейчас нам нужен Хейм, ? объявил я жрицам. ? В столице, в данном случае в имперском парке имеется часовня, точная копия храма. И прозывается она Часовней Второй Декты.
Маршалси услышавший мои слова враз сделался серьезным.
— Вы не шутите? — спросил он, вкрадчиво.
— Вы думаете я склонен шутить, добыв информацию в городе, где половина населения свалено в фонтаны и уложена ровными рядами за оградами храмов. Сами понимаете не малейшего желания зубоскалить. Плюс зараза которая ко мне не пристал. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Насчет часовни не я догадался. Мне подсказал один умник, утверждавший что видел край мира?
— Как он выглядел? — тут же вмешалась Эйжа.
Достаточно глянуть на нее что бы понять, у Ноэля неприятности.
— Как выглядел? Как выглядят лекаря. Цветущий вид, веселый взгляд. Не стоит беспокоится. Он в Хиже остался.
— Тебе сказали правду, — подтвердила Рона слова лекаря. — В Хейме действительно есть такая часовня.
? Вот и проверим на сколько копия соответствует оригиналу. Храм я видел.
Мы вернулись в Таш. Раз десять нас останавливали конные разъезды. От нудных объяснений спасло присутствие жриц. Подъезжая к деревни я прикидывал как умаслить самолюбие Амадеуса. Похоже бард не на шутку рассердился своей временной дисквалификацией из наших рядов. Но это я только собирался. Из, Меча и Державы' доносилось пение. Соло Амадеуса и хор третьего капральства.
Завтра в бой идем с тобой!
Неприятеля громить!
Не кручинься над судьбой!
Не помрем, так будем жить!
? Интересно по какому поводу пир? ? покачал я головой.
По двору две шальные бабенки гоняли солдатика. Расхлюстанный воин попытался спастись в сарае, но не успел закрыться. Бабы распахнули дверь и кинулись за ним.
? Не троньте! ? орал в отчаянии солдатик.
? Тронем! Тронем! ? отвечали ему истязательницы.
? Управится? ? спросил я капитана.
? Хлипковат, ? проговорил Маршалси, торопясь слезть с седла.
Оставив лошадей у коновязи и поспешили в гостиницу. На крыльце, через перила, подтекая, повисал лейтенант Патрик. В сапогах у него шипело и пенилось, переливаясь через отвороты.
? Перебор, ? констатировал я и шагнул внутрь.
Столы сдвинуты, за столами цвет армии и тыла хлестал вино и закусывал. Плотные ряды сильно разбавлены женским полом. На столе Амадеус в обнимку с какой то шалавой и харабе в руках.
Нет причины унывать,
Дать команду ? наливать!
? Армия погубила не мало хороших людей, ? офигел я от сцены, Танго втроем'.
? Поет еще! ? возмутился Маршалси. ? Где он инструмент раздобыл?
? Свинья грязи найдет! ? заверил я его.
? Салют вам, други! ? заорал Амадеус, приветствуя нас взмахом инструмента, и жадно поцеловался с девицей. Та вся изогнулась, готовая пасть в блюдо с запеченным сомом и увлечь за собой нашего музыканта.
? Ох, сопляк! ? взорвался Маршалси. Обычно он относился лояльно к грешкам барда, но видать не тот случай.
Сердце надеялось на благополучную концовку праздника. Как в сказке. Но видно сказки к солдатским пьянкам не применишь и дело завершилось мордобоем. Все против всех. Я хотел отлынить, но после того как в меня кинули табуретом, а чмошник-улан больно пнул в ляжку, пришлось подключится.
Бунт обошелся мало кровью. Удаль Маршалси при моей скромной поддержки взяла верх. Когда жрицы, вошли в зал, капитан растаскивал барда с подружкой. Дева плющом обвилась вокруг столпа поэзии и оторвалась только с рубахой и гульфиком с бардовских штанов.
Повиснув на капитанской руке не трезвый бард рыдал, как кающееся дитя перед отцовской поркой.
? Вы меня бросили! Вы! А я вам песни пел… Я про вас стихи писал… Целую поэму… А вы меня на растерзание и глумление! Вы мне были как отец! Вы мне были как мать…
? Капитан вытрите ребенку сопли! ? усмехнулся я, пьяным излияниям барда.
Маршалси крутил в руках податливого Амадеуса словно соломенное чучело.
? Хорош ребенок! Со шлюхами забавляется. Ни чего не подцепил?
? Не знаю… А должен? Хороший поэт, что хороший солдат, обязан выпивать тремя глотками пинту** вина, вывести мандавошек и не дрейфить во время атаки.
? Э, хороший поэт, ? Маршалси встряхнул тряпичного барда. ? Ты стоять будешь?
? Нет! Меня тошнит, мне плохо и я хочу спать! Милена!
Взбрыкнув бард выдал.
Такой мне бабы не встречалось,
Чтоб подо мною не усралась!*
? Я сочинил… Вам понравилось? Милена!
? Пошли, ? капитан поволок барда на верх в постель.
? Может ему все-таки дать Милену? Быстрее заснет, ? спросил я. Недовольный взгляд Маршалси заставил меня замолчать. Не понял?
Пока мы валандались с нашим бардом, жрицы пригнали пяток крестьян и те в несколько минут навели порядок. Лежачих унесли лежать в сарай, стоячих уложили рядом с лежачими, бабенок увели с собой, в качестве оплаты за труд во благо армии.
В Таше пробыли еще два дня. Эйжа опять ездила куда-то. Вести привезенные ею не утешительны. Кланы (не иначе начитавшись про Первую Конную) рейдами потрошили империю. Тянули все что могли, а что не могли жгли и рушили.
? За что это Геттеру джихад объявили? ? спросил я у Эйжи. Жрица не удосужилась внятно объяснить. Насколько понял сыр-бор из-за осквернения империей святынь варваров.
Второе обстоятельство которое нас задержало, здоровье барда, подорванное неправедным образом жизни. Предложение капнуть мальцу муската для быстрейшего восстановления физических и моральных сил, Маршалси принял в штыки.
? Так не помрет, ? хмурясь ответил он мне. Причем тон был самый не дружелюбный.
? Вы не дадите страждущему верного снадобья? Это на вас так не похоже, ? удивился я.
Человек самолично и неоднократно проверивший целительную силу вчерашнего яда, отказывался лечить хворого!
? Похоже не похоже, перебьется, ? грозно произнес Маршалси, поглядывая на меня.
Зеленого Амадеуса трясло в отходняке.
? Может чего хочешь? ? ласково спросил я гения рифмы.
? Умираю, ? простонал бард, складывая руки на груди и закатывая глаза.
? Вот видишь! Он умирает, ? усовестил я капитана.
? Нет, ? отказал жестоко-сердечный Маршалси.
? Умираю, ? опять простонал бард, натягивая короткое одеяло на самый нос и оголяя ступни.
? Погляди, у него уже ноги посинели! ? переполошился я.
? Вирхофф!
? Ну, хоть ложечку! ? умолял я упорствующего капитана. ? Хоть десять капель под язык!
? Нет, ? ни в какую не соглашался Маршалси.
