История сексуальности-III - Забота о себе_

знания, Артемидор заявляет, что 'ничем иным и не занимался, а только денно и нощно прилежал к снотолкованию'¹⁰. Выспренняя фраза в духе жанра? Возможно. Однако то, чем занимался Артемидор, менее всего походило на простой свод расхожих примеров сбывшихся онейрических предзнаменований. Он стремился написать сочинение методическое и методологическое: с одной стороны, пособие, руководство, которое бы направляло рутинную повседневную практику, а с другой,-- теоретический трактат, обосновывающий интерпретативные процедуры.

____________

* Греч. 'Oнейрокритика (букв. 'толкование сновидений').-- Прим. ред.

1 Артемидор. Сонник, 1, 2.

2 Там же, I, 2; I, 64; II, 35.

3 Там же, I, 79.

4 Там же, I, 2; II, 9; IV, 48; IV, 66.

5 Там же, II, 66.

6 Там же, I, 67: II, 9: II, 66.

7 Там же. I, 31; IV, 23; IV, 24.

8 Там же, I, 2; II, 44.

9 См. предисловие А.-Ж. Фестюжьера к французскому изданию (С. 9), а также исследование: С. A. Behr Aelius Aristides and the Sacred Tales.-- P. 181 sq.

10 Артемидор. Сонник, IV, вступление: II, заключение.

Не нужно забывать, что анализ сновидений был составной частью техник существования. Поскольку образы, возникающие во сне (во всяком случае, некоторые из них), считались приметами реальности или провозвестием будущего, потребность в их расшифровке была чрезвычайно велика, и жизнь, 'сообразованная с разумом', не могла пренебречь такой задачей. Эта традиция, издавна бытовавшая в народе, со временем распространилась и среди людей просвещенных. Коль скоро приходится постоянно обращаться к профессиональным толкователям ночных видений, неплохо бы и самому уметь интерпретировать такого рода знаки. Сохранились многочисленные свидетельства той роли, которую отводили анализу снов как жизненной практике, необходимой не только в исключительных обстоятельствах, но и в повседневности. Так, в сновидениях боги дают советы, высказывают пожелания, а порой и прямые указания. Пусть сон лишь предупреждает о том или ином событии, ничего не предписывая, пусть даже ход грядущих событий предопределен,-- все равно, следует узнать заранее, что произойдет, дабы оставалась возможность приготовиться: 'Божество,-- утверждал Ахилл Татий в Левкиппе и Клитофоне,-- любит являться нам ночью и приоткрывать завесу над нашим грядущим,-- не для того, однако, чтобы мы сумели уберечь себя от него (ведь людям не под силу справиться с роком), но для того, чтобы с большим смирением мы к нему отнеслись. Ведь все, что обрушивается на человека неожиданно, ошеломляет его душу своей внезапностью и погружает ее в безысходность, если же люди исподволь готовят себя к страданию, пусть еще даже не испытанному, то острота его понемногу притупляется'¹.

___________________

1 Ахилл Татий, Левкиппа и Клитофон, I, III.

Позднее Синесий, воспроизводя традиционное воззрение, заявит, что наши сны суть некий род оракула, который 'пребывает в нас', сопровождая 'в странствиях, в походе, в поле, на форуме и на торжище', к сну нужно относиться как к 'вечно неусыпному пророку, неустанному безмолвному советчику', таким образом, все мы, 'мужчины и женщины, старики и юноши, богатые и бедные, простые граждане и власть имущие, горожане и крестьяне, ремесленники и риторы', не взирая 'на пол, возраст, состояние или профессию', должны заняться толкованием сновидений¹. В том же духе выдержан и Сонник Артемидора.

Главное для него -- объяснить читателю, как нужно действовать: разложив сон на элементы, раскрыть его 'диагностический' смысл, а затем истолковать целое, исходя из элементов, и, памятуя о целом, расшифровать каждую часть. Не случайно он сравнивает техники снотолкования и дивинации: 'В толковании снов следует подражать жрецам, которые знают, как толковать каждую отдельную примету, и окончательное решение выносят столь же по совокупности примет, сколь и по каждой в отдельности'². Итак, перед нами трактат по толкованию, основное содержание которого составляют не чудесные пророчества снов, но techne, позволяющая правильно понять, о чем эти сны говорят. Книга эта адресована различным категориям читателей. Артемидор предлагает инструмент как любителям техники анализа, так и профессионалам. Он надеется увлечь своего сына, которому посвящены книги IV и V:

'Написанное в этой книге, пока она находится только у тебя, сделает тебя лучшим из всех снотолкователей'³ . Готов он помочь и тем, кто обратился было к гаданию, но, 'не умея найти надежные книги', бродит 'в потемках', рискуя разочароваться и 'отшатнуться от этого занятия', на самом деле достойного и полезного. Этим людям трактат дает 'спасительное средство' (therapeia soteriodes) против их заблуждений⁴. Печется Артемидор и о том, чтобы его труд 'был понятен каждому' и не забывает о простом читателе, нуждающемся в элементарных инструкциях.

____________

1 Synesios. De insomnis, 15--16.

2 Артемидор. Сонник, III, заключение, см. также I, 12.

3 Там же, IV, вступление.

4 Там же, I, вступление.

В своей книге он видит род учебника жизни, инструмент, пригодный каждому в любых обстоятельствах и во всякое время, поэтому-то и стремится привнести в анализ строй самой жизни: подобно тому, как 'реальные события следуют в определенном порядке, так и во сне можно уловить определенную последовательность¹.

Этот характер 'руководства к повседневной жизни' особенно заметен, если сравнить трактат Артемидора с Речами Элия Аристида*-- болезненного, исполненного тревоги человека, из года в год внимавшего сновидениям с рецептами всевозможных способов лечения, которые бог посылал ему на протяжении его необычной болезни. Нетрудно заметить, что Артемидора не занимают чудеса, и в отличие от большинства текстов данного нас жанра его книга не опирается на практику культовой терапии, хотя и содержит традиционную формулу обращения к 'отеческому богу' Аполлону Далдийскому, покорствуя которому онирокритик из Далдий взялся за свой труд:

'Много раз он побуждал меня к тому, ныне же он воистину стоит надо мною и едва ли не прямо повелевает мне писать'². В другом месте Артемидор сам подчеркивает отличие своего трактата от книг таких толкователей, как Гемин Тирский, Деметрий Фалерский или Артемон Милетский, которые 'перечисляли  множество снов, в особенности предписания и исцеления, полученные от Сараписа'³**. Сновидец, к которому обращается Артемидор, это не встревоженный праведник, ожидающий указаний свыше, но 'каждый' человек, чаще всего мужчина (сны женщин рассматриваются в особой главе как возможные варианты тех случаев, когда в зависимости от пола субъекта изменяется смысл сновидения), у которого есть семья, имущество, зачастую свое дело (он ведет торговлю, держит лавку), нередко слуги и рабы (хотя учтены и случаи, когда у него нет ничего). Его волнует прежде всего здоровье,-- но также и жизнь и смерть близких, успех в делах, обогащение и разорение, браки детей, общественные обязанности, которые время от времени ему приходится исполнять. Одним словом, речь идет о клиенте среднего достатка и социального положения. Текст Артемидора раскрывает нам образ жизни и заботы обычных людей.

__________

1 Там же, III, заключение.

* Имеются в виду Священные речи Элия Аристида