упорнее, чем дороже нам этот человек. Отсюда и возникают нелепые, но жаркие споры по совершенно пустяковым поводам: мы воспринимаем противоречия как признак общего отчуждения и протестуем именно против этого, а не против какого–то там шарфика, который надо или не надо надеть, чтобы не задувало.
Крайне сложно перенастроить родителей и детей, когда они уже перешли к стадии партизанской войны: младшие совершают тайные вылазки и диверсии, а старшие – ужесточают контроль и проводят регулярные зачистки подведомственной территории. Эта война – «всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени», как писал Томас Манн. И авторы этой книги, в принципе, не ставят перед собой глобальных задач безоговорочного примирения поколений – например, заставив одно из них капитулировать на кабальных условиях. Нет, никаких аннексий и контрибуций. Но мы сознаем: есть проблемы, которые в узком семейном кругу решать невозможно. Причем именно потому, что все сидящие за столом переговоров — близкие люди.
Почему–то нам свойственно надеяться на особую чуткость и особую деликатность со стороны близких. А те, наоборот, как близкие, говорят в лицо все, что думают и вообще ведут себя безжалостно.
Словом, родственные переговоры, как правило, приобретают характер затянувшегося заседания суда, в котором не только публика, но и присяжные давно позабыли, кого и за что прорабатываем. Значит, упомянутые переговоры стоит – хотя бы частично – доверить посреднику. Иной раз промежуточное звено служит амортизатором, предохраняя обе стороны от травм и разочарований.
Конечно, перечислить в этой книге все или хотя бы главные поводы для разногласий между поколениями – непосильная задача. Но мы надеемся показать закономерности возникновения таких разногласий. Чтобы читатель сам увидел, как они рождаются, растут и начинают портить нам жизнь и отношения с родными. Главный принцип состоит в следующем: проблемы общения решаются не уничтожением препятствий – например, путем искоренения пресловутой разницы во взглядах, а решаются они развитием способности к общению. Говоря словами старинной притчи, тот, кто дает голодному хлеб, накормит его единожды, а тот, кто дает ему землю, зерно и заступ, даст ему ремесло, которое будет кормить его всю жизнь. У голодного теперь только три задачи: не помереть во время посева, дожить до ближайшего урожая и вовремя приватизировать свой земельный надел. Так что не расслабляйтесь, уважаемые читатели, от вас тоже потребуется некоторое усилие.
Что надо делать вам, чтобы не поддерживать конфликт в постоянной точке кипения?
1. Поменьше критикуйте окружающих. Юношеская критика для родителей как красная тряпка. Внутренним ответом на ваше недовольство социальной средой станет паника, вызванная неосознанным чувством вины. Вроде как они вам подарили этот мир, а подарочек оказался так себе. Или ваще отстой. Паника, вероятно, примет форму агрессии. Возникнет раздражение, которое родители вряд ли смогут купировать или донести до вашего уха в более ли менее конструктивной форме. Чаще всего это будут фразы типа: «А у тебя все дураки!», «Это все от лени!», «На себя посмотри!», «Надо быть добрее к людям!» — сами представляете, какой будет ваша реакция. И согласитесь, что с таким набором стандартных фраз–антибиотиков (в том смысле, что после них уже ничего живого в окружающей среде не остается) диалога не выстроишь. Лучше уж запаситесь фразами–антипиретиками[66]. Глядишь, период родительской паники пройдет без вспышек и обострений.
2. А потому, объясняясь с родителями по любому поводу – из–за ухода с найденной для вас работы, из–за неподходящих знакомств, из–за сомнительной системы ценностей, из–за недостаточного участия в семейных мероприятиях, — старайтесь концентрироваться не на личностях, а на объективных причинах: средствах, возможностях, перспективах. Не переходите на подробное описание олигофрена– начальника, чьи вздорные указания пришлось не только терпеть, но и выполнять. Не ругайте сестер и братьев ваших родителей, даже если это не единоутробные братья и сестры, а всего лишь двоюродные, да причем такие, которых давно пора ругнуть. Может, родители и не слишком высокого мнения о своей родне, но вам они все равно не позволят насмехаться над свидетелями своего собственного взросления. То же и с родительской системой ценностей. Помните: некоторые несуразицы в человеческом сознании – не что иное, как плод детских переживаний. Их нельзя исправить и тем более выкорчевать без следа, иронизируя или резонерствуя. К таким странностям надо подходить деликатно. Как к странностям масаев или, скажем, буддистов, которые ходят в оранжевом, бреют голову и живут подаянием.
3. И вообще объяснения на тему социального негатива надо проводить в форме дипломатических переговоров. Продумывайте свои слова. Перефразируйте и закрепите в памяти реплику из фильма «Макаров»: слово как пуля, вылетело – поймаешь. И помните о своих целях. Вы что, убить хотите своих «стариков»? Что они вам сделали? Ну, паникуют, ну, суетятся, ну, застревают сознанием в прошедшем или даже давно прошедшем. Значит, их надо успокоить, а не упокоить. Поэтому сделайте умное лицо, возведите глаза к небу и приступайте к конструктивным предложениям. Этот образ создаст у родителей иллюзию вашего здравомыслия: вон какое у них чадо подросло — голос спокойный, понятия отвлеченные, рассуждения здравые. Если потребуется, без нервических вскриков и жестов повторите одно и то же несколько раз, разбавляя свою речь терминами или ссылками на научную литературу (хотя бы на «Словарь иностранных слов»): длинные слова в большом количестве успокаивают и хуже запоминаются, чем голый смысл в лаконично–нецензурном эквиваленте. А напоследок непременно отметьте, как вы цените их заботу и надеетесь на дальнейшее сотрудничество. Часто войны выигрывает не артиллерия, а политика.
Хотелось бы, чтобы эта книга послужила посредником между вами и вашими близкими. Как ни странно, это нелегко — найти общий язык с самыми родными людьми. Взаимопонимание с родней – хорошее подспорье, но его принято считать чем–то само собой разумеющимся: дескать, вы знаете друг друга с рождения, живете вместе, зависите друг от друга — отчего бы вам не ладить? Притом, что люди, задающие подобные вопросы, в душе согласны с американским комическим актером Джорджем Бернсом: «Счастье – это когда у тебя есть большая, дружная, заботливая, любящая семья в другом городе», а также с отечественным юмористом Михаилом Задорновым: «Ужиться можно с кем угодно, если живешь порознь». И на вопрос «Почему так?» следует дать пространный и не слишком лицеприятный ответ на тему «Сущность семейных связей».
«Ненавижу одиночество – оно заставляет меня тосковать о толпе», сказал польский юморист Станислав Ежи Лец. Так вот, толпа, о которой поневоле начинаешь тосковать в одиночестве, может быть и вашей личной толпой – например, большой семьей, о которой столько добрых слов идеологами сказано, что и повторять неохота. Но, заметим, как и в любой толпе, среди ничего не понимающей родни человек еще более одинок, нежели тет–а–тет с собой. И тем более тет–а–тет с собой любимым. Положительный эффект эгоцентризма, пожалуй, в том и состоит, что эгоцентрик, погруженный в самолюбование и самообожание, не склонен впадать в психологическую зависимость от какого–нибудь другого человека, хотя и бывает зависим от общения и от общественного одобрения в целом. Но в целом даже распоследнему эгоисту требуется, чтобы его любили, хвалили, понимали и принимали – то есть совершали действия, которые специалисты называют термином «поглаживания». Выдающийся психолог Эрик Берн в своей теории трансактивного общения писал: «Иногда ребенка действительно поглаживают, обнимают или похлопывают, а порой шутливо щиплют или щелкают по лбу. Все эти способы общения имеют свои аналоги в разговорной речи… Расширив значение этого термина, мы будем называть «поглаживанием» любой акт, предполагающий признание присутствия другого человека».
Все мы были детьми, а некоторые из читателей, смеем предположить, и совсем недавно вышли из подросткового возраста, поэтому вполне отчетливо помнят, как хотелось доказать родным и близким: я есть и я чего–то стою! И кстати: моя стоимость ничуть не связана с какими–то дурацкими оценками, нежеланием мыть посуду и убираться в своей комнате.