закончено. После этого тебе следует немедленно исчезнуть, потому что тебя с ней все видели. А дело продолжим мы.
Когда ты вернешься в Лондон, то позвонишь в Нью-Йорк по трансатлантическому телефону одному типу, номер которого я тебе дам. Он отправится к ван Зелдену и продвинет дело по поводу выкупа. Он предложит старику связаться с тобой, и ты скажешь, что дочь его похищена, и тебе неизвестно, где она находится, но ты считаешь, что ее вывезли, например, в Германию. Ты предложишь старику положить на мое имя в Голландский банк три миллиона долларов. Предупредишь, что если он не переведет в указанное время денег, то я пошлю ему по почте одно ухо его дочери. И если денег не будет в течение пятнадцати дней, то Миранды он вообще не увидит. Объяснишь ему, что полиция не может помочь, так как никто не знает, где находится его дочь…
Я глотнул виски.
— Мне кажется, что это удачная комбинация. Он не может не прислать денег…
— Точно, — сказал Сигелла. — Вот тебе надо будет быть осторожным. Ты проживешь еще пятнадцать дней в Лондоне, потом сядешь на пароход, идущий в Нью-Йорк. Перед отъездом я дам тебе номер дома на 42-й улице. Там ты найдешь свои двести пятьдесят тысяч долларов. Ты согласен?
— Согласен, Сигелла. Мне кажется это ясным, как день. Кроме шуток, это хорошая плата за такое дело.
— Ладно, я не говорю, что у тебя столько же дела, сколько у некоторых других товарищей, но, с другой стороны, твое дело очень важное. В Лондоне девчонку нельзя похитить, значит никто не должен знать, куда она направляется. Надо устроить, чтобы поездка для нее была неожиданной, чтобы она не успела предупредить об этом горничную или кого бы то ни было, а за это я и плачу тебе, — добавил он с улыбкой. — На твоем месте, Лемми, я стал бы играть честно, иначе тебя уберут очень быстро.
— Не беспокойся об этом, — ответил я. — Считай, что дело в шляпе.
— Очень хорошо, — сказал Сигелла и протянул мне руку. — Теперь смывайся. К делу приступай с завтрашнего дня. Где ты живешь, мне известно. Джермин-стрит. Я постоянно слежу за тобой.
Я встал.
— Идет, сказал я ему, — я удаляюсь.
— Доброй ночи, Лемми, до скорого.
Я был доволен, мне нравилось участвовать в этой комбинации. Надо напрячь мозги и можно кое-чего добиться, может быть, даже повести двойную игру.
Было более часа ночи.
Когда я дошел до Найтсбридж, начали поливать улицы. Ночь была восхитительна, я шел легким шагом, очень довольный собой. При мысли, что я могу получить двести пятьдесят тысяч долларов, я тихонько посмеивался. Можете себе представить, чего только не сделаешь за такие деньги! И если мне удастся наложить руку на деньги и вместе с тем расстроить комбинацию Сигеллы, это будет еще лучше.
Дойдя до станции метро Грин Парк, я уточнил у скучающего полисмена, где находится ближайшая телефонная кабина. Он направил меня на станцию.
Номер телефона Мак-Фи был записан карандашом на портновской этикетке, вшитой во внутренний карман пиджака. Я сразу же дозвонился до него.
— Как идут дела, Мак?
— Неплохо, мой дружок, а у тебя?
— Не могу пожаловаться. Послушай, Мак, я возвращаюсь с одного собрания.
— Неужели?
— Я только что расстался с Сигеллой. У него есть намерение похитить Миранду, и он взял меня в дело. Тут может выйти забавная штука, дорогой мой!
Я услышал, как он свистнул.
— Это замечательно, Лемми. Я тебе нужен?
— Не сейчас, глупыш. Мне надо пока влезть в дело, потому что ты ведь знаешь Сигеллу. Не стоит пока идти на конфликт с ним, так что будь хорошим, потерпи немного. Я дам тебе знать через день- два.
— Понятно, старик.
Я повесил трубку, закурил и вышел на площадь. У тротуара я увидел роскошную машину. В автомобиле сидела Конни, подружка Сигеллы, которая поймала меня, как глупую муху. Она смотрела на меня и улыбалась.
— Удачно позвонил, Лемми?
— Послушай, Конни, ты плохо обо мне думаешь и слишком любопытна. Я вынужден был звонить, так как забыл дома ключи как настоящий лопух, и решил уточнить, не спит ли привратник.
Она улыбнулась.
— Я подброшу тебя до дома. Садись в машину, Лемми, мне надо с тобой поговорить.
Я сел рядом с ней, и она довезла меня до дома, где мне пришлось разыграть комедию. Я стучал кулаками в дверь в то время, как ключ спокойно лежал у меня в кармане. Когда мне открыли дверь, она все еще не уезжала.
— Пригласи меня к себе и угости стаканчиком виски, Лемми. Мне нужно с тобой поговорить.
— Я всегда галантен с дамами, дорогая. Входи, Конни.
Мы поднялись наверх и вошли в квартиру. Я помог ей раздеться и приготовил виски с содовой. Она снова произвела на меня огромное впечатление. Я спрашивал себя, насколько я могу ей доверять в такой ситуации, но она сама заговорила об этом.
— Слушай, Лемми, — сказала она, сев на ручку моего кресла. — Ты очень нравишься мне. Ты шикарный парень, и тебе не придется делать много усилий, чтобы я влюбилась в тебя. Но я поднялась сюда не для того, чтобы сказать тебе это. Сигелла послал меня, чтобы я передала тебе вот что.
Она бросила на стол конверт.
— Он не хотел давать тебе это в присутствии других. Здесь ты найдешь десять тысяч долларов. Это на расходы по ухаживанию за Мирандой. Сигелла хочет, чтобы ты не считался с расходами. Теперь слушай хорошенько. Я знаю, что ты за тип: ты прирожденный рэкетир, любитель рискованной работы. Нам известно о тебе все; мы знаем, что ты любишь действовать самостоятельно, не любишь считаться с другими. Я говорю тебе это на тот случай, если тебе не очень нравится действовать совместно с Сигеллой и его людьми. Но лучше делать то, что тебе говорят, и действовать осторожно. Сигелла отлично понимает, на что ты способен. Он будет внимательно за тобой наблюдать, один неверный шаг, и он разделается с тобой, даже если ему придется действовать собственными руками.
Она закурила сигарету, взяв ее из ящика, который стоял на столе, и продолжала:
— Ты понимаешь, он очень рассчитывает на дело Миранды. Феды идут по его следам в Америке. Там у него такое заполненное досье, что дьявол, по сравнению с ним, выглядит настоящим ангелом. Чтобы уладить свои дела, он срочно нуждается в огромных деньгах. Он решил похитить Миранду и так хорошо все рассчитал, что я уверена: эта работа кончится удачей.
Она подошла ко мне и пристально посмотрела мне в глаза. У этой девчонки темные, очень глубокие глаза. Я говорил вам уже, что она изумительна.
— Что ж, Лемми, сказала она, — будь хорошим и иди вместе с нами. Сделай свое дело и получай деньги.
Она отправилась за своим манто.
— Когда все будет закончено, мы, может быть, сумеем сказать кое-что друг другу. Я легко могу влюбиться в такого парня, как ты, Лемми, — добавила она с грустной улыбкой.
Я улыбнулся.
— Ну да! Не забывай про Сигеллу!
Ее лицо прояснилось.
— Это так, Лемми. Я не стану кричать, что не люблю Ферди Сигеллу. А что ты хочешь, чтобы я делала? Я тоже должна ловить момент, и я достаточно умна, чтобы делать это тонко. Неизвестно, что будет дальше.
Я рассмеялся.
