этого здания Государственному комитету по науке. Когда я узнала об этом письме, я подняла всю московскую интеллигенцию, всех кого только можно, чтобы мне помогли отстоять новое здание. В последнюю очередь откликнулось Министерство культуры, в ведении которого к тому времени находилась Библиотека. Надо сказать, что министр культуры Е.А.Фурцева оказалась, к моему удивлению, довольна моими действиями, несмотря на то, что я действовала через ее голову. Ее заместители прекрасно знали об угрозе, но полностью бездействовали, а меня она не принимала, поэтому я сама ей не смогла доложить и вынуждена была написать докладную записку в ЦК КПСС.
И уже ЦК партии вмешался в это дело. В этот момент и Е.А.Фурцева стала действовать, даже не наказав меня за обращение в ЦК партии через ее голову. За несколько дней до рассмотрения нашего вопроса на Президиуме ЦК КПСС она говорила в моем присутствии с К.Н.Рудневым и убедила его, что нельзя забирать новое здание у ВГБИЛ, и он отозвал письмо. Наш вопрос был снят с заседания Политбюро ЦК. Я очень боялась, что решение могло быть не в нашу пользу. Трудно было предугадать, кто кого переборет. Ведь проталкивал это решение заместитель председателя Государственного комитета по науке Д.М.Гвишиани — зять А.Н.Косыгина, который в то время был председателем СМ СССР. Но все кончилось хорошо. После этого Е.А.Фурцева несколько раз приезжала на стройку. В обращении со мною неизменно демонстрировала свое недовольство.
Весною 1965 года начался переезд Библиотеки в новое здание. 2 июня 1965 года я писала Вере Александровне Артисевич в Саратов:
… Перевозим книги в новое здание. Перевезли уже 2 миллиона книг. Переезд идет тихо и спокойно и не нарушает общего ритма работы всей Библиотеки. Только по воскресеньям с 1 июня по 1 сентября закрывали читальные залы. При этом перевозили сами, без посторонней помощи, организуя щепочку' из сотрудников. Ящики грузят рабочие. Но переедем полностью лишь в конце года, а может быть, даже в начале будущего. Очень медленно идут отделочные работы. Мебель уже давно получена из Финляндии и ждет своей очереди. Пока все идет гладко.
В 1966 году закончилась 30-летняя эпопея строительства здания ВГБИЛ. Москва получила прекрасное, оборудованное по последнему слову техники библиотечное здание размером 24 тысячи квадратных метров с 8-этажным книгохранилищем (16 ярусов), 14-ю читальными залами и конференц-залом на 400 человек.
2 марта 1967 года я писала:
..Когда я вхожу в новое здание — одна и та же мысль — что было, начав с одной-двух комнат, и что стало — дворец. И гордость и удовлетворение всей жизни. Все очень хорошо — красиво, удобно, рационально. Конечно, неприятно, что многие не оценивают, в частности, наш министр Е.Фурцева, да и все министерство, пожалуй. Это тягостно и даже очень. Но вместе с тем сам факт, что ВГБИЛ есть и будет, да какая!.. Осенью специально приедешь посмотреть и порадоваться с нами. Открытие планируем на середину мая, тогда же будем проводить и научную сессию. Мечтаем о гостях, но пока вопрос не решен. Скоро постараюсь прислать фотографию нового здания.
Боюсь показаться сентиментальной, но признаюсь: увидев на новых полках многострадальные книги, столько кочевавшие, испытавшие и подвальную сырость, и холод, и переезды в разные концы города, наконец поставленные на постоянное место в этом удобном хранилище, я не удержалась и поцеловала их. В переезде и перевозке книг участвовали все сотрудники, практически мы не закрывали Библиотеку для читателей ни на один день. Буквально на руках, по цепочке, 4-миллионный фонд был перенесен с грузовиков на ярусы хранилища. Праздник открытия нового здания состоялся 31 мая 1967 года. Это было незабываемое событие в моей жизни и жизни коллектива Библиотеки, который насчитывал тогда уже около 700 человек Все здание заполнилось гостями. Все были в восторге от здания, от оборудования, от мебели, от общего дизайна. Все было ново для читателей и друзей Библиотеки. Я видела радостные лица. Меня все поздравляли. Я была счастлива!
К открытию нового здания Библиотеки я получила много приятных писем. Привожу несколько из них. Вот письмо от 26 декабря 1966 года одного из старейших наших читателей академика Михаила Павловича Алексеева.
Глубокоуважаемая Маргарита Ивановна,
До Ленинграда дошло известие, что Ваша Библиотека заканчивает, наконец, переезд в новое прекрасное здание и что открытие всех ее помещений и просторных читальных залов совпадает с сорокапятилетием ее существования. Крайне сожалею, что не имею возможности приехать в Москву, чтобы выразить радость по этому поводу и лично поздравить Вас — организатора и бессменного директора Библиотеки, а также весь коллектив Ваших сотрудников, со знаменательным, событием в жизни Вашей библиотеки, с которого, несомненно, начнется новый и еще более блистательный период в ее истории.
Я — очень старый читатель Вашей библиотеки, на глазах которого происходит рост и постепенное превращение в крупнейшее книгохранилище не только всесоюзного, но и мирового значения. Десятки, если не сотни раз, я получал возможность именно в Вашей библиотеке найти то, что мне было крайне необходимо для моих работ и без чего они не могли быть опубликованы. Вероятно, ни одна из наших крупных библиотек не имеет ни таких специально подобранных книжных собраний, ни таких удивительных справочных карточек и пособий, изобильных и рационально расположенных. Благодаря этим, годами собиравшимся и улучшавшимся, изданным и еще неизданным пособиям в Вашей библиотеке можно быстро и с максимальными результатами почерпнуть то, на разыскание чего в других библиотеках ушли бы целые месяцы. Для меня всегда было очевидно также, что именно в Вашей библиотеке работают сотрудники не только искренне преданные своему делу, но и удивительно благожелательные ко всем, кто нуждается в их помощи: и справки вся кого рода, да и самые книги предоставлялись в Вашей библиотеке легко и быстро, хотя далеко не все Ваши читатели догадывались, что в прежние годы, чтобы достать нужную для них книгу, ее следовало возить чуть ли не через всю Москву, с одной улицы, где находилось книгохранилище, на другую, где расположены были читальные залы. Обо всем этом теперь можно вспоминать как о прошлом, испытывая вместе с тем чувство искренней благодарности к советскому правительству>, и в особенности к Министерству культуры СССР, уделившему средства для постройки Библиотеке нового превосходного здания.
Есть еще одна сфера деятельности Вашей библиотеки, о которой я хотел бы вспомнить с чувством особой признательности. Это — научно-библиографическая и издательская деятельность ВГБИЛ, хорошо известная во всем мире. Ни одна из наших крупных государственных библиотек не ведет работ этого рода в таком масштабе и с такой действительной удачей, как Ваша библиотека: об этом мне приходилось читать неоднократно и в наших, и в зарубежных изданиях. Благодаря этой работе ВГБИЛ приближает свои бесценные книжные фонды к десяткам тысяч заинтересованных читателей, а научным работникам во много раз облегчает их собственные усилия.
Позвольте мне, старому благодарному читателю ВГБИЛ, высказать искреннее пожелание, чтобы фонды Вашей библиотеки еще шире пополнялись бы иностранными книгами, чтобы особый профиль Ваших книжных собраний, не повторенный ни в одном другом государственном книгохранилище СССР, сохранялся впредь и вырисовывался бы все отчетливее и яснее, чтобы свободные палки Вашего нового книгохранилища быстрее заполнялись бы новыми книгами, а чтобы мы все, читатели, благодаря этому, имели бы возможность приобщаться к мировой культуре и приобщать к ней наших читателей и учеников.
С искренним уважением и благодарностью
Академик М.Л.Алексеев.
Еще один ленинградец, академик Виктор Максимович Жирмунский прислал свое поздравительное письмо: Дорогая Маргарита Ивановна!
Я очень сожалею, что состояние здоровья лишает меня возможности приехать в Москву на открытие нового здания Всесоюзной Государственной Библиотеки иностранной литературы и поздравить Вас лично с 45-летием созданного Вами замечательного книгохранилища. Я жалею об этом особенно потому, что, по своему возрасту и давнему знакомству с Вами, я принадлежу к числу тех немногих, кто знал библиотеку на всех этапах ее существования — от самого раннего, почти частного ее состояния до того первоклассного книжного собрания, насчитывающего свыше 3,5 миллиона единиц хранения, в которое она
