Питя перестал прыгать и сел — не сел, а шлепнулся на Славикино плечо
— Слава, — зашептал он, — хочешь с нами?
— Хочу, — ответил Славик тоже шепотом.
— На нашем корабле есть грузовой пузырь — он надевается сверху. Попросись у Грипы — увидишь, все будут за тебя. Только про пузырь не говори, пусть скажет кто-нибудь другой.
— Грипа. — сказал Славик, и ему показалось, что он собирается перейти овраг по двум жердочкам: чуть оплошал — и полетел вниз. — Грипа, возьмите меня с собой!
Во взгляде командира мелькнуло удивление.
— Но ты же велик для нашего корабля!
Славик скосил глаза на других. Те тоже с трудом осваивали новость. Молек опомнился первым:
— Грипа, ты забыл про грузовой отсек.
Славик закачался на тонких жердочках. Упадет или удержится?
— Отсек предназначен не только для мертвого груза, — продолжал славный парень Молек, — но и для живого: снабжается воздухом и теплом. По-моему. Славик в нем поместится.
— Поместится, — поддержал Молека пилот Пигорь. — Славик удержал равновесие на жердочках и сделал шаг вперед. — Он не такой уж большой…
Грипа, сидя на земле, перевел взгляд с Пигоря на Славика, вернее, не на землянина, а на Питю. Тот безмятежно держался за ухо друга и помалкивал.
— Чтобы не спорить, — принял решение командир, — можно попробовать. Славик, ты сядешь на корабль и подожмешь ноги. А ты, Пигорь, накрой его пузырем. Не забудь о вентиляции.
— Знаю, — ответил пилот. и встал.
Славик снова увидел чудесное возникновение космического корабля на пустом месте огорода. Это было как в кино, только в это приходилось верить.
Землянин осторожно — боясь, конечно, не продавит ли — забрался на серый диск. Питя так и не слез с его плеча. Сел. Поджал ноги. Услышал шелест и увидел, что спереди и сзади его накрывают прозрачные, словно сделанные из стекла или пластмассы, полушария. Диск под ним чуть-чуть гудел. Края полушарий сошлись, и Славик испугался, оказавшись в замкнутом пространстве. Но дышалось легко, как и на воздухе, и видно вокруг тоже было по-прежнему.
— Полный порядок! — сказал Пити. — Ну, кто у нас молодец?
— Ты!
— Поместился! Поместился! — услышал Славик приглушенные голоса.
Снова раздался шелест, полушария разъехались, все подошли к Славику, все еще сидевшему поджав ноги на диске.
— Ну как?
— Не страшно?
— Не трудно так сидеть?
— Полетишь с нами?
Славик вместо ответа глянул на командира.
— Старт назначаю на завтрашнее утро, чуть восход. Всем, — Грипа посмотрел и на Славика и тому стало ясно, что он зачислен в команду, — всем приготовиться к походу. Летим всего на один день.
— Почему? — буквально взвыл Питя.
— Потому, что Славикина бабушка сойдет с ума, если внук вдруг исчезнет. И ведь есть еще Нинка. Ты о них не подумал, Питя? День — и того будет много.
— Я скажу бабушке, что пошел на рыбалку, — тут же придумал Славик. — А если задержусь, скажу, что клевало. На день так на день, — смирился он.
— Итак, приготовиться! — повторил командир.
— Есть! — по-военному ответил Славик и спустил ноги с диска. Встал. Ему хотелось прыгать.
Он летит на остов Пасхи! Сбылась его мечта! Он увидит каменных идолов! Он летит на остров Пасхи! Ура-а-а!..
На остров Пасхи
Домой Славик вернулся на крыльях, но бабушка крыльев не заметила. Впрочем, внук напустил на себя озабоченный вид. Это-то, как и надеялся Славик, бабушка углядела.
— Ты с чего это насупился?
— Завтра на рыбалку иду. Ребята пригласили, удочку дают. Встать надо будет пораньше. Ты меня разбудишь, или лучше будильник завести?
— Разбудить-то разбужу, да ведь я беспокоиться буду. Речка — она речка и есть.
— Я же с берега рыбачу!
— Ох! — простонала-вздохнула Полина Андреевна. — Сидел бы лучше дома. — И попыталась уговорить: — Я оладушек напеку. Или сходим с тобой куда-нибудь.
— Куда? — на всякий случай поинтересовался двенадцатилетний внук.
— На почту, письмо твое отнесем.
Славик уже несколько раз садился за письмо оставшимся в городе друзьям.
— Я его еще не кончил.
— А ты сядь сейчас и допиши. А завтра отнесем.
— Некогда мне. Я еще червей должен накопать.
— А то могли бы в лес пойти, грибов поискать… — без надежды уговорить продолжала бабушка. В лес, кстати говоря, она уже не ходила, но чтобы уберечь внука от речки, готова была пойти хоть к черту на рога.
— Ба, а что такое Пасха? — Славик слышал это слово еще до того, как узнал о существовании острова Пасхи.
— Пасха? Это, внучек, когда Христос воскрес из мертвых. Праздник это.
— Ба, так ты в Бога веришь? — Бабушка говорила, что она принадлежит 'старой вере', на комоде у нее стоял медный складень.
— Он, Славик, для кого есть, а для кого нет. Так и живем. А когда помрем, всё узнаем. — Внук не видел, чтобы бабушка крестилась, но, может, когда он спит?
— Он, значит, только для мертвых, ба?
— Ты так о Боге не говори.
— Ладно. Я пошел червей копать.
Славик решил еще раз сбегать к пришельцам. Тех не было видно — наверно, возились в невидимом корабле.
— Ребята! — тихонько позвал Славик.
Из невидимости вдруг появился Садим. Не показывай таких чудес кино, привыкнуть к ним было бы трудно. А так иногда думаешь: кино.
— Я бабушке сказал, что иду утром на рыбалку. Что мне с собой взять?
— Еду, наша тебя не устроит.
— А еще?
— Возьми воду, ваша вкуснее той, что в корабле.
— Больше ничего?
— Пусть возьмет подушку! — высунулся из невидимости Пигорь.
— А подушку зачем?
— Ты про перегрузки слыхал? Знаешь, какая у нас скорость?
— Хорошо, возьму, — сказал Славик, думая, однако, о том, как выйти из дома 'на рыбалку' с подушкой в руках.
— Кажется, все… — Пигорь, видимо, перебирал в уме, что может понадобиться землянину в путешествии. — Жаль, что мы должны вернуться в тот же день…
