здесь.
– А мы-то как рады будем! – воскликнула Марина.
– В ваших рассуждениях я услышал два ошибочных мнения. Первое – что трое из ребят могли вернуться. Я знаю в лицо всех, кто занимается в историческом кружке. Уверяю вас, никто из них не возвращался, – здесь Андрей Павлович выдержал театральную паузу.
– А второе? – нетерпеливо спросила Марина.
– А второе ошибочное мнение – что кроме вас в школе никого не было. Я видел, как некто выходил из школы. Как раз после того, когда Игоря Алексеевича якобы позвали к телефону. Как этот человек входил, я не видел. Наверное, это произошло как раз в тот момент, когда я на пять минут отлучался.
– Кто этот человек? – спросила Маша. – Девочка или мальчик? Худой или толстый? Высокий или маленький? Во что был одет?
– Маша, вы завалили меня вопросами, – улыбнулся Андрей.
«Надо же, имя мое помнит, а записку не передал», – с досадой подумала Мария.
– Я этого человека видел со спины. Одет был, как и все сейчас: джинсы и кофта. На голову натянут капюшон. Худой и высокий, прямо как вот эта девушка. На нее похож, – указал Кудрявцев на проходящую мимо Анжелику Хамину.
– То есть этот некто мог быть и парнем и девушкой? – уточнил Олег.
– Да, – подтвердил его соображения Андрей Павлович.
Мария Мельникова ходила из угла в угол у себя в комнате. Что-то не давало ей покоя, но что именно, она не могла понять. Понять или вспомнить. Одно она знала точно: это касается кражи статуэтки. «Что-то в памяти отдельные фразы всплывают, а выстроить их в одну картину не получается. «Отлучился на пять минут», «якобы позвали к телефону», «на нее похож»... Что же здесь не так? Что мы не уловили? «Лики в школе не было». Но почему мы делаем такой вывод? Потому что никто ее не видел? Если ее не видели, это не значит, что Хаминой в школе точно не было. Значит, она могла быть. А мы ее и не подозреваем...».
Через день, когда снова наступило дежурство Андрея Павловича Кудрявцева, Маша нерешительно подошла к вахтеру:
– Андрей Павлович, вы меня, пожалуйста, извините, но необходимо еще кое-что у вас узнать.
– Узнавайте.
– Куда вы отлучались в тот злополучный день? – Мария слегка покраснела. Ей было очень неловко задавать такой вопрос.
– Я тогда какой-то шум на втором этаже услышал, – после первых слов Андрея смущение девушки мгновенно испарилось. – Поднялся, а там пацаненок бежит. На вид класс первый-второй. Уроки-то давно закончились, я ему и посоветовал домой идти.
– То есть это второй человек, кто был в школе, кроме занимающихся в кружке. А почему вы про него позавчера ничего не сказали?
– Вряд ли он мог что-либо украсть. Да и потом, я же этого ребятенка до выхода проводил.
«Мог и не красть, а вот к телефону позвать – запросто», – подумала Маша и спросила:
– Вы вчера на одну девушку указали (что, мол, на нее был похож вероятный преступник). Скажите, а могла ли эта девушка и быть тем самым человеком в кофте с капюшоном?
– Очень даже может быть. Тоже высокая и худая.
«Значит все-таки это она», – подумала Мария.
– Так выходит, что это Лика сфинкса сперла! – воскликнула Марина, когда Мельникова рассказала обо всем ей и Олегу.
– Не «сперла», а «украла», – поправила Мария подругу. – И не «украла», а «могла украсть». Не пойман – не вор.
– Да, Маша права, мы не можем ее просто так обвинять, – согласился Олег.
– Как же не можем? Все против нее! – не могла успокоиться Канина.
– Но многое и за нее. Это могла быть не Анжелика, – продолжала Маша уверять подругу, – а тот мальчик из первого-второго класса мог и не быть тем учеником, который позвал Игоря Алексеевича к телефону. Все это голословные обвинения, которые абсолютно ничего не значат без доказательств.
– А где мы возьмем доказательства? – спросила Марина.
– Будем ждать и наблюдать за поведением Анжелики, – ответила Маша.
Игорь Клевин добросовестно готовился к завтрашним урокам у десятых классов. Импровизации он не любил, и поэтому каждая из фраз, произнесенных им за сорок минут урока, была тщательно продумана. Он пролистывал книги, освежая в памяти даты, сканировал и распечатывал иллюстрации, старательно составлял список дополнительной литературы для ребят. Старательность и добросовестность отличали и Игоря-студента. Он никогда не зубрил, но всегда успешно сдавал экзамены. «Я учусь не ради записей в зачетке, а ради знаний», – говорил он тогда Андрею.
Звонок в дверь заставил его отвлечься от подготовки к урокам.
– Привет, Игорь! – пожал Клевину руку нарисовавшийся на пороге Кудрявцев.
– Привет.
– Как она?
– Кто «она»?
– Жизнь.
– Нормально.
– А чего такой загруженный?
– К урокам готовлюсь. Да ты проходи, чего на пороге-то стоишь? Прямо как чужой. Я пойду чайник поставлю.
– Тебе помочь?
– Спасибо, постараюсь сам справиться с этой нелегкой задачей, – улыбнулся Игорь и отправился на кухню.
Вошедший вслед за ним Андрей спросил:
– Ты еще помнишь, про своего сфинкса?
– Не сыпь мне соль на рану, – ответил Игорь словами из известной песни.
– А ты не пой песню надкусанного помидора, – улыбнулся его друг.
– Самое обидное, что... как бы это сказать... В общем, все чаще вспоминаю того человека, который мне ее подарил.
– Иногда полезно освежать воспоминания, – разумно заметил Кудрявцев.
Клевин отвел глаза в сторону и невидящим взглядом посмотрел на незамысловатый обойный узор, украшающий стену.
– Почти все хорошие воспоминания (у меня по крайней мере) вызывают грусть. Грусть от того, что это хорошее уже закончилось и больше, может быть, не повторится. Это нормально. Кстати, твои пионеры создали добровольную организацию с целью найти сфинкса.
– Кто? – не понял Игорь. Его взгляд снова стал осмысленным и проницательным.
– Ученики твои. Десятиклассники. Просто горят желанием изобличить вора. Кстати, среди них та девушка, которая тебе записку передавала...
– Маша Мельникова? Ну что ж, не удивляюсь. Я в их возрасте тоже в детектива играл. Сомневаюсь, что у них что-нибудь получится.
– Напрасно ты так. Они толковые ребята.
– Посмотрим.
Глава XIV . Разоблачение
Андрей Кудрявцев ушел, но после его ухода Игорь так и не смог продолжить работу. Воспоминания с необычайной настойчивостью атаковали его, не позволяя думать о чем-либо другом. Молодой преподаватель полулежал на диване с закрытыми глазами. Именно с закрытыми, ведь стоило ему сомкнуть веки, как он так отчетливо все слышал и видел, словно это было вчера. А ведь прошло уже почти два с половиной года. Стройная фигура, звенящий колокольчиком голос... Она только что прилетела, ей не терпится поделиться впечатлениями, показать фотографии, подарить сувениры. ЕМУ подарить, ведь приобретала и везла их для НЕГО. «Интересно, сейчас она так же любит путешествовать? Куда же тогда ездит, если побывала уже во многих из самых живописных уголков планеты?», – неожиданно спросил себя
