— Не могу представить. Может ты, каким-то образом 'перехватил' идонскую мыслепередачу для Лайзы. А твоё подсознание интерпретировало её в знакомые тебе образы.
— И что теперь делать?
— То, что запланировали. Завтра утром кончится действие лекарства. Лайза проснётся, я хочу, чтобы в это время ты был рядом с ней. Оставайся ночевать в лаборатории, в соседней комнате для тебя всё готово.
— Конечно, доктор. Спокойной ночи.
Глава VIII. Всё сущее разумно
Звон маленьких колокольчиков сменился зажигательной мелодией самбы, потом заиграл бравурный марш. Таян потянулся, чтобы выключить будильник и проснулся.
— Здравствуй, Командор Шехем.
Таян огляделся, в комнате никого, кроме него не было.
— Ты слышишь мой голос из своего медальона.
— А, это ты, Вей. Придётся привыкать к твоим неожиданным появлениям.
— В штатном режиме, я обычно так не делаю. Просто на Станции сейчас сплошные нештатные события. Капитан наконец-то навёл проектный порядок в работе служб, всё равно каждую минуту может случиться нечто неординарное. Например, сегодня ночью я занимался с Ники. Вдруг он прервал урок и отплыл к своей стае, которая спала в дальнем конце вольеры. Вернувшись через добрых полчаса, он сказал, что к Станции, со стороны Солнца, подлетел какой-то другой шар. А они, дельфины, приняли его сигнал. Шар предлагает отозваться всем разумным существам на Станции. Касатки тоже приняли сигнал, и очень испугались. Но Ники говорит, что шар пришёл с миром, опасности нет. Они решили пока не отзываться. Станция — корабль людей, и им решать отвечать на призыв шара или нет.
— Они могут отозваться самостоятельно? А наши приборы засекли этот таинственный шар?
— Сигнал пришёл на доступной для дельфинов частоте ультразвука — 250 кГц. Если они захотят, то ответят на той же частоте. И наша аппаратура засекла какой-то объект на расстоянии одной стотысячной астрономической единицы[23] от Станции. Но никаких сигналов не принималось.
— Значит, ультразвук проникает через термоакустику Станции, и его слышат только дельфины.
— Не думаю. Здесь, какой-то другой механизм приемо-передачи информации между живыми существами. Ники обещал объяснить, если позволят его сородичи.
— Вот как. Ты уже доложил деду и Капитану?
— Да, сразу же. Через час собирается Совет. Мне поручено разбудить всех его членов.
— Но я не член Совета.
— Старпом автоматически становится членом Совета Станции. Так что поднимайся, и на мостик.
— Но мы запланировали эксперимент с доктором Мэем.
— Успеете до Совета. Лайза проснётся через пятнадцать минут. Тебе хватит, чтобы привести себя в порядок.
— Даже душ приму.
В палате Лайзы горел неяркий свет. Ден Мэй, склонился над прибором у изголовья кровати. Лицо Лайзы было мертвенно бледным, тонкие руки вытянуты вдоль тела поверх простыни. Таяну стало не по себе. Знакомые черты девушки заострились, и она стала очень похожа на своего прадеда.
— Пьер Рише с каштановыми локонами вместо седой зачесанной наверх шевелюры.
— Я тоже обратил на это внимание, Командор. Доктор Блюм приносил семейный альбом. Всего месяц назад, Лайза была вылитая прабабка. А теперь вот изменилась…
— Знаете, на записи камеры лифта, лжелайза выглядит, как Пьер Рише.
— Видимо идоны скопировали самую суть внешности Лайзы. Она обычно проявляется уже в старости. А то и на смертном одре. Когда умер мой дядя, который всю жизнь был похож на свою мать, вся моя семья ахнула, когда увидели его мёртвым — перед нами лежал его отец, умерший и похороненный за два года до этого. А в случае с лжелайзой, всё зависело от чувствительности камеры и интенсивности освещения в помещении, где находился киборг.
У нас мало времени, сядь, пожалуйста, на стул, возле кровати. Я хочу, чтобы Лайза увидела тебя первым, когда откроет глаза. Сейчас я её разбужу.
Нежная мелодия заполнила комнату. Мэй постепенно увеличивал громкость и когда звук стал нестерпимым, резко выключил музыку. Лайза тотчас открыла глаза и, увидев Командора, подняла руку, пытаясь дотянуться до его руки. Таян протянул ей руку, она сжала её и тут же отпустила. Мгновение вглядывалась в его лицо, потом простонала: 'Таян!', и потеряла сознание.
— Доктор, что произошло?
— Пока не знаю. Ты можешь идти по своим делам. Если будут изменения, я тебе сообщу.
Но Таян вдруг понял, что ему совсем не хочется уходить от Лайзы. Его, как магнитом, притягивало к этой хрупкой фигурке под белоснежной простынёй. Взяв её руки, поцеловал, так нежно и трепетно, как никогда в жизни. Потом склонил голову на грудь девушки и заплакал, как плакал только в детстве, когда умерла его любимая бабушка.
— Таян, что ты делаешь? Хотя подожди, не убирай голову, мозг Лайзы активизировался. Она без сознания, но, кажется, понимает, что происходит.
А Командор уже и так понял, что Лайза возвращается. Он слышал, как быстрее забилось её сердце, а ещё через минуту, она нежно гладила его по голове.
— Таян, ты пришёл. — Голос Лайзы было едва слышно. — Я видела тебя во сне. Мы танцевали в зелёном зале. Потом ты нёс меня на руках. И Вейс там тоже был, мы летали в странной машине. Который теперь час?
— Уже утро Лайза. И мне пора уходить.
— А где я?
— Ты в лаборатории доктора Мэя. Это на третьей палубе.
— На третьей? Никогда там не была. А почему я так ослабла?
Командор посмотрел на Ден Мэя. Тот многозначительно нахмурил брови и, встав так, чтобы попасть в зону видимости Лайзы, проговорил нарочито басовито:
— Понимаешь Лайза, ты долго была без сознания, после обрыва троса подъёмника и только сейчас пришла в себя. На Станции много новостей, но до того, как ты их узнаешь, нам нужно немного поработать.
— Да, я, кажется, вспоминаю, как оборвался трос…
— Нет, нет, не напрягай память! Пока… Сейчас мы отправим Таяна работать и позовём твою маму. Ты не против?
— Маму? Позовите, пожалуйста. Я, кажется, потеряла свой медальон связи.
— Нет, не потеряла. Вот он. Если хочешь сама свяжись с ней.
Лайза взяла медальон, уверено нажала на контакт и так же уверенно проговорила: 'Лайза Блюм вызывает Николь Блюм, Прошу соединить'.
Всю дорогу до капитанского мостика Таян думал о случившемся в палате Лайзы. Он был уверен, что с Лайзой всё будет хорошо. Он не мог понять себя, свой порыв нежной страсти к Лайзе. Вчера он так и не дошёл до Рены. И даже не подумал с ней связаться, чтобы предупредить, извиниться. Он вообще старался не думать о ней. Ему почему-то становилось не по себе, как только его невеста появлялась на горизонте его мыслей, или буквально рядом, в лифте Совета, например. Но она же не виновата, что там работает! А он всеми правдами и неправдами старается не пользоваться лифтом Совета. Хотя это крайне неудобно, и дежурные Станции уже несколько раз делали ему замечание за нерациональный выбор маршрута передвижения. Что-то неуловимое поселилось в его сердце, которое ещё месяц назад, всецело принадлежало, только ей, его Рене. Он снова и снова спрашивал себя — что случилось с его чувствами. Неужели известие о том, что Лайза, давно его любит, настолько сильно, что не смогла соединиться с
