мы можем вполне оценить художественно-композиционное в нем. Что же можем мы представить себе, что как некое указание на будущее, исходит от Того, Кто узрел это троякого рода непонимание в то время, когда Он должен был осуществить Мистерию Голгофы? Мы можем себе представить, что Он указывает на то, что люди в ходе будущих времен все более и более должны будут приобретать понимание произошедшего тогда.
Мы приносим только верное понимание этого. Благодаря отчетливо говорящему Евангелию от Марка мы можем в своем познании происходивших событий сказать: каждая следующая эпоха может все больше приближаться в понимании к тому, что было Мистерией Голгофы. И поэтому мы верим, что нашим антропософским движением, мы действительно осуществляем нечто такое, на что прежде всего указано в Евангелии: принести новое понимание навстречу тому, что хотел совершить в мире Христос. Но что оно трудно — это новое понимание, — что всегда существует возможность неверно понять Существо Христа, — на это указал еще Он Сам:
«И если вам скажут затем: вот здесь — Христос, или — вот там, — не верьте этому.
Выступят лжехристы и лжепророки и будут давать знамения и чудеса, чтобы соблазнить, если удастся, то и избранных.
Вы же смотрите — вот Я наперед предсказал вам все это» (13,21–23).
Во все времена, в столетиях после события Голгофы, было достаточно случаев сделать эти слова для себя предупреждением. Кто имеет уши, чтобы слышать, тот и сегодня может услышать, как нам с Голгофы звучат слова: «Если потом когда-либо вам кто-нибудь скажет: вот здесь — Христос, или вот там, — не верьте этому. Ибо выступят лжехристы и лжепророки и будут давать знамения и чудеса, чтобы по возможности ввести в заблуждение также и избранных».
Как должны мы поставить себя по отношению к Мистерии Голгофы? Среди немногочисленных выразительных стихов, которые содержатся еще в Евангелии от Марка, после того, как оно столь потрясающим образом гласило нам, имеется еще один, самый последний стих, где сказано об учениках после того, как они через «юношу», через космического Христа, получили новый импульс — в то время как раньше обнаружили так мало понимания: «Они же отправились в путь и проповедовали везде, причем, Господь содействовал им и подкреплял их слова сопутствующими знамениями» (16,20).
Господь содействовал! Так исповедуют в смысле Мистерии Голгофы. Не то, чтобы Господь мог быть воплощен где-нибудь в физическом теле; но там, где Его понимали, там действовал Он из сверхчувственного мира, когда действовали во имя Его, — не намереваясь представлять Его физически, — и Он тогда духовно был между теми, кто Его имя понимал истинно. Верно понятое Евангелие от Марка говорит о самой Мистерии Голгофы таким образом, что мы при его верном понимании находим возможность обрести настоящее исполнение Мистерии Голгофы. Как раз в том, что содержит только Евангелие от Марка, в том знаменательном рассказе об этом «юноше», который в решающий момент отделяется от Христа Иисуса, мы видим также указание на то, как должно пониматься Евангелие. Когда они, избранные, бежали, то они не сопереживали все го, что затем произошло и о чем рассказано также и в Евангелии от Марка. В середину его композиции вставлен опять-таки чисто художественно один отрывок с описанием — таким ясным, как едва что-либо другое — того, при чем ученики не присутствовали и чего ни один из них не был очевидцем. И, тем не менее, все рассказано! Перед нами встает этот вопрос, и мы попытаемся при ответе на этот вопрос проникнуть дальше и тогда пролить свет также и на другое.
Откуда происходит то другое, чего ученики сами не видели? Еврейские предания рассказывают об этом совсем иначе, чем это рассказано в Евангелиях. Откуда происходят сведения — когда говорят и в отношении правды о Мистерии Голгофы те, которые при этом не были, — откуда происходят сведения о том, чего никто не видел и не мог видеть из тех, кто стоял на стороне распространения христианства?
Этот вопрос введет нас еще глубже в предмет наших рассмотрений.
ДЕСЯТАЯ ЛЕКЦИЯ Базель, 24 сентября 1912 г
Мы вчера видели, что из совместной общей жизни избранных учеников Христа Иисуса с Ним Самим выпадает — согласно Евангелию от Марка — некая часть Его жизни. И соответственно в других Евангелиях на это также ясно указано. Итак, те события, которые происходили после предательства, (то есть суд, осуждение и распятие Христа Иисуса), как раз ближайшие Его не сопережили вместе с Ним. Это опять та характерная черта в изложении Евангелия, которая выражена с большой преднамеренностью. Надо было до известной степени выразить следующее: как должен быть проложен путь людям для понимания Мистерии Голгофы и как в последующее время, то есть после того, как Мистерия Голгофы совершилась, люди могут прийти к ее пониманию. Это понимание должно быть достигнуто совершенно иным способом, чем всякое другое понимание исторических фактов развития человечества. «Как с этим обстоит дело, мы лучше всего сможем увидеть из того, что самым явственным образом разыгралось именно в наше время.
Начиная с XVIII столетия, с самых различных точек зрения для современного сознания отыскивались своего рода опоры для веры в Мистерию Голгофы. Это искание прошло многообразные фазы. До XVIII столетия, в сущности, мало спрашивали о том, какие исторические документы — «исторические документы» в том смысле, как о таких документах говорят, — наличествуют для подтверждения существования Христа Иисуса. В человеческих душах, которые этим занимались, было еще очень живо го, что как воздействие изошло от Мистерии Голгофы. Люди, можно сказать, слишком явственно видели то, что это воздействие связывалось в течение столетий с именем Христа Иисуса, чтобы они задавались вопросом: свидетельствуют ли какие-нибудь документы о том, что Христос Иисус вообще существовал. Для тех, которые исповедовали Христа Иисуса, Его существование было совершенно само собой разумеющимся, и также была само собой разумеющейся — в гораздо большей мере, чем теперь думают, — уверенность в человеческой и одновременно сверхчеловеческой духовно-божественной Сущности Христа Иисуса.
Но все больше и больше подступали материалистические времена. И вместе с этим вступило в развитие человечества то, что с необходимостью связано с материалистическим воззрением. Это воззрение не переносит того взгляда, что в человеке живет нечто от высшей индивидуальности — вообще не выносит, чтобы через внешнюю личность восходили к духовному в человеке. Если на людей смотрят материалистически (это всего радикальнее происходит в наше время), то люди с точки зрения материализма весьма схожи: все ходят на двух ногах, все имеют по одной голове и по одному носу на определенном месте лица, по два глаза и т. д. И материалистическое время усматривает, что все люди таким образом одинаково выглядят. Почему же нужно еще взирать на что-то такое, что скрыто за этим внешним человеком? Это даже обидно для того, кто не может сказать себе, что в настоящем воплощении за его личностью не скрыто что-то значительное, как в другом человеке. Материализм этого не допускает. Так утратили возможность понимания того, что в человеке «Иисусе из Назарета» мог быть Христос; и в течение XIX столетия люди вообще утратили идею «Христа». Все больше и больше направляли они взор просто на «Иисуса из Назарета», который должен был родиться в Назарете или где-нибудь еще, жил как человек, распространял лишь прекрасные поучения, а потом мог каким-либо образом принять мученическую смерть. Человек Иисус все больше и больше занимал место Христа предшествующих столетий. Это было само собой разумеющимся для материалистического воззрения.
И тогда, что опять-таки само собой разумеется, в XIX столетии развилось то, что называют «исследованием жизни Иисуса». И просвещенная теология не ищет ничего другого, кроме этого «исследования жизни Иисуса». Как устанавливают данные о Карле Великом или о ком-нибудь еще, так пытались отыскать данные о жизни Иисуса из Назарета. Но это очень трудно — установить данные относительно Иисуса из Назарета. Ибо здесь как главные документы предстают Евангелия и послания Павла. Но в смысле «исторических документов», Евангелия, конечно, не могут считаться таковыми. Их — четыре, и для внешнего материалистического способа рассмотрения они противоречат друг другу. В ходе исследования жизни Иисуса искали всяческие выходы из этого затруднения. В наши дни можно поначалу не принимать во внимание ту фазу исследования жизни Иисуса, которая связана с тем, что в материалистическое время люди не хотели больше верить в «чудеса», а потому чудеса, о которых рассказывается в Евангелиях, истолковывали самым удивительным образом. Эти истолкования были примерно того калибра, что явление Христа Иисуса на озере объясняли так, что Он, мол, не ходил по озеру
