Артем Русакович
Camp America
Hitch-hike — to travel by securing free rides from passing vehicles[1]
I'm going to St. Louisbut my next stop just might beL.A., that's what I say
I got no money in my pocket so I'm going to have to hitch-hike all the way
I'm gonna find that girl if I have to hitch-hike around the world[2]
Глава 1. Как я попал в Америку.
Каждое лето Америка переживает иностранное вторжение. Тысячи людей — в основном, участники международных студенческих программ — приезжают в страну на работу. На несколько месяцев супермаркеты, парки развлечений, детские лагеря, стройки и рестораны пополняют свой штат иностранными студентами. В США сегодня так много работы, что с ней не справляется ни местное население, ни иммигранты. Поэтому американские предприниматели, стремясь сократить издержки, выписывают из-за океана иностранцев — в том числе студентов. Им обычно предлагают неквалифицированную работу с низкой зарплатой, на которую вряд ли польстится американец. И приезжие, как это происходит во всех развитых странах, занимаются простой, не требующей серьезных навыков работой: моют посуду, строят и ремонтируют дома, убирают территорию парков, закрепляют ремни безопасности на смельчаках, решивших прокатиться по американским горкам, или с улыбкой принимают заказ в «Макдональдсе»: «Доллар пятьдесят центов — ваша сдача, сэр».
Проводят такие рабочие выезды международные организации и их представители по всему миру. Поездки по самой известной программе — «Work&Travel» — организуют десятки российских компаний. Они выступают, по сути, связующим звеном между предпринимателями и студентами, желающими поработать. Студент платит за авиабилет, страховку, американскую визу и услуги фирмы, а та взамен оформляет его заявку в посольство, находит ему работу и отправляет в США по самым дешевым студенческим тарифам.
У студентов есть несколько причин соглашаться на роль эксплуатируемого пролетариата. Первая и главная — это деньги, которые можно получить, поработав на самую богатую в мире страну. По приезде в США человек оказывается в государстве, где труд весьма неплохо оплачивается. Минимальная зарплата — 5 с лишним долларов в час — позволяет за неделю заработать больше, чем большинство россиян зарабатывает за месяц. Те, кому, прежде всего, нужно выжать из Америки побольше денег, могут работать в нескольких местах, а по приобретении определенных навыков зарабатывать и 10 и 15 долларов в час. Так, мне рассказывали про студента, который, проводя лето в одном американском городе, работал в «Макдональдсе» с 6 утра до 2 дня, потом на велосипеде гнал на другую работу, работал там до полуночи, приезжал на съемную квартиру, спал несколько часов, и на следующей день повторял все по новой — и так в течение нескольких месяцев. Или компания ребят из России, работавших на промыслах на Аляске, чтобы сэкономить на жилье (которое в США намного дороже) жила все лето в палатке на берегу океана. И это не исключения, а скорее типичные примеры. Подобным образом, выбиваясь из сил и вкалывая так, как не работал ни до, ни после, за лето можно заработать деньги на машину или даже квартиру в одном из российских областных центров (откуда приезжает большинство участников). Неплохая возможность улучшить свое материальное положение за несколько месяцев.
Другая причина — практика английского языка. Известно, что лучший способ изучения английского — полное погружение в «языковую среду». Как ребенка, чтобы научить плавать, бросают в озеро, так студенты, изучающие английский, приезжают в Америку, чтобы пожить в англо-говорящем обществе. Здесь они имеют возможность пообщаться с живыми носителями языка и услышать настоящий английский — живой, не стесненный рамками и правилами, и сильно отличающийся от того, что пытаются записать в учебники. Некоторые из-за этого даже готовы потратить больше, чем заработать. Например, всего несколько лет назад участники программы «Camp America»[3] (той, по которой ехал и я) после двухмесячной работы в детском лагере получали 500 долларов — при том, что тратили более 800. Как иронично заметил парень, работавший в лагере несколько лет назад, «я платил за то, чтобы приехать к ним и поработать».
И, наконец, третья причина, побудившая лично меня решиться на такую поездку, — это возможность посмотреть далекую заокеанскую страну. Американскую визу получить очень сложно, особенно российским гражданам. В посольстве США часто без объяснения причин отказывают людям, желающим поехать в их страну, — даже если у них есть приглашение, важное дело или другой серьезный повод. Участникам же студенческих программ доверяют больше: видимо, американцы полагают, что учеба в вузе — это серьезная причина вернуться на родину. Хотя как раз участники подобных программ составляют значительное число невозвращенцев — тех, кто, наплевав на срок действия визы, остался в США жить и работать, на время или навсегда. Но в любом случае более 90 процентов участников в 2004 году получили визу без проблем.
В начале февраля я зашел в московское агентство, занимающееся программой «Camp America» в России. Девушка по имени Маша объяснила мне, какие условия нужно соблюсти для участия в программе (быть студентом не последнего курса российского вуза, знать язык хотя бы на базовом уровне) и сколько это будет стоить. Немного поговорив со мной по-английски, она решила, что мои знания позволят мне не сгинуть за границей, и отпустила собирать документы. Я получил несколько анкет (для головного офиса «Camp America», работодателей и американского посольства) и список документов, которые нужно было раздобыть за несколько недель. Сильно озадачили рекомендации от моих бывших работодателей, но пришлось выкручиваться. Следующий месяц я провел в сборах справок и заполнении анкет.
Больше всего запомнилось, как я просил менеджера из университетской столовой поставить печать и подпись на мою рекомендацию якобы от бывшего работодателя. В сфере обслуживания я никогда не работал, поэтому пришлось её выдумать от начала до конца. Добрые люди из столовой помогли постоянному клиенту, и сочиненная мною бумажка превратилась в официальный документ.
Анкеты из посольства оказались ненамного сложнее. Особенно порадовала заключительная группа вопросов, вроде такого: «Не являетесь ли вы членом террористической организации?». Заканчивало эту группу вопросов небольшое примечание: «Если вы ответили „да“ на какой-то из вопросов, это не означает, что вам обязательно откажут в получении визы». То есть, надо полагать, люди, заявляющие о своем членстве в террористической организации, теоретически могут получить визу.
А в течение следующих трех месяцев произошли другие события, определившие, что на работу в американский лагерь я все-таки еду:
Ярмарка вакансий, куда приехали представители десятков американских лагерей. Организовали её из рук вон плохо, пришлось выждать гигантскую очередь, и я только по чистой случайности нашел себе лагерь в тот же день. Веселый и жизнерадостный американец средних лет — как выяснилось впоследствии, владелец лагеря Марк Байнок, — посмотрел мои документы, обрадовался моему богатому опыту в сфере обслуживания (спасибо родной столовой), увидел, что я могу связать на английском больше двух слов, и взял на работу.
Приезд представителя «Camp America» из Лондона, который несколько часов объяснял нам все нюансы работы в лагере. Самый яркий момент выступления: «К американским детям старайтесь даже не прикасаться, потому что при неудачном стечении обстоятельств это может принести вам кучу неприятностей». На шутливые возгласы из зала «А если они сами начнут приставать?» он улыбнулся, но, вернув серьезное выражение лица, посоветовал не поддаваться на провокации.
Собеседование в американском посольстве — его боялись, как госэкзамена, но все прошло абсолютно безболезненно. У меня спросили лишь название моего вуза («Moscow State University»), основную специальность («Journalism»), зачем я еду в США ('I'm going to work at the camp') и где буду работать («Pennsylvania»). У других выясняли приблизительно то же самое, и визу получили почти все претенденты.
Досрочная сдача нескольких экзаменов, беготня от учебной части к преподам и обратно, и лихорадочная зубрежка учебников и конспектов.
