— У нас тут живет куча народу из разных стран, много нелегалов, полно латиносов. Вот в этом доме внизу живем мы, там — поляки, а на верхних этажах — мексиканцы.
— И что, национальных конфликтов не возникает?
— Да нет, тут все заняты только одним — зарабатыванием денег. Когда есть возможность получить много бабок, становится уже пофигу, кто ты по национальности,
— А американцы как к иммигрантам относятся? Скинхедов тут нет?
— Да какие тут скнихеды! Американцам наплевать — их тоже работа больше всего волнует. Вообще, здесь все работают — и приезжие и местные. И бедные вкалывают, чтоб заработать на хлеб, и богатые вместе с ними наравне. Вот, например, человек, у которого я сейчас ремонтирую квартиру, — вполне состоятельный. Но он всю работу делает вместе с нами. С одной стороны, денег хоть немного экономит, с другой — надо же ему чем-то заняться. Только вот негры работать не хотят.
— А почему так?
— Да бог его знает. Вроде живут здесь давно, язык знают, все возможности есть. Не знаю — уж такой они народ.
Надо сказать, негры в Чикаго заняли особое положение. На улицах часто можно встретить чернокожих бомжеватого или бандитского вида. Я всегда исповедовал либеральные взгляды и для меня цвет кожи не имеет никакого значения (во всяком случае, я стараюсь себя в этом убедить), но в Чикаго — видимо, после произошедших со мной в первый вечер случаев — у меня любой негр вызывал подозрение. И только когда было видно, что он идет в хорошей одежде, не обкурен и не проявляет никакой агрессии, я успокаивался.
Отнюдь не значит, что все негры в Чикаго — бандиты и бродяги. Далеко не все, и даже далеко не большинство. Они тоже работают в сфере обслуживания, магазинах, банках, органах правопорядка, и вообще — ведут нормальную жизнь законопослушных американцев. Чернокожие полицейские, точно так же, как и все полицейские в Америке, вежливы, предупредительно и доброжелательны к любому человеку — и вообще вызывают больше доверия, чем некоторые белые американцы в штатском.
Но то ли из-за некоторой обособленности от белых, то ли из-за пресловутой политкорректности, то ли из-за сохраняющейся дискриминации, то ли по каким-то другим причинам, среди негров очень много криминальных элементов — гораздо больше, чем среди белого населения. Мне так показалось самому, да и многие американцы говорили о том же.
Иммигранты же, хотя и живут, как негры, в своих районах, и подвергаются зачастую куда большей дискриминации, целиком заняты работой. Основную роль среди них играют поляки — одна из самых многочисленных диаспор Чикаго. Оценить их численность в этом городе трудно, мне называли цифры и в полмиллиона, и в миллион человек. Один американец вообще сказал, что «Чикаго — это польский город». Если ехать по польскому району, который растянулся на много миль в западной части города, везде можно увидеть многочисленные надписи на польском, либо магазины, рестораны, клубы с названиями «Poland» и «Polonia».
Работу здесь найти легко, даже не нужно покупать газету с объявлениями. В польском районе есть место — небольшой пустырь рядом с бензоколонкой, где по утрам собираются люди в поисках работы. Сюда же приезжают работодатели, которым нужны рабочие. Стричь газон, убирать мусор, работать на стройке, ремонтировать квартиры — вот то, чем обычно занимаются иммигранты. Стройка — одна из самых высокооплачиваемых работ. Даже новичек получает там не меньше 8 долларов в час, а уж профессионал (со стажем в несколько недель или месяцев) может получать 10-20 долларов. Цифры для России просто невиданные, и из-за них даже американские цены не кажутся такими высокими. Скажем, та скромная комната в полуподвальном помещении, которую снимают Леня с Денисом, стоит 300 долларов в месяц. Вначале я поразился этой цифре, сопоставимой со стоимостью съемной квартиры в Москве; но Денис сказал:
— Да ты что! Снимать такую комнату на двоих — очень дешево. Чтобы заплатить триста долларов — это всего лишь нужно один день обоим хорошо поработать.
Мне вспомнилось, как на подъезде к Чикаго Лёня заехал к своему боссу и взял зарплату. Вернувшись в машину, он показал мне чек с цифрой 1620 $:
— Вот плата за неделю, — сказал он. — Да, мне тоже нравится. Впрочем, это еще не так много. На следующей неделе получу еще больше — 1700. За полмесяца выходит 3400 долларов — по-моему, неплохо, — заключил он таким тоном, что сразу стало ясно — этот парень знал, зачем оставался в Америке.
Чикаго — город, созданный для того, чтобы зарабатывать деньги. Здесь от этого занятия людей почти ничто не отвлекает. Некоторые так увлекаются этим процессом, что забывают обо всем на свете. Например, Денис, живущий в этом городе уже несколько месяцев, ни разу не удосужился посмотреть центр города и посетить самые известные его достопримечательности. Так что я в итоге рассказывал ему, сколько стоит билет на смотровую площадку «Сирс-Тауэр» и что интересного есть в Музее естественной истории.
Это был первый пункт в целом ряду городов, которые я посетил после этого. И если другие места были занятны своей историей, атмосферой или какой-то необычной архитектурой, то Чикаго интересен тем, что позволяет познакомиться с Америкой работящей и трудолюбивой. Это не город развлечений или отдыха. Это город торговли, транспорта, промышленности и бизнеса. Все здесь служит тому, чтобы работать, зарабатывать деньги и увеличивать в конечном итоге внутренний валовой продукт страны. Небоскребы построены не на радость туристам, а для того, чтобы удобнее и с меньшими издержками разместить многочисленные офисы американских компаний. В Чикаго можно воочию увидеть, кто работает и кто создает Америку. Именно этот большой город на севере — один из главных источников американского богатства и процветания.
Глава 4. От Великих Озер к Скалистым Горам.
Я провел в Чикаго два дня, по прошествии которых решил продолжить свое путешествие на запад и ехать дальше в Денвер, штат Колорадо. К нему от Чикаго вел все тот же 80-й интерстейт хайвей, а в штате Колорадо — 76-я дорога.
Одна из главных проблем для хитчхайкера, оказавшегося в большом городе, — это как выбраться из него на трассу. Я решил её до гениальности просто — купил на автовокзале билет на утренний автобус до пригорода Чикаго под названием Джолиет (Joliet), через который проходил 80-й хайвей.
Начало, как со мной часто происходило в Америке, было не самым приятным. Прежде всего, Джолиет оказался не таким маленьким городком, как я предполагал, и мне пришлось идти целый час по пустынным и грязноватым улицам этого пригорода, прежде чем добраться до хайвея. Уже на дороге дело пошло быстрее. В среднем голосование длилось не больше получаса. Меня поочередно подвезли: мексиканец с сыном на старой и явно требующей ремонта машине, доктор из Чикаго и парень с девушкой хипповского вида. Последние ехали в той чисто американской разновидности автомобиля, которая у нас встречается редко — нечто среднее между грузовиком и микроавтобусом типа «Газели». Позади кабины водителя находится что- то вроде вагончика — передвижного дома на колесах. Внутри есть шкафы, встроенная кровать, раковина — в общем, все рассчитано на долгое путешествие, во время которого можно жить прямо здесь, не останавливаясь в гостинице.
Сбоку на грузовике была нарисована карта Америки со штатами, некоторые из которых были раскрашены в яркие цвета. «Это штаты, в которых мы побывали», — объяснил парень. Вместе с ними ехала собака — довольно веселое и бойкое существо, которое бегало по всему салону и приставала с нежностями то к водителям, то к их случайному пассажиру. В этой машине я проехал несколько десятков миль, а на прощанье парень с девушкой насобирали мне целый пакет еды — бобы, суп и мясо в консервных банках.
Далее меня подвез фермер из северного Нью-Йорка. Работает на собственной ферме, держит шестьдесят коров, выращивает овощи и фрукты. Ему помогает сестра и брат. Не похож на американских фермеров, какими я их себе представлял. Молодой парень, длинные волосы, борода — скорее напоминает рок-музыканта времен 60-х. Он оставил меня в западном Иллинойсе, где я вновь принялся голосовать.
По прошествии часа ни одна машина не остановилось. Уже наступил вечер, а я понятия не имел, где мне придется ночевать. И тут — какая радостная встреча! — ко мне опять подъехала полицейская машина. Я хотел было уже подойти и поздороваться, но полицейский жестами показал, чтобы я оставался на месте. Он вышел из машины, приказал держать руки так, чтобы я их видел, затем тщательно обыскал на наличие
