повели обоз после встречи с Девой Песков, вас пытались убить. Из того, что нам известно, можно сделать вывод — это были профессионалы... Вы, Лад, по каким-то причинам оказались в стане одной из двух противоборствующих сил. И представители другой вас решили убрать. Почему? Никто не знает... Другая проблема в том, на чьей вы стороне.
— Разве это важно?! У меня сейчас совсем другие проблемы!
— Я о них наслышан. Должен заметить, что всё это завязано в один клубок... Итак, Лад, на чьей вы стороне?
— Что я могу сказать... Я ничего не помню. Повторяю, для меня это неважно...
— Ошибаетесь. От этого зависит ваша жизнь... С кем вы, Лад? С теми, кто решил навязать свои правила другим, или...
— Мне никогда не нравилось плясать под чужую дудку. И уж тем более нет нужды заставлять других танцевать под мою.
М. Уолт облегченно вздохнул.
— Вы спасли свою жизнь. Не знаю, почему, но вы являетесь ключевой фигурой в серьезной игре. И если бы ваш ответ сейчас был иным, то... Понимаете?
Лоб Лада покрылся испариной.
— Не обижайтесь. Здесь нет ничего личного. — М. Уолт поднялся. — В мире постоянно происходят перемены. Здесь, там, еще где-то всегда что-то меняется... Если возникнут очень большие проблемы, обращайтесь. Чем смогу, помогу. Донд, я не вижу ничего плохого в том, что ты постоянно будешь при нем. — М. Уолт ушел, личная охрана следовала за ним как тень.
— Он очень опасен, — сказал Лад, когда за М. Уолтом закрылась дверь.
— Ты даже представить себе не можешь, насколько!
— Откуда он всё знает?
— Ну, — замялся Донд, — как тебе сказать... В организации одно время ходили слухи, что когда-то М. Уолт принимал участие в войне между антиглобалистами и глобалистами. То была странная война. в каком- нибудь мирном городе на обычном баре вдруг взрывалась бомба. Гибли мирные жители. Потом еще где- нибудь происходил взрыв. И так без конца. Гибли высокопоставленные политики и богатые бизнесмены, а вместе с ними и простые обыватели, оказавшиеся в том или ином месте совершенно случайно. Потом какой-нибудь стране объявляли эмбарго. На первый взгляд, всё это вроде бы не связано. Но связь была. Шла война, и М. Уолт служил крупному капиталу. Потом что-то пошло не так. Он покинул ряды своей армии и присоединился к нашей организации, и очень быстро достиг в ней вершины.
— Он мог бы меня убить?
— Мог, — спокойно ответил Донд. — И я бы не успел его остановить.
— Дела... Значит, я на стороне анти... как он сказал? ... антиглобалистов?
— Похоже на то. У меня есть весточка от итайских купцов. Они спешили к тебе, но опоздали. Их отправил Стен Великий. Помнишь такого? Вот и я не помню. Но все говорят, что ты встречался с ним.
— Что он хотел мне сообщить?
— Ничего. Просто предупреждал об опасности. В записке было сказано, что те, кто вышел на охоту на тебя в Итае, не остановятся. И удар их не обязательно будет направлен прямо на тебя.
— Гадина... Они ударили по моим близким!
— Ты ее знать не знаешь!
— Она моя жена! Они похитили МОЮ жену! Мне надо повидать Седоборода и Комер-сана.
Сказать легко, да сделать непросто.
Седобород и Комер-сан заседали в совете старейшин. Совет собрался на следующий день после похищения Гадины и до сих пор не пришел к единому решению. Седобород и Комер-сан, вместе с Наковальней, образовали альянс, который ратовал за мобилизацию всех возможных сил для решения назревшего кризиса. Они требовали снарядить погоню и оказать всяческую помощь и поддержку Ладу.
— Похищение жены Лада наносит ущерб репутации Посада, — уговаривал совет Комер-сан, — и мы должны...
— Ничего мы не должны! — парировал Яром Живодер-Вырвиглаз. — Пускай Лад сам разбирается в этом. Это же частное дело, и я не понимаю, почему мы все должны в нем участвовать! Эта Гадина многим дорогу перешла, от баб житья совсем не стало...
— Ты же не женат! — попытался осадить начальника дружины Наковальня.
— А я за Посад переживаю! — озлобился Яром. — И не надо обвинять меня в защите лишь своих собственных интересов! В этом деле лишь у Лада личная заинтересованность! Почему уважаемые старейшины должны идти у него на поводу?!
— И когда он научился так говорить? — шепнул Комер-сан Седобороду.
Тот недобро поглядел на Ярома и сплюнул:
— Бородавка...
К тому времени, когда Лад и Донд добрались до центральной площади, совет вынес свое решение: выразить Ладу сочувствие, но помощи никакой не оказывать. Случай с Гадиной рассматривать, как дело частное, и пускай Лад сам во всём разбирается.
О решении известили весь Посад через глашатаев.
Многим в Посаде дело это казалось несущественным. Они придерживались мнения Ярома, и все разговоры вокруг похищения считали пустой болтовней. Удивили лишь бабы посадские. Они организовали митинг в защиту Гадины перед избой совета, и когда глашатаи известили всех о решении, толпа женщин огласилась громким криком о слабоумии Зуба и о притеснении прав женщин. Потом они потребовали разрешить женскому населению Посада создать свою партию (тут многие из мужиков, присутствующих на площади, сплюнули и вспомнили нечисть!), а также создать в Посаде дом моды.
Решение принято, совет распущен. Лад и Донд стариков на площади не застали.
— Надо к Седобороду идти, — предложил Донд. Лад согласился. Всё ему казалось нереальным. Если исходить из слов М. Уолта, то опасность нависла не только над Ладом и Гадиной. Опасность грозила всему Посаду. Неужели старейшины не понимают этого?! А эти люди на площади? Они что, оглохли и ослепли?! Да-а, перемены уже достигли Посада. Прав был Сичкарь...
А всё началось с похода Лада, будь он неладен!
Седобород, Комер-сан и Наковальня расположились в избе чародея и обсуждали решение совета. Появление Лада и Донда не вызвало особого восторга.
— Пришел в себя? — осведомился Седобород. — Ты прости за траву. Останься ты на ногах, начал бы с плеча рубить, а нам время нужно было, чтобы всё спокойно обсудить.
— Садись, Лад, — пригласил Наковальня к столу. — Донд, ты тоже в дверях не стой. Дело общее, всем и думать о нем.
Лад сел за стол и понуро посмотрел на старших. Донд остался стоять в дверях.
— Кто? — Вопрос Лада повис в воздухе. — Я спрашиваю вас, КТО стоит за всем этим?
— Франзонцы. Они устроили эту заварушку... Эх, старый я дурень, проглядел угрозу под носом! — Комер-сан хватил ладонью по столу. — Как же так случилось, Седобород? Почему они оказались хитрее нас?
— Большая сила на их стороне. Хитрая сила, тайная. Наш Посад не единственный, где они применяют тактику точечных ударов. Боюсь, это только начало.
— А почему погоню не снарядили? — Лад уставился в пол. — Почему ничего не предприняли?
— Совет созвали, — возразил Наковальня.
— Толку от совета, как от козла молока! — вставил Донд.
— Совет не понимает, что перемены уже здесь! — Лад волновался. Он не понимал смысл игры, в которую волей или неволей попал. Это его беспокоило. — Одного я не пойму, почему именно моя жена?! Что теперь будет?!
— Выкуп попросят. — Седобород поднялся и стал расхаживать из угла в угол. Все с ожиданием смотрели на него.
— Зря мы поход затеяли! — сказал он вдруг и остановился. Потом обвел всех взглядом острым и молвил: — Будет война!
Когда решение принято и остается лишь претворить его в жизнь, тогда отпадает надобность терзать
