— Знаешь что, Лида? — сказала Женя, похлопывая грамматикой по перилам. — Как сойдем на берег — ни играть, ничего, сразу за русский! Ладно?
— Ладно.
Подруги побежали к выходу. Внизу уже было видимо-невидимо ребят — всем не терпелось попасть на берег.
За стеклянной перегородкой работала огромная машина. Женя с любопытством стала глядеть, как, то поднимаясь, то опускаясь, движутся стальные могучие рычаги. Около машины стояла женщина — поммеханика — в синем кителе. Она что-то объясняла парню в полосатой тельняшке, с паклей в руке. Потом вышла из-за перегородки и, заметив девочку, сказала:
— Что, понравилась тебе моя машина? Вот вырастешь — тоже, может, станешь механиком. — Она тихонько засмеялась и потрепала Женю по плечу.
Женя опомнилась только тогда, когда Маринкина мама была уже далеко.
Едва пароход причалил, ребята высыпали на берег. В небо полетели волейбольные мячи. Заиграл аккордеон. Ему тоненьким голосом ответила балалайка.
Девочки бродили в теплой прибрежной воде. Потом играли в салки и горелки. Потом наломали букеты рябины. Потом искали цветные камешки — в воде они казались такими яркими. Потом завтракали — аппетит у всех разыгрался волчий.
А потом Женя нашла гриб.
— И я нашла! — кричала Нина. — Белый! Их много! Их вот сколько!
Она шарила рукой под молодыми осинами.
Лида взяла с собой корзинку из-под пирожков:
— Давайте кладите сюда!
К ней подбежала Кира, проговорила:
— Назвался груздем — полезай в кузов! — и под общий хохот сунула в корзинку самую настоящую поганку.
Шура Трушина, собирая грибы, посматривала на Женю, которая, сидя на корточках, снимала с пня многодетное семейство опят. Вот молодец эта Женя, добилась своего: ведь завтра она в пятый класс экзамен держит! И как она упорно училась! Зато теперь все выучила, все знает и перед самым экзаменом может гулять сколько душе угодно.
Пароход загудел.
Девочки бросились к пристани.
— Лида, а грамматика? — испуганно проговорила Женя. Она увлеклась грибами и не заметила, как пролетело время.
— Скорей! Скорей! — Лида подхватила корзинку, стоявшую в траве.
Пароход снова загудел.
Женя и Лида схватились за руки и понеслись к пристани.
Глава третья. Встреча
На пристани поднялся шум, точно в школе на большой перемене.
Раздалось еще два гудка.
Берег опустел.
Женя с Лидой обогнали колхозных ребят, которые тоже неслись к пристани, чтобы посмотреть, как отваливает «Москва», и к мосткам подбежали в одно время с какой-то седой женщиной, которая, держа в руках чемодан, уже собиралась взойти на пароход.
— Женя, скорей, скорей!
Лида хотела было опередить женщину, которая почему-то замешкалась. Она с разбегу ступила на мостки первая, но Женя крикнула:
— Как тебе не стыдно! Дай пройти!
Лида вдруг смутилась, отступила.
Седая женщина на ходу кивнула Жене:
— Спасибо, девочка! — и торопливо поднялась на пароход.
Женя с Лидой побежали за ней.
— Женя, а знаешь, кто это? Это же Нина Андреевна!
Но Женя не слышала, она была уже далеко впереди. Сейчас она могла думать только об одном — о грамматике. Завтра экзамен, а она так больше ничего и не повторила!
Пароход разворачивался, острым носом разрезая голубую воду. Женя даже не взглянула на освещенные заходящим солнцем берега. Она искала места, где бы позаниматься. Но все стулья, кресла, скамейки были заняты. Она пошла на корму. Здесь вовсю работал духовой оркестр — ребята из музыкантского детского дома показывали свое мастерство.
Женя вернулась на нос.
— А я тебя потеряла! — Нина уцепилась за ее платье.
Женя так и не нашла свободной скамейки. Она прислонилась к борту.
— Если в родительном падеже, — Женя одним глазом заглянула в грамматику, — гласная из суффикса выпадает, то… — она снова посмотрела в учебник, — то пишется ек. Понятно?
Нина солидно кивнула головой:
— Понятно. — Ей понравилось смешное слово «суффикс».
Нет, здесь учиться невозможно! Кругом бегают, шумят, толкаются…
На палубу вышла седая женщина в синем костюме, которой Женя у мостков уступила дорогу. Какой-то мальчик принес ей плетеное кресло, и она уселась возле проволочной сетки, опоясывавшей всю палубу. Женщина узнала Женю и улыбнулась ей:
— Что ты читаешь?
— Никак я суффиксов не одолею! — грустно проговорила Женя.
— Что-о?
— Да знаете, лето так быстро прошло… — Женя прижала руку к сетке, и на ладони отпечатались маленькие ровные ромбики. — Завтра испытание, а я суффиксов еще не знаю. Прямо несчастье!
— Как же ты это?
Незнакомая женщина смотрела так приветливо, что расстроенная Женя призналась:
— И союзы мне еще надо повторить. И предлоги. Лида меня за них все пилит.
— Почему же тебя отпустили? — удивилась женщина. — Тебе надо дома сидеть и готовиться.
Жене вдруг ясно представилось, как Тамара Петровна сегодня пришла и не застала ее. Нет, Тамара Петровна ни за что не позволила бы ей поехать на канал!
— А я думала — поеду и выучу.
Женщина внимательно посмотрела на Женю.
— Как же это получилось? Завтра испытание, а ты не подготовилась… Почему же тебе никто не помог?
— Да знаете… — начала было Женя.
— Вот что, девочка. Я ведь учительница. Пойдем-ка в каюту и разберемся, чего ты не поняла, чего не знаешь.
Женя, смущенная, растерянная, пошла за ней.
В каюте было жарко и душно. Учительница раздвинула желтые шелковые занавески на окне, облокотилась на спинку удобного мягкого кресла и открыла грамматику.
Женя примостилась напротив на диване, возле красного полированного столика. Голова у нее была тяжелая, в ушах шумело — кажется, все, что она сегодня видела, все перемешалось. Собираясь с мыслями, она приложила ладони ко лбу.
Учительница покосилась на ее утомленное лицо и отложила учебник в сторону:
— Я вижу, ты устала. Отдохни сначала, приляг.
