Женя ни за что не хотела ложиться:
— Нет, спасибо, что вы! Я привыкла, я могу и ночью заниматься. В автобусе я всегда ночью занималась.
— Как так — в автобусе?
— В нашем, редакционном.
И Женя рассказала об автобусе, который из Москвы, с Садового кольца, ушел на войну. Это была самая обыкновенная машина, такие и сейчас ездят по Москве.
В том автобусе уехали на фронт москвичи-ополченцы. С собой они не взяли ни пулеметов, ни пушек — их оружием было перо. В автобусе помещалась редакция дивизионной газеты «Красный стяг». В эту-то редакцию дядю Сашу потом и назначили редактором.
Автобус много раз попадал под бомбы. Случалось — заскочит в деревню, а там бой еще не кончился, и над машиной рвется шрапнель.
А когда в автобус угодил осколок снаряда, краска облупилась, и появились буквы:
ПЛ… МАЯК… КУРС… ЗА…
Жене эти буквы показались какими-то загадочными, как и сам автобус, который даже и в своей защитной окраске отличался от всех военных машин. Жене представлялось, будто впереди на скале светит неведомый маяк. Вокруг него «ил» — пламя. Но что значит «курс… за…»?
Дядя Саша объяснил, что на пассажирском автобусе всегда пишут маршрут.
«Пл… Маяк… Курс… за…» обозначает: «Площадь Маяковского — Курский вокзал». По этому маршруту ходит в Москве автобус «Б».
Однажды дядя Саша дал Жене маленький, с еще не просохшей краской лист бумаги — только что отпечатанный номер дивизионной газеты «Красный стяг»:
«Прочитай-ка вслух. Тут про наших партизан написано».
«Подвиг пар…тизана», — прочитала Женя запинаясь.
«Э, да ты у нас малограмотная! — огорчился дядя Саша. — Редакционному работнику это не к лицу!»
И дядя Саша стал заниматься с Женей. Он велел ей читать вслух газеты. Читать и пересказывать ему. Раздобыл «Тимура и его команду». Жене книга так понравилась, она столько раз ее читала, что выучила от корки до корки. Задачи для Жени майор сам придумывал. Считала она бойко — счету ее учили и партизаны.
Как-то в редакцию пришел солдат и принес большой чемодан в холщовом чехле, к которому была приколота бумажка: «Березовской Кате».
Женя поразилась: кто мог ей прислать такой подарок? На всем свете у нее нет ни одного родственника… Она открыла чемодан и поразилась еще больше: школьная форма, спортивный костюм, платья, чулки и даже ленты!
А другое отделение набито учебниками. В «Родной речи» лежало письмо. Оно начиналось словами: «Дорогая Катюша!»
Работники редакции объяснили:
«Это шефы нашей дивизии, ивановские ткачихи, сделали тебе подарок. Мы им написали про тебя. И вот ответ… Целое школьное приданое! Повезем тебя в детский дом в полном снаряжении!»
Женя и теперь бережет это письмо, хранит его в своем чемодане.
Дядя Саша хотел отправить Женю в Минск. Секретарь редакции, переписывавшийся с шефами, советовал отвезти ее в Иваново — ткачихи о ней позаботятся, будет девочка у них, как в родной семье.
«Дядя Саша, не отсылай меня. Не хочу я в Иваново! Никуда я не хочу!»
«А в Москву?»
В Москву?.. Сколько Женя мечтала о Москве!.. Увидеть Кремль и золотые часы на башне, звон которых она не раз слышала по радио! Увидеть Красную площадь, где по гранитным ступеням трибуны мавзолея в торжественные дни поднимается сам товарищ Сталин!
«А в Москву поеду!»
Но командировка дяди Саши со дня на день откладывалась.
Не теряя времени, Женя стала готовиться в школу по настоящим учебникам. Не только дядя Саша, который был очень занят, но и все сотрудники редакции и типографии помогали ей. И какой бы трудный день ни выдался, как бы все ни устали, ни уморились, а уж в свободный часок позовут ее:
«Уроки, Катюша, приготовила?»
Редакция чуть ли не половину времени проводила в пути, и Жене случалось заниматься даже в автобусе. Училась Женя старательно, сама обо всем расспрашивала, все хотела узнать.
«Что ты сегодня в газете вычитала?» — спрашивал ее дядя Саша каждый вечер.
Автобус дребезжал, покачивался, а то как тряхнет на рытвинах! «Что-то наша школа шатается! Как бы ученица под партой не очутилась», — шутил иногда дядя Саша.
В автобусе уже становилось темно, дядя Саша дремал — ему ведь опять всю ночь напролет работать, а Женя рассказывала и рассказывала, что она вычитала в газетах.
А ночью Женя смотрела, как делается газета. При свете огромной лампы, от которой так и несло жаром, наборщик дядя Анисим ловко брал металлические буквы из деревянных гнездышек, соединял их в строчки, строчки вставлял в рамку. Рамку вставляли в типографскую машину, которая быстро, лист за листом, печатала газету с красивым рисованным заголовком: «Красный стяг».
Потом Женя промывала буквы керосином и опять расставляла их по гнездышкам.
Вот о чем рассказала она старой учительнице. Женя словно опять побывала среди своих фронтовых друзей, в своем автобусе, в походной типографии.
— Так-так… — в раздумье протянула учительница. — Нелегко тебе пришлось… — Она внимательно посмотрела на Женю. Закрыла грамматику и сказала: — А теперь — спать! Ты устала и все равно ничего не запомнишь.
— Да мне спать совсем не хочется, — говорила Женя, опускаясь на бархатную подушку.
Через минуту она уже крепко спала.
Проснулась Женя, когда машина застопорила и пароход остановился.
— Вставай — приехали! — весело говорила учительница, откидывая занавеску.
И перед Женей всеми своими огнями засиял вокзал с высоким золотым шпилем.
— Москва?.. — испугалась Женя. День кончился, а завтра…
Учительница наклонилась над чемоданом и стала укладывать книгу, мыльницу, полотенце…
— Женя, а ты беги, догоняй своих. Желаю тебе хорошо сдать. Мало ли что бывает! Может, тебя ни про ек, ни про ок и не спросят! — И с самым добродушным видом похлопала Женю по плечу.
Девочки уже спускались по трапу.
— Женя, скорей, мы тебя ждем! А где же Нина Андреевна?
— Какая Нина Андреевна?
— Как это «какая»! Наша. Всю дорогу с ней просидела, а спрашиваешь — какая!
Девочки зашумели, окружили Женю. Лида кричала:
— Я ж тебе сразу сказала!
Женя стояла ни жива ни мертва. Так вот кто это был!
На шоссе против троллейбусной остановки давно ждали голубые заказные автобусы. Девочки устали, всем хотелось спать. И все без разговоров быстро уселись по местам.
— Товарищ водитель, что ж вы свет не зажжете? — крикнула Валя Малыгина.
Маленькая лампочка тускло осветила автобус.
Женя открыла грамматику и подумала: как писать — лампочек или лампочик?..
Дома девочек встретила Тамара Петровна:
— Женя, накануне экзамена — и уехать! Этого я от тебя никак не ожидала.
— А кто с ней на пароходе занимался! Ни за что не угадаете! — закричала Аля, торопясь первой выложить ошеломляющую новость. — Сама Нина Андреевна! Всю дорогу!
