— Женя, тебе здесь плохо, иди к нам жить! — с жаром сказала Маринка. — У меня мама добрая. И она тебя знает, я ей про тебя все рассказывала. Летом на пароходе поедем, будем купаться, рыбалить…
Женя наматывала на палец шнурок от занавески.
Маринка помолчала, а потом тихо сказала:
— У меня ведь тоже была сестричка, она пропала… Только она найдется. Дяде Диме сама Журавлева сказала. Он сколько раз в управление ходил… Мы и твою сестричку найдем.
Наверху, в вестибюле, послышались шипенье и дребезжащие удары стенных часов.
Женя вскочила:
— Маринка, ты же в Дом пионеров опоздаешь!
— А ты что будешь делать? — Марина робко заглядывала Жене в глаза.
— Ничего… Мне идти надо… Я еще не решила… — нескладно говорила Женя, занятая своими мыслями.
Маринка испугалась:
— Куда идти?
— Мало ли куда!
— Женя, ты только чуточку потерпи! Мы с дядей Димой… нет, с тетей Клавой сходим в управление. Сегодня, сейчас! Честное слово! — говорила она уже в дверях.
И вот Женя снова одна.
В раздумье, медленно проходит она по коридору мимо комнат, где девочки играют, читают, готовят уроки. Им весело, они все вместе. А она — одна.
Ей стыдно зайти в библиотеку и попросить у дежурной интересную книгу.
В зале расшумелись первоклассницы. Но она даже не смеет зайти к ним и прикрикнуть: «Тише!»
Ей неловко и в свою рабочую комнату зайти, где сейчас собрались математики.
Делай, что хочешь… Да вот уже три дня она делает только то, чего не хочет. Как сказала бабушка? «Вся рота не в ногу…»
А она хочет со всеми в ногу! И Женя распахнула дверь пионерской.
Девочки сидели за большим столом. На шахматной доске возвышались белый король и черная королева. И сами игроки и болельщики громко спорили:
— Пат!
— Нет, ничья!
Кира размахивала черным королем и кричала:
— Нету пата, нету! Видит око, да зуб неймет!
Женя, нахмурив брови, остановилась посреди комнаты. Она никак не ожидала, что здесь столько народу, что здесь так весело. И как им скажешь: «Простите меня!» Им вовсе не до нее!
Она стояла как потерянная, сказать она ничего не могла.
Девочки заметили Женю, смех начал стихать.
Всем стало неловко. И Майя не вытерпела.
— Есть такая пословица, — горячо проговорила она: — гость нужен человеку, как воздух для дыхания. Но если воздух задерживается, человек задыхается.
— Гость задыхается, вот кто! — крикнула Женя и, хлопнув дверью, убежала.
Девочки растерянно глядели друг на друга.
Первой опомнилась Шура:
— Майя, ты зачем так? И Женю обидела, да и поговорка какая-то нехорошая.
И даже Кира, которая обычно, услышав новую пословицу, сразу хваталась за свою тетрадь, сейчас неодобрительно покачала головой.
В пионерскую влетела запыхавшаяся Маня Василькова.
— Девочки! — Она с трудом перевела дух. — Женя убежала! Я видела — она пальто надела… В руках у нее бумага, наше расписание. Она его в трубку скатала… Вот смотрите, нету его!
Девочки бросились в вестибюль. На стене, на белой масляной краске, виднелись круглые маленькие дырочки.
— Догоним ее! — крикнула Майя.
Девочки гурьбой выбежали на крыльцо.
На улице все так же морозило. Прохожие шли уткнувшись в поднятые воротники.
Жени нигде не было.
— Эх, обидели мы нашу Женю! — проговорила Шура.
Время шло, а Женя не возвращалась, и девочки все больше и больше беспокоились. Старшеклассницы боялись даже на минуту выйти из вестибюля, чтобы как-нибудь не прозевать Жениного звонка. И когда в пустом кабинете директора затрещал телефон, все побежали туда. Это, наверное, о Жене! Сейчас им скажут: «Не волнуйтесь, Женя здесь и сейчас придет домой». А может, это даже сама Женя!
Майя с Алей вместе схватили трубку.
И верно, взволнованный женский голос заговорил о Жене. Но это было совсем не то, чего ожидали девочки.
— Скажите, пожалуйста, Женя Максимова дома?
— Нет! — испуганно крикнули в один голос Майя с Алей.
— А где же она?
— В том-то и дело, что мы не знаем, — ответила Майя, отстраняя Алю и шипя на нее: «Да не мешай, дай поговорить!» — А кто ее спрашивает?
Аля закричала в самое Майкино ухо:
— Да это же Анна Владимировна, директор Дома пионеров! Я ее сразу узнала!
— Как же вы не знаете? — удивилась Анна Владимировна. — Позовите дежурную воспитательницу.
Девочки побежали за Зиминой.
Ксения Григорьевна переполошилась. Она даже не сразу сообразила, о чем ей говорит директор Дома пионеров.
— Какая Кольцова? — добивалась Ксения Григорьевна.
— Маринка! Маринка! — громким шопотом подсказывали девочки.
— А что случилось с Кольцовой, Анна Владимировна?.. Да тише вы, девочки!.. Что, потерялась? Вот еще чего не хватало!.. И при чем тут Женя?
Анна Владимировна объяснила: за Маринкой Кольцовой к ним, в Дом пионеров, только что приходила ее родственница, тетя Клава, но Маринки не оказалось. А ведь она так мечтала попасть сегодня в кино и даже плакала, когда ее не хотели было отпускать… Куда же делась девочка? Ребята говорят, что она давным-давно ушла, и, кажется, вместе с Витей Токаревым. А перед тем была в детском доме.
Все это тетя Клава рассказала директору Дома пионеров, а та передала по телефону Ксении Григорьевне.
— Так, может, вы нам что-нибудь скажете про Кольцову? — спросила Анна Владимировна.
— Нет, ничего не скажу, Анна Владимировна. Мы тут сами волнуемся: у нас Женя пропала. Ушла без спросу, куда — неизвестно…
Ксения Григорьевна положила трубку и в тревоге обратилась к девочкам:
— Признавайтесь: почему Женя ушла?
Поднялся шум:
— А при чем тут мы?
— Как «при чем»? Мы ее обидели, вот она и убежала куда-то!
— Что за чепуха! Никуда она не убежала.
— А по мне, — крикнула Галя Платонова, — чем так жить, вот как Женя, белоручкой, так уж лучше на край света пешком уйти!
Больше всех суетились самые младшие:
— Где Женя? Где? Кто ее обидел?
Ксения Григорьевна заткнула уши. А когда стало немного потише, принялась успокаивать:
