– Суровые времена бушуют над песками Пустоши, мой друг. – Заскрипел старческим голосом Годявир. – В Москве беспорядки. Погиб Преподобный Гест. На смену ему, на трон владыки, метит его братец Ильмарушка, стараясь забыть о временах своего бандитского прошлого. Топливные короли в замешательстве, под угрозой вся добыча нефти! Всей Московии грозит серьезная угроза! Кочевые племена под предводительством вождя Чембы идут от Донной пустыни на Москву! И кто бы мог догадаться, что сам владыка Баграт, пойдет с ними на сговор!
– Баграт? – Я был в некотором замешательстве после услышанного. За всеми своими заботами я не заметил происходящего вокруг.
– Да, Баграт! И в чем-то я с ним согласен. Мы, сами того не понимая, воюем друг с другом, как те падальщики, не замечая нашего истинного врага. Да, доминантов, хозяев этих таинственных платформ! А ведь только сплочённость способна привести нас к истине. Только под управлением одного, но очень сильного лидера, мы построим новое общество, которое сможет вылезти из этого омута разрухи и хаоса. – Старца понесло как того оратора, что посреди торговой площади возвещал о новостях и указах, принятых советом и лично владыкой в великой Лавре. И что-то в его словах находило логическое объяснение. Потом он посмотрел на меня и в этом взгляде на мгновение мелькнули огоньки безумия.
– Мост? Мы как раз идем туда, так что лежи, отдыхай, набирайся сил. Ты уж прости старика, просто наболело! За людей обидно. Жируют Топливные короли, цены запредельные на топливо свое поднимают! Глядишь, скоро все на такие вот «Бахти» пересядут, как у меня. Орден в своей вере совсем про людей забыл, в каждом им мутант мерещится, уж прости, что я про твоих так говорю. Что ни день, так кого-то распинают на центральной площади. Мол, правосудие вершат! А что, мутант не имеет права жить? Или он не такое живое существо, как мы? Такое же из плоти и крови. На Арене чернь последние монеты спускает, лишь бы на кровавое зрелище посмотреть. А что на него смотреть? Такого зрелища на каждом углу пруд пруди. Мир сходит с ума, монах. Каждый маломальский клан к власти лезет и другой под себя подминает. Управители в градах великих всем мечтают управлять. А замку Омега да наемным убийцам Меха-Корпа это только на радость, в такое не спокойное и страшное время их профессия в особой цене. Вот и платят управители направо и налево, тратя и без того невеликую казну всяким наемным солдатам и убийцам, не понимая, что не этим надо заниматься. Другие проблемы решать надо! Ну да мутант с ними! Вон, небоходы, им все до лампочки. Овладели агрегатом каким-то, что в миг с некрозом справляется, и рады. Сидят себе в Улье своем, как те ползуны в холмовейнике, и в ус не дуют. Мол, кто на нашего брата руку-то поднимет? Каждый на себя одеяло тянет. А оно одно и имя ему – Пустошь!
– Вот я слушаю вас, достопочтенный Годявир, и думаю, а откуда вам все это известно? – Не удержался я.
– Ну, у каждого своя роль в этом мире. Одни вершат судьбы людей. Другие, такие как я, собирают информацию. А уж поверь мне, монах, информация в наше время, так же как и до Погибели, является великой силой! По сути своей я аналитик. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? – Старик прошелся по комнате, шаркая подошвами, и снова опустился на скамью.
Аналитик. Интересное слово, значение которого я понимал, пусть и по-своему. Старый цыган анализировал поступающую к нему информацию, перерабатывал ее по крупицам, подводил свои итоги и, скорее всего, продавал тому, кого она заинтересует больше всего и, конечно же, тем, кто мог за нее неплохо заплатить. Это и объясняло его передвижение на столь экзотическом средстве как «Бахти», потому как на одной вере и знаниях далеко не уйдешь, необходимо, чтобы в кармане еще звенели монеты и желательно золотые. Скорее всего, в каждом уголке Пустоши этот загадочный старец имел своих агентов. Цыган не хуже того паука, что опутал паутиной огромные ямы в ожидании жертвы.
Что же, я не винил его за это. К тому же в моей голове всплыл интересный вопрос, ответ на который мог знать умник Годявир.
– А что вам известно об Иерихоне?
Я заметил, как старец поменялся в лице, и чуть было не поперхнулся дымом от только что раскуренной трубки. На миг его смуглое лицо приняло оттенок белого.
– Иерихон? Ты, монах, не так прост, как кажешься на первый взгляд! Лучше расскажи, откуда тебе известно об Иерихоне?
– Довелось поучаствовать в экспедиции в мрачное подземелье, под командованием Волка. – При этом я снова следил за реакцией аналитика. Он будто и вовсе побелел, отбросил на стол трубку, поднялся на ноги и стал расхаживать по комнате, заметно нервничая.
– Что же, получается, Волк завладел вирусом?
-Чем? – Вопросом на вопрос ответил я, не понимая значения сказанного бароном слова.
– Ах, да, ты не понимаешь о чем я. «Иерихон» – это один из самых опаснейших вирусов на всей нашей планете. Ну, по крайней мере, до Погибели был таковым. Он страшнее земляной лихорадки раз в сто, а то и больше. Смертельное оружие в руках психопата, способное уничтожить все живое в Пустоши. И вряд ли найдется тот, у кого к нему будет устойчиво выработанный иммунитет. – Старик на мгновение прекратил посыпать бесконечной тирадой слов, ища в моих глазах понимания и, лишь осознав, что я все же во что-то вникаю, продолжил:
– А твой покорный слуга, то есть я, и этот психопат Волк были его разработчиками под руководством и тотальным контролем опытного доктора Губерта. Не скрою, был такой грешок… – Барон, подошел к моей лежанке и присел на корточки, смотря усталыми, но безумно пылающими огнем глазами. Про трость он давно забыл, и она мирно покоилась у основания стола.
– Теперь доктор Губерт мертв. Недавно мне стало известно о нападении на его базу. А неуправляемый Волчок лишился хозяина и удерживающего его безумные фантазии поводка с намордником. И если бы я не знал этого человека, то мог бы смело утверждать, что он не воспользуется вирусом, не нашлет на Создателем забытую Пустошь проклятие. Потому что любой здравомыслящий человек поступил бы именно так. Но, увы, я знаю его! И более чем уверен в том, что он захочет замять под себя все земли, от Херсон- Града до самой Московии! А чтобы это сделать, нужно продемонстрировать силу и ужас «Иерихона». Плохи дела наши мирские, братец! Используя вирус, он не осознает того, что подвергнет гибели все оставшееся человечество! Полный, так сказать, трындец…
От пылающего огнем взгляда не осталось и следа, только едва уловимый страх и, кажется, плохо скрывающаяся безысходность. Он не спеша прошел по комнате и застыл, теряясь между реальностью и миром его внутренних размышлений.
От услышанных выводов умника волосы на моей голове, наверное, встали дыбом, а к горлу подкатил предательский ком. Накрыла внезапно появившаяся слабость и легкое головокружение. Может, просто от вываленной на меня кучи нужной и ненужной информации мой перерабатывающий и анализирующий центр давал сбои, явно надрываясь из-за перегруза. Режущей болью, под слоем воска и бинтов, напоминала о себе рана на лбу. Мысли, витая в закутках сознания, пытались прорисовать нужный мне ход. Но вместо правильных ходов всплывали феерии подсознательных видений, переживаний и догадок. И на смену им, будто с мрачного, черного неба, посыпались сотни новых вопросов, ответов и объяснений на которые не были известны. Усталость, вновь овладев мной, била по всему телу. Казалось, взорвавшейся во мне нестерпимой боли не было предела. Дрожь скользнула по спине, отдаваясь в каждом позвонке холодным покалыванием, отразилась легким ознобом во всем теле.
Сам того не замечая, я потянулся к потрепанному, сшитому из разноцветных кусков материи одеялу, укрывшись, взглянул на Годявира. Старец стоял посреди комнаты, спиной ко мне. Скорее всего, аналитик уже вовсю перемалывал информацию, полученную в разговоре со мной, как каменные жернова перетирают пшеницу в белую муку. И у меня не было сомнений в том, что в его мыслях найдется правильных ход и достойный ответ на все вопросы. Он умник, и думать это его специальность!
Я понятия не имел, кто такой Доктор Губерт, но чувство, что это была сильная личность, острой занозой вонзились в подсознание. Получался странный и в то же время интереснейший факт: вся эта троица (Губерт, Годявир и Волк) работали над созданием вируса еще до Погибели. То есть, по всем существующим законам природы, мыслимым и не мыслимым, их недолжно было быть тут спустя пятьсот сезонов, как прогремела страшная катастрофа, причины которой неизвестны нам, жителям Пустоши. Да и вряд ли кто вспомнит старожилов того времени, летописцев и очевидцев. Все кануло в пучине бытия. Все ныне живущие на просторах этой выжженной солнцем земли, более чем уверены, что так было всегда.
Как им удалось попасть в наш мир? Зачем и для чего? Вопросы, как высохшие стебли пожухлых
