Я смотрела на беленый потолок и чувствовала себя ужасно несчастной.
— Хуже всего, Мия права. Это произошло не случайно.
— Что? По-твоему, твоя мама сделала это намеренно?
Я не отвечала, и в голосе Лиссы зазвучали скептические нотки.
— Брось! Это невозможно.
— Почему? Потому что она идеальная Джанни Хэзевей, мастерски владеющая собой? Факт тот, что она также идеальная Джанин Хэзевей, мастерски владеющая искусством боя. В том или ином качестве, она допустила ошибку.
— Ну да, — кивнула Лисса. — Думаю, она не рассчитала свой удар, вряд ли она сделала это сознательно.
— Ну, она разговаривала со мной. От этого любой может выйти из себя. И я обвинила ее в том, что она переспала с моим папой только потому, что с точки зрения эволюции это был лучший выбор.
— Роза! — застонала Лисса. — Ты же давно решила выкинуть это из головы. Зачем тебе понадобилось говорить с ней об этом?
— Потому что, скорее всего, так оно и есть.
— Но ты ведь понимала, что это расстроит ее. Зачем провоцировать ее? Почему не можешь просто помириться с ней?
Я села на постели.
— Помириться с ней? Она поставила мне синяк. Скорее всего, намеренно! Как можно помириться с таким человеком?
Лисса просто покачала головой и подошла к зеркалу проверить свой макияж. Через нашу связь я чувствовала исходящие от нее чувства огорчения и недовольства, ну и еще в глубине ощущалось предвкушение. У меня хватило терпения внимательно разглядеть ее — теперь, когда я выложила все о себе. На ней была шелковая блузка бледно-лилового цвета и черная юбка до колен. Светлые волосы идеально ровные, такой эффект возникает, если провести час, работая феном и специальной щеткой.
— Ты прекрасно выглядишь. Что-то предстоит?
Ее раздражение слегка уменьшилось.
— Вскоре у меня свидание с Кристианом.
На протяжении нескольких минут я чувствовала себя так, словно вернулись прежние дни — только Лисса и я, вдвоем. Когда же она упомянула о Кристиане, а значит, вскоре она покинет меня ради него, в моей душе проснулось темное чувство… И я знала, что это за чувство, хотя мне и неприятно это признавать. Ревность. Естественно, я никак не проявила ее.
— Класс! Чем он заслужил это? Спас сирот из горящего здания? Если так, возникает желание выяснить, не сам ли он поджег его.
Стихия Кристиана — огонь, что вполне соответствует его деструктивной натуре.
Она засмеялась, отвернулась от зеркала и мягко прикоснулась пальцами к моему распухшему лицу.
— Выглядит не так уж плохо.
— Ладно тебе! Я всегда вижу, когда ты лжешь, знаешь ли. И доктор Олендзки говорит, что завтра будет еще хуже. — Я снова откинулась на постель. — И ведь ничем не прикроешь, верно? Нам с Ташей нужно нарядиться в маски в стиле «Призрака оперы».
Она вздохнула и села на постель рядом со мной.
— Жаль, я не могу исцелить твой синяк.
Я улыбнулась.
— А было бы здорово.
Помимо способности к внушению и харизме, те, кто отмечен духом, умеют исцелять.
— Хотелось бы мне найти другой способ управлять духом… чтобы использовать магию…
— Да. — Я понимала ее жгучее желание помогать людям.
Черт, я тоже не против, чтобы мой синяк исчез в считанные секунды, а не рассасывался несколько дней.
— Я тоже хотела бы этого.
Она снова вздохнула.
— И не потому, что я просто жажду использовать силу духа и помогать окружающим. Я… ну… скучаю по магии. Она здесь, просто блокирована таблетками. И она жжет изнутри, требует выхода. Однако между нами стена. Ты просто не представляешь, каково оно.
— Представляю.
Еще бы. Мало того что я воспринимала ее чувства на расстоянии, иногда у меня получалось даже проникнуть в ее мозг. Подобное трудно объяснить и еще труднее осуществить. Тогда я буквально вижу ее глазами. И не раз я чувствовала эту жгучую потребность, о которой она говорила. Часто она просыпалась ночью, тоскуя по силе, до которой не могла пока дотянуться.
— О да, — удрученно сказала она. — Иногда я об этом забываю.
Чувство горечи переполняло Лиссу. Оно было направлено не столько на меня, сколько на неразрешимость ситуации. Внутри вспыхивали искорки гнева. Ощущение собственной беспомощности нравилось ей так же, как и мне. Гнев и разочарование переплавлялись в нечто мрачное, уродливое.
— Эй! — Я коснулась ее плеча. — Ты в порядке? На мгновение она закрыла глаза и тут же открыла их.
— Ненавижу!
Сила ее чувств напомнила мне о нашем разговоре, происшедшем перед тем, как я уехала в дом Бадика.
— У тебя по-прежнему ощущение, будто действие таблеток слабеет?
— Не знаю. Немного.
— Но ощущение усиливается? Она покачала головой.
— Я по-прежнему не могу использовать магию. Я вроде как ближе к ней… но она все еще недостижима.
— Но ты сама… твое настроение…
— Да, в этом смысле они действуют. Не волнуйся, — добавила она, заметив выражение моего лица. — Я не вижу никаких странных вещей и не пытаюсь причинить себе вред.
— Хорошо. — Я все еще беспокоилась по этому поводу и потому рада была это слышать. Пусть она по-прежнему не могла дотянуться до магии, мысль об ухудшении ее душевного состояния нравилась мне еще меньше. Я отчаянно надеялась, вдруг ситуация стабилизируется сама собой. — Не забывай, я здесь. Если произойдет что-нибудь странное, ты ведь скажешь мне, правда?
Темные чувства в ее душе исчезли, и я ощутила странную пульсацию нашей связи. Я не знала, что это такое, но содрогнулась от ее силы. Лисса ничего не заметила. Настроение у нее снова поднялось, и она улыбнулась мне.
— Спасибо, — ответила она. — Обязательно.
Я улыбнулась, радуясь ее возвращению к нормальному состоянию. Мы замолчали, и на краткий миг мне захотелось излить ей свое сердце. Со мной столько всего произошло в последнее время: моя мать, Дмитрий и, конечно, дом Бадика. Я держала все переживания при себе, и они разрывали меня на части. Сейчас, впервые за долгое время почувствовав себя с Лиссой так спокойно, я подумала, что для разнообразия могу позволить ей проникнуть в мои чувства.
Однако, не успев открыть рот, я заметила, как ее настроение изменилось, она стала напряженной и нервной. Ей хотелось о чем-то рассказать, что сильно занимало ее мысли. Вот тебе и излила сердце! Если она хочет поговорить, не стоит грузить ее моими проблемами. Я задвинула их подальше и приготовилась выслушать ее.
— Занимаясь с госпожой Кармак, я обнаружила странное…
— М-м-м?
Мое любопытство мгновенно ожило.
Морои обычно еще в юношеском возрасте определяют, в какой стихии будут специализироваться. После этого их распределяют по классам в соответствии со спецификой стихии. Однако на данный момент
