— Не путай одно с другим, неофит. Сон, то бишь сновидения человека в альфа-ритме, — явление физиологическое и естественное.
Ничего сверхрационального в людских секулярных сновидениях нет и быть не может, брат Филипп. Ни в абстрактности, ни в конкретности.
Конкретные быстрые сны можно наводить сюжетно и гормонально, в какой-то мере управлять ими, контролировать их, как и любые другие проявления высшей нервной деятельности.
Так называемые визионеры, сомновидеры из секуляров довольно примитивно вводят себя в состояние психофизического транса, эктометрического исихазма, эмпирического самогипноза, всплесков аутогенной гиперрелаксации, всего-то навсего достигая эффекта неполного сознания.
Спекуляций на эту, так сказать, потустороннюю тему у них существует множество. Но никому из мирян не дано испытать глубину видений харизматиков или магов-ясновидцев.
Чтоб ты знал: ясновидение у магов едва ли можно именовать таковым, поскольку его результативность априори сомнительна. Между тем достоверность и релевантность полученной информации от восьмидесяти процентов у очень немногих феноменальных личностей стремится к нулю у большинства волхователей, практикующих чародейное пророческое ясновидение наяву и в неполном сознании.
Совсем другой расклад представляют наши с тобой полноценные сознательные видения, брат Филипп, как результат предопределенной ретрибутивности Даров Святого Духа. Либо им тождественные. В арматорской терминологии — прелиминарная визионика, реализуемая под воздействием наших ментальных симбионтов, то есть асилумов-убежищ.
Я придерживаюсь в широком смысле симбиотической гипотезы в вопросе о генезисе взаимодействия харизматиков с их убежищами. Я тебе потом ее растолкую, покуда речь не об этом.
Итак, о ретрибутивности говорить не будем. Эти видения толкованию не подлежат. Многократно проверено и доказано опытным путем…
С судьбой в орлянку не играют, рыцарь Филипп. Ей безразличен результат, и потому она всегда в выигрыше. Даже когда играет в поддавки с человеком.
Зато каждое убежище по-любому заинтересовано в благополучии своего человека-симбионта. Достаточно сказать, ты сейчас можешь завалить к чертовой бабушке нескольких сильных магов без малейшего временного ущерба для дееспособности всех твоих дарований.
Видение, подобное тому, какое ты давеча испытал в асилуме, есть своего рода индульгенция на применение силы, превышающей ситуативную необходимость.
В 'Компендиуме' ты об этом не прочитаешь, брат Филипп. Это я тебе говорю как арматор неофиту второго круга посвящения. Пусть меня за это не похвалит прецептор Павел, но я должна тебе об этом сказать. Тем более после видения явно пророческого характера.
Будущее в прошлом — такое не часто увидишь, рыцарь Филипп…
— Что-то я ничего выдающегося в том видении не нахожу. По-моему асилум как-то интерпретировал мои мысли о первобытном христианстве и о деятельности интерзиционистов, вставлявших в каждую римскую бочку свою затычку.
— Ну ты и болван, братец Филька! Ты ведь был этим самым Архонтом Харизмы, адептом весьма высокого круга посвящения, возможно, крутым ноогностиком-квиетистом. Это твой дар инквизитора там работал, о величайший Регул Альберин. Дошло?
— Неужели тот высокомерный типус в красно-черном это я, из рака ноги?
— А кто же еще? Асилум видит твои дарования твоими же глазами, милок!
Хотя Бог с тобой, братец Филька. Не мне тебя осуждать. В твоем возрасте я была еще той стервозой…
Ладно, замнем… Но меч-то ты видел?
— Хочешь сказать, сестренка, — это мой клинок?..
Ага, сейчас сбегаю на две тыщи лет назад. Набью морду этому Альберину и отберу у него гладий. Сегодня же ночью мне он во сне привидится. Так что ли?
— Дурак ты! Ой, прости, Филька. Откуда тебе знать о завещании рыцаря-адепта Рандольфо Альберини? Он бесследно исчез в середине прошлого века в Измирской зоне древнего зла.
Свой клинок Регул, вероятно, фамильный меч, рыцарь Рандольфо, говорят, оставил на хранение в банковском сейфе. Предположительно, в Риме. Возможно, в каком-то отделении 'Банко Амброзиано'.
Но это частности и слухи. Главное, одно из условий духовного завещания — указание на передачу Регула через видение. Я свидетельствую и прорекаю за тебя, неофит…
Гладий из видения я сразу узнала. Он — тот самый Регул, у него в рукояти животворящий и мертвящий изумруд…
— Так что, берем банк?
— Вначале следует выяснить какой. Может, и без взлома обойдемся…
Филипп глубоко задумался, ожесточенно поскреб в затылке и уныло, вовсе не в тему, спросил:
— Пал Семенычу тоже нужно, вот так эйдетически, показывать?
— Необязательно. Он преспокойно сможет и у меня твои мыслеобразы взять. Вряд ли его что-нибудь заинтересует, кроме клинка рыцаря Рандольфо.
Сам знаешь, древнюю историю он прорицает ого-го как! Нам и в кошмарном сне никогда не приснится…
Как вспомню эту жуть — мурашки по коже. Кровища, вонища, мухи навозные гнойного цвета…
— Кончай, Ника, мерзость эту древнеримскую поминать. Скажи лучше, сестрица моя арматор, когда ты о мече из видения поспешишь докладывать прецептору Павлу?
— А что тебе твои прогностика и предзнание подсказывают? Валяй, неофит, арматор разрешает. Ну?
— Через полчаса. Пал Семеныч уже сюда едет.
Ника задумчиво прикурила, посмотрела вверх, что-то прикидывая, повертела в руках титановую зажигалку и озорно блеснула глазами:
— Вот что, неофит. У меня для тебя имеется ответный подарок. Пойдем-ка кое-что тебе покажу.
— Далеко? А то у меня, Ника, сегодня денек выдался суматошный, нервный, устал малость, сплошь сумбур, кутерьма, чехарда…
— Гаражи у меня близко.
— Гаражи? Гаражи… Пошли… — тотчас приободрился и заулыбался Филипп.
В одноэтажном кирпичном строеньице, ближе к бетонному забору, он увидел рядом с зеленоватой 'маздой' сверкающий никелем желто-белый 'лендровер'. Не так, чтобы очень нулевый, но не больше трех лет, на глаз автолюбителя прикинул Филипп.
— Ясен перец, не по чину тебе, чайнику, арматорская тачка. Но бери и пользуйся невозбранно. Вещь знает хозяина своего…
— Какая?
— Зеленая машинка у меня для спецопераций… 'Лендровер', милок.
— Не верю!!!
— Поверишь, когда я тебе завтра все бумаги на него переоформлю. Или этот скромный внедорожник тебе не приглянулся? 'Хаммер' хочешь, оболтус? Или 'кадиллак-эскалибур'?
Аль ты на мой 'порше-магнум' губу раскатал? Хотя ты его вряд ли видел. Он у меня нынче в городе, на парадный выезд…
— Побойся Бога, сестренка, — пришел в себя Филипп. —
Он мой насовсем? В обмен на зажигалку? Ну, ты даешь! Махнула не глядя…
— Все я разглядела, милок. Ты излишне хорошо обо мне думаешь, Филька. Зажигалочка стоит десятка таких машинок.
Файлик с инструкциями и техописанием я тебе после скину. Пока же скажу: на тачке стоит разработанная лично мною противоугонная и охранная система.
Не гомеостазис, ясен перец, но постороннего мирянина она за руль не пустит. Близко к ней, как к норовистой лошади, может подойти только посвященная обслуга.
На дороге кто угодно и куда угодно может впилиться, но только не в нее. Можешь весело рассекать и
