Христолюбивого поэта Надежду грудью оправдай, Рубись — и царство Магомета Неумолимо добивай! А ты, страдалец скуки томной. Невольник здешнего житья, Ты, изленившийся, как я, Как я, свободно бездипломной! Люблю тебя, проказник мой, В тиши поющего ночной; Люблю на празднике за ромом, В раздумье, в пламенных мечтах, В ученых спорах и трудах, С мечом, цевницею и ломом. Что медлишь ты? Спасайся, брат! Не здесь твое предназначенье; Уже нам вреден чуждый град, И задушает вдохновенье. Покинь стаканов хмель и стук! Беги, ищи иной судьбины! Но да цветут они, мой друг, Сии ливонские Афины! Не здесь ли некогда, мила, Нас юность резвая ласкала, И наша дружба возросла, И грудь живая возмужала На правоверные дела! О, будь же вам благодаренье, Вы, коих знанья, вкус и ум Блюли порядок наших дум, В нас водворяли просвещенье! Всем вам! Тебе ж… , Наставник наш, хвала и слава, Душой воспитанник Камен, А телом ровня Болеслава, Муж государственных наук! Не удалося мне с тобою Прощальный праздновать досуг Вином и песнью круговою! Там, там, где шумно облегли Эстонский град морские волны, В песчаном береге, вдали Твоей отеческой земли, Твой прах покоится безмолвный; Но я, как благо лучших дней, Тебя доныне вспоминаю, И здесь, с богинею моей, Тебе, учитель, воздвигаю Нерукотворный мавзолей!.. Так вот мои воспоминанья, Без торгу купленные мной! Святого полный упованья, С преобразившейся душой. Бегу надолго в край родной, Спасаю божьи дарованья. Там, вольный родины певец, Я просветлею жизнью новой, И гордо брошу мой лавровой Вином обрызганный венец!
ПАМЯТИ А. Д. МАРКОВА
Кипят и блещут фински волны Перед могилою твоей; Широким пологом над ней Склонили сосны, мрака полны, Печальный шум своих ветвей: Так жизнь пленительным волненьем В тебе кипела молодом; Так ты блистал своим умом, И самобытным просвещеньем, И поэтическим огнем. Но рано, рано годы злые Тебя настигну ли толпой, И темны стали над тобой, Как эти сосны гробовые, Угрюмой движимы грозой. Цепями нужд обремененный, Без друга, в горе и слезах Погиб ты… При чужих водах Лежит, безгласный и забвенный, Многострадальческий твой прах.