– Вот гляди, – монах остановился и свернутым в трубку пергаментом указал в сторону легкого навеса, под которым виднелся дощатый стол, заваленный бумагами и длинная лавка.
– Вот там, в маленьком саду, который является гордостью нашего монастыря, тебя и дожидается брат Ниал.
– А что в нем такого особенного, в вашем саду? – хмуро поинтересовался Дарин.
Монах просиял.
– Монастырь наш находится в предгорьях, почва здесь скудна и камениста, – охотно поведал он. – Не так-то просто было вырастить на ней плодовые деревья! Но брат Ниал настоятельно рекомендует нашим пациентам движение и физическую работу, для их же пользы, разумеется, для укрепления здоровья! Год за годом они прилежно расчищали место под сад, трудолюбиво ворочали камни, усердно таскали в корзинах плодородную землю, старательно копали, рыхлили, сажали – в лечебных целях, конечно же! И вот теперь мы можем любоваться цветущими яблонями, грушами и сливами!
– Это и есть «необременительный труд»? – в ужасе спросил Басиняда. – Но я не желаю…
– Не все наши пациенты горели желанием трудиться, – доверительно сообщил брат Чивага. – Но холодные обливания творят чудеса! Медицинские процедуры вкупе с ласковыми увещеваниями дают замечательный результат, – он полюбовался цветущим садом. – А какой урожай мы собираем осенью! Да вот сами увидите.
Дарин насторожился.
– Увидим? Вы думаете, мы тут до осени проторчим?
Монах загадочно улыбнулся.
– Как знать?
Они пересекли двор – брат Чивага впереди, Дарин и раб Басиняда сзади – остановились возле калитки в сад. В саду, возле яблони, усыпанной бело-розовыми цветами, молодой монах с отросшим ежиком медно- рыжих волос, оживленно жестикулируя, беседовал с группой почтительно внимавших ему людей.
– А это кто? – вполголоса поинтересовался Дарин.
– Братья-монахи из других монастырей, – с гордостью поведал Чивага. – Прибыли почерпнуть от знаний брата Ниала! Ибо он, хоть и молод, но известен далеко за пределами нашей обители и даже Лутаки!
– Практиканты, значит, – вздохнул Дарин. – Ладно, раз у вас так полагается, что ж… придется поговорить. Только ведь я ничего интересного сообщить ему не смогу: не страдаю я душевными болезнями!
– Увы, брат мой, увы! – покачал головой монах. – Буквально все пациенты поначалу твердят, что не страдают! Но, как справедливо и точно заметил брат Ниал, нет здоровых людей, есть те, кого еще не попал в наш монастырь! Что ж, прощай, брат Дарин! Желаю процветания!
Он поклонился и направился обратно в трапезную.
Дарин и Басинянда смотрели ему вслед.
– Господин, – тревожным голосом сказал раб. – Похоже, мы…
– Точно, – согласился Дарин. – Похоже, мы с тобой крепко влипли.
Закончив разговор с «практикантами» брат Ниал приветствовал Дарина с профессиональной доброжелательностью.
– Приветствую, желаю процветания, – начал монах. – Брат Дарин?
– И брат Басиняда! – поспешно представился раб.
– Вы гостите в нашем монастыре первый день?
– Гостим?! – переспросил Дарин.
– Конечно!
– Значит, гостим. Ага. А нельзя ли нам свалить из этих гостей? Понимаете, мой знакомый, Дадалион его зовут, меня сюда на две недели оформил. Он-то, конечно, хотел, как лучше, но мне срочно надо уехать. И чем быстрей, тем лучше! Сегодня лунное затмение…
– Затмение? – ученый монах понимающе кивнул. – Брат Дарин увлекается некромантикой?
“Брат Дарин” озадаченно умолк.
– Некромантикой?! Нет, ничем таким я не… послушайте, я о другом! Дадалион меня сюда с благими намерениями засунул: решил почему-то, что тут меня ни ламии, ни феи, ни драконы не найдут, – Дарин вспомнил о желании Дадалиона встретиться с Тессом и беспокойно взъерошил отросшие русые волосы.
В зеленых глазах монаха появился легкий интерес.
– А они вас ищут?
– Ищут, в том-то и дело!
– Это любопытно, – заметил брат Ниал. – Давайте, брат…
– Дарин.
– Брат Дарин, присядем вот сюда, на скамеечку под яблоней и вы поведаете мне свою увлекательную историю!
Ниал уселся на скамейку, развернул свиток и вопросительно взглянул на Дарина.
– Значит, вас преследуют ламии, феи и драконы. Так?
