заверни в бумагу и скотчем заклей. Потом еще один пакет. Тогда можешь и в холодильник. Только на нижнюю полку клади, где овощи.
Тохта недовольно покосился на него.
– Обойдусь, – хмуро буркнул он.
Дарин помолчал.
– Обиделся?
– Нет. Домой хочу, – отозвался кобольд. – Домой, в Лутаку.
– В Лутаку, – задумчиво повторил Дарин. Он смотрел прямо перед собой, но видел не соседнюю пятиэтажку, не двор, где на лавочках сидели молодые мамаши с колясками, а узкие улочки, залитые горячим солнцем, дома из серого песчаника, увитые плющом, бухту и яркие пестрые паруса. – Да… узнать бы, как там Дадалион… беспокоюсь я за него.
– И Фендуляр, – добавил Тохта.
– И Фендуляр. А Басиянда куда делся, интересно?
Кобольд оскалил зубы.
– Уж этот нигде не пропадает!
– Наверное, вернулся к Меркателю…
Дарин улыбнулся своим мыслям.
– Эх, в Морское Управление бы сейчас сходить, с Барклюней поболтать, капитана Солоку найти… с Попуцием повидаться, опять же…
Он вытащил из-под футболки амулет на длинной цепочке. В прозрачном горном хрустале медленно закружились золотые пылинки.
По шкуре кобольда продрал мороз.
– Убери его, – коротко велел Тохта.
– Почему?
– Это амулет драконов.
– Боишься? Даже здесь?
Кобольд потер лапкой мордочку.
– Все кобольды боятся драконов, – рассудительно промолвил он. – Всегда и везде. Не только кобольды, конечно…. Их все боятся. И драконы чувствуют это.
– Как?
Тохта вздохнул: разговор становился ужасно неприятным.
– Они имеют те же чувства, как и все остальные существа, люди, например: зрение, слух, обоняние… и так далее. Конечно, и слух и зрение у драконов совершенно особенные – они слышат, как с дерева лист падает! Из-под облаков видят, как букашка ползет! Но есть и еще кое-что…
Кобольд помялся:
– Они умеют мысли и чувства другого существа читать. Только взглянет на тебя – и все твои мысли…
– А чувства?
– То же самое, – мрачно ответил Тохта. – Страх, гнев или радость – мигом обнаружат, даже если ты и виду не подаешь. А еще они умеют навевать страх, они же чародеи. Потому с ними и сражаться почти никто не может. Какое уж тут сражение, когда лапы от ужаса подгибаются… все! – решительно сказал он. – Не буду больше об этом говорить!
Дарин хмыкнул.
– Тохта, откуда тут драконы? В нашем мире магические существа появиться не могут. В каком-то смысле, этот мир – лучшее место, где можно хранить такие вот амулеты. Уж тут до них никто не доберется.
– Вот и спрячь подальше, – проворчал Тохта. – А я, как только на него взгляну, так вспоминаю все, что мне известно о Риохе. Шерсть дыбом!
– Это тот дракон? Карающий меч Фиренца? Человек, в зеленом плаще с золотой пряжкой?
– Он самый, – кобольд нервно дернул хвостом. – Который появляется только для того, чтобы убить кого-нибудь.
Дарин задумчиво рассматривал амулет.
– Убить? Он скажет что-нибудь, типа: «Умри, несчастный»?!
Тохта потер лапой мордочку.
– Вряд ли. Он не снисходит до разговоров, просто делает свое дело и исчезает, – кобольд покосился на амулет. – Зачем ты его носишь?
– Как память, – просто сказал парень, убирая амулет под футболку.
– Прекрасно, – кисло сказал кобольд. – Но, по крайней мере, мне его показывать совсем необязательно.
Они помолчали.
