так что я исчезаю!
Он торопливо поклонился кочевникам.
– Желаю процветания! Дарин, переведи, что я им желаю процветания! Мекель, ты за старшего.
И Бутаса припустил к особняку Морского Управления со всей прытью, которую может позволить себе почтенный купец, твердо рассчитывающий лет через пять-шесть стать одним из самых богатых людей Лутаки.
Мекель проводил дядюшку тоскливым взглядом: он боялся отхи, как огня, хоть изо всех сил пытался скрыть это.
– Что им надо? – обреченно спросил он, избегая смотреть на кочевников.
– Щас узнаем, – пообещал Дарин. Он посмотрел на коренастого черноволосого кочевника, нос которого украшало золотое колечко. – Вот этого кольценосца сейчас спросим…
Он произнес традиционное приветствие племени отхи и приступил к делу.
– Скажи этому юнцу, – свирепо вращая глазами, начал «кольценосец». – Что я скормлю его голодным троллям, потому что он недостоин того, чтоб его съели такие великие воины, как мы!
Дарин понимающе кивнул.
– Что? Что он говорит?!
– Здоровается. Говорит, что он великий воин и очень рад тебя видеть.
Мекель поежился.
– Они ж, вроде, пастухи?
– Может, и пастухи, – согласился Дарин. – Но считают себя воинами. Спорить не советую, – добавил он, заметив, что Мекель открыл рот.
– И зачем дядюшка выписал меня в Лутаку? – убитым тоном проговорил он вполголоса. – Я бы лучше дома…
– Погоди ты, не мешай. Чем же этот несчастный заслужил немилость? – самым серьезным тоном осведомился Дарин у «кольценосца». – Может ли он вымолить прощение?
Тот на мгновение задумался.
– Пусть в следующем году он покупает у нас не только шерсть. Наши земли богаты многим! Шкуры, серебро… нам нужно много денег!
– Что?! Что?! Что ему надо?
– Торговлю он хочет расширить, – пояснил Дарин. – Шкуры, серебро и прочие колониальные товары. Будете покупать?
Мекель вытер со лба холодный пот.
– Я без дядюшки не уполномочен… хорошо, будем…
а серебро в слитках или как?
– Скажи ему, что я уничтожу его, а его жену возьму к себе в рабыни, если он в следующий раз он не даст мне хорошую цену за наш товар! – прорычал «кольценосец».
– И зачем я сюда приехал… лучше бы дома… что он рычит?
– Передает пожелания здоровья и благополучия твоей семье, – не моргнув глазом, перевел Дарин. – Особенно, жене.
– Нет у меня жены… – Мекель опасливо посмотрел на свирепую физиономию отхи. – Э… э… спасибо за пожелания. Дядюшка просил уточнить, привезут ли они, согласно договоренности, горный хрусталь? Он сейчас в хорошей цене.
Дарин повернулся к отхи: три пары пылающих глаз уставились на него.
– Этот почтенный человек, – Дарин плавно повел рукой в сторону Мекеля. – Умоляет вас проявить к нему милосердие и рассчитывает на ваше великодушие. Он понимает, видит перед собой великих воинов и осознает все свое ничтожество.
Отхи приосанились.
– И припадая к вашим ногам, – вдохновенно продолжил он, стараясь не смотреть на развеселившегося вдруг капитана Солоку. – Он смиренно вопрошает: какой прекрасный товар привезут в следующий раз благородные потомки богов? Может, горный хрусталь?
«Кольценосец» взглянул на Мекеля сверху вниз.
– Скажи ему – нам приятно видеть в этом дикаре уважение к настоящим воинам. Скажи, что за это мы, может быть, оставим ему жизнь.
– Что? Что он говорит? – забеспокоился Мекель.
– Говорит, что редко встретишь столь приятного человека, как ты, – добросовестно перевел Дарин. – Радуйся, Мекель, похоже, ты ему понравился.
Тот вдруг насторожился.
– В каком смысле? – осторожно спросил он и на всякий случай сделал незаметный шажок назад.
На капитана Солоку вдруг напал странный кашель, очень похожий на смех.
– В деловом. Говорит, у тебя хватка настоящего купца!
