Стихотворения и поэмы

и отчаянно тверды.
За день отдыха не знали,
жаром-полымем дыша,
думкой тайною за нами
целый день девчонка шла.
И дышал — спокойно белый,
и кричал, сквозь дым и гром,
стоголосой колыбелью
дивный дом, родильный дом.

Развернули зори крылья...
И нежданно в час такой
двери легкие раскрыла
белой робкою рукой.
Говорила. Голос звонок.
Свет широкий в окна тек.
И заплакало спросонок
неразумное дите.

Кто расскажет,- потому ли
мы, впервые на веку,
сами руки протянули,
улыбнулись пацанку.
На лету минуток ясных
позабыли про часы.
И крутили миру на смех
долгожданные усы.
В эту пору, в это утро
не бывало на земле
старше ласковых и мудрых —
нас, проживших двадцать лет.

Солнце всходит и заходит,
снова ты в жару и дождь —
с непокорными в походе,
непокорная, идешь.
Гром гремит без перебоя,
гром гремит без берегов
и берем всегда с тобою
эстакадный перегон.

Чуть помянешь, как бывало,
как в тумане, как во сне,
как любила, как страдала,
как родила по весне.
А пока ложатся росы,
незаметны и легки,
под высокие колеса,
под сухие каблуки.

1933

ПЕСНЯ О ВЕЧНОЙ ЗАРЕ

из поэмы «Калина Баев — крестьянский сын»

Каждый день страна рядила
в подорожный суховей
самых верных и родимых,
самых первых сыновей.
............
Час за часом, год за годом,
зубы стиснув, руки сжав,
мы прошли огонь и воду,
смех и горе, лед и жар.
С нами, плеч не разгибая,
потом вымыт, славой сыт,
жил да был Калина Баев —
молодой крестьянский сын.
Как он встанет на заре,
над открытым миром,
хлопнут тысячи дверей
в городских квартирах.
Морем глаз вокруг горя,
здорово и мудро,
за него сама заря
объявляет утро.
И по всем статьям поры,
от земли до леса,
мир захвачен в топоры,
в переплет железа.
Сердце гор лежит в ногах,
бьется частым боем,
встала радуга-дуга
вровень с головою.
И земля на полный мах
вышла синим кругом,
и горят во всех громах
золотые руки.